Ад

Михонов Сергей

Поступил один, а затем ещё и ещё…

— Получилось! Вы это слышали? — ликовал Глеб.

Нюх довольно усмехнулся.

— Будем надеяться, что исчадия и впрямь не научились реагировать на радиосвязь в открытом эфире, иначе нас ожидает не тот сюрприз, на который рассчитывали.

Во избежание неприятностей призраки приготовились к встрече, с кем бы то ни было. И всё равно с кем воевать, а уж упырям — им только хабар и подавай. Всё остальное вообще не волнует и не интересует.

Лежать на одном месте без движения да ещё в самый зной

в пекле подле круга огненных фонтанов было непросто. Даже чешуйчатый покров исчадий не спасал от жара. Кровь закипала в жилах, а в глазах стоял туман, словно дымка дурмана, как у наркомана. Осознание реальности улетучилось безвозвратно, и всё походило на дурной сон.

Кошмар продолжался и уже не один час, когда на местности возникли какие-то едва различимые