Ад в режиме ожидания

Андрианова Анастасия

– О, русалка на ветвях сидит! – шепнул Мишка, бесцеремонно заглядывая в листок. – Кто такая? Где подцепил?

– Не цеплял я никого, – буркнул в ответ. – Потом расскажу.

Мне не хотелось, чтобы препод-кролик сделал нам ещё одно замечание из-за болтовни. Кто его знает, какой он? Запомнит, потом завалит на зачёте. Нет уж, мне такого не надо. Я со школы привык быть в нормальных отношениях со всеми: и с учителями, и с учениками, и как-то не хотелось нарушать этот конформистский уютный порядочек. Я надеялся закончить универ так же легко, спокойно и гладко, как закончил школу. Пай-мальчик, ботан – как меня только не называли. Но я никогда

не обижался, только пожимал плечами и улыбался. Чего толку обижаться, я-то знал, что всё делаю правильно. Родители радовались, как мне всё легко даётся, только Ирка, сестра, плевалась ядом. «Ты, Славка, валенок, – говорила Ирка. – Серая мышь. Закончишь школу на пятёрки, пойдёшь в элитный вуз, а толку-то? Ну, получишь диплом, а в жизни всё равно ничего не добьёшься. Ты как котёнок без когтей и зубов, а такие не выживают. Будешь вечно подстраиваться под других, а под себя подстроиться забудешь».

Честно, иногда я был с ней согласен. Но такие разговоры бесили. Мы с Иркой совсем не были похожи друг на друга. Лет с тринадцати она красила волосы в безумные цвета, только недавно остепенилась и остановилась на пепельном блонде. В школе дралась с пацанами, дерзила учителям, после девятого свинтила в колледж из-за ссоры с директором, в ВУЗ не пошла (чем шокировала родителей). Зато теперь неплохо зарабатывала, открыв интернет-магазин украшений. Мы с Иркой, в общем-то, ладили, несмотря на разногласия, и к её мнению я прислушивался, хоть и делал вид, что мне всё равно на неё.

Я так увлёкся, что стал добавлять на рисунок разные детали. Прорисовал кору дуба, прожилки на листьях, отблески на боках желудей. Над Ленкой тоже постарался: вырисовал волосы, но слишком приукрашать не стал, русалка ведь на то и русалка, чтобы ходить растрёпанной, и чтоб никаких тебе рыбьих хвостов! Ах, да, одежду я ей тоже рисовать не стал. Какая же нежить носит одежду?

Мишка присвистнул тихонько, снова заглянув в листок.

– Грудь побольше пририсуй!

– Иди ты, советчик. Так надо.

Закончив, я окинул своё творение критическим взглядом и остался доволен. Надо будет обязательно перерисовать этот сюжет, только уже нормально, маслом на холсте. Или углём, на худой конец. Подумал ещё, что круто бы пригласить Ленку попозировать и неожиданно для себя смутился.

Звонков здесь не было слышно, в пристройку для этого не подвели коммуникации. Пару отзанимались без перерыва, зато препод-кролик отпустил нас пораньше, сверившись по своим старомодным часам на коричневом ремешке. Я фыркнул: серьёзно, у него, кажется, даже телефона на столе не было. Мои одногруппники (большинство из которых я ещё не успел запомнить не то что по именам, но даже в лицо) загалдели, собрали вещи и, толкаясь, повалили прочь из аудитории. Мы с Мишкой наконец-то смогли поговорить в полный голос.

– Ну что там твоя рыженькая? – спросил я. – Дала телефон?

– Дала, куда ж денется? – улыбнулся Мишка. Он умел так улыбаться, что на щеках появлялись смазливые ямочки, и все девчонки от этого почему-то млели. – Наташкой зовут. – И запел шутливо: – Наа-таа-лии…

Я одобрительно хлопнул Мишку по плечу. Мы тоже вышли во двор, под тёплое солнце.

– Неаполитанская жёлтая, – заявил Мишка, щурясь на лучи.

– А по мне, ближе к золотистой тёмной.

– Повыпендривайся ещё.

Мы стали шутливо пихаться, подняли целую тучу противно скрипящей на зубах пыли и спугнули толстых голубей. Старшекурсники презрительно на нас косились, а нам

было весело.

– Может, свалим? – предложил Мишка, когда мы навозились и прислонились спинами к нагретой кирпичной стене здания универа. Мы оба тяжело дышали и сплёвывали пыльную слюну. Я помотал головой.

– Да не, третий день всего. Рано валить. Давай уж хотя бы неделю отходим, всех преподов узнаем, а потом решим, что можно прогулять, а что лучше не стоит.

– У-у, ботан, – поддразнил меня Мишка.

Я снова пихнулся, но не зло. Мишкины подколы меня не раздражали, я ведь знал, что он никогда меня всерьёз не осуждал, наоборот, поддерживал во всём и соглашался со мной, хоть и мог поворчать.

Мы ведь с ним уже тысячу лет знакомы. С первого класса за одной партой сидели, и если я не приносил домой ничего, кроме пятёрок, то Мишка перебивался с двойки на тройку. Тогда его мать попросила меня за ним приглядывать, подтягивать, если придётся. И Мишка стал за мной тянуться. Получилось не сразу, но всё-таки получилось, и школу он закончил всего с парой четвёрок. Честно сказать, я гордился другом. И даже немного завидовал. Как-то подглядев, что я рисую, он тоже записался в художественный кружок. И, надо сказать, преуспел. При поступлении на живопись Мишка получил высший балл, тогда как я еле-еле дотянул до необходимого минимума – удар по самооценке для отличника, зато необходимый для развития холодный душ.

– Ну что, тогда в столовку? – спросил Мишка.

– О, да, пожрать бы неплохо, – согласился я.

– Или тебе мамка с собой обед в контейнере собрала? Как у всяких эмэрикэн стьюдентс.

Я снова толкнул гогочущего Мишку, отобрал у него сумку и бросился в корпус. Мишка с криками погнался за мной, студенты расступались и ржали над нами, беззаботными придурками.

Я вбежал в столовую и с размаху плюхнулся на скамейку. Мишка ввалился прямо за мной, сел рядом и стал отнимать свою сумку. Мы возились и дрались, пока нам не сделала замечание работница за витриной. Я отдал мишке сумку, мы успокоились и пошли выбирать, что сегодня взять поесть.

Тут никто не собирался нас бесплатно кормить, как в школе. На витрине стояли тарелки с салатами, супами и горячим, было ещё несколько сэндвичей, пирожки и булочки. Ну и чай-кофе, конечно. Мы встали в очередь. Мишка растерянно подсчитал мелочь, которую нашёл в кармане и почесал в затылке.

– Слушай, Леший, у меня только на пирожок с капустой хватает. А ты мою сумку украл и отдавать не хотел, так что с тебя компенсация за моральный ущерб.

– Чего ещё придумаешь?

Я поворчал для виду, но, конечно, согласился купить ему тарелку борща и котлеты с пюре. Не обеднею, друг дороже. К тому же, Мишка тоже частенько выручал, когда у меня кончались карманные деньги. Но это случалось, по правде сказать, редко.

Перед нами в очереди стояли девчонки, Мишка сначала пялился на них, но потерял к компании интерес, когда понял, что среди них нет рыжей нимфы Наташки. Я стрельнул в них быстрым взглядом. Ничего, симпатичные, но все похожие друг на друга: волосы с осветлёнными концами, модно подведённые брови, мягкие свитера и джинсы с высокой талией. Инстагёрлз, блин. Я сам удивился, что почувствовал разочарование, когда не увидел среди них Ленку-русалку. Девчонки купили салаты и питьевые йогурты. Ирка бы сказала, что они понтуются, в йогуртах один сахар и пустые калории, взяли бы лучше горячий суп. Я так явственно представил ворчание сестры, что громко усмехнулся.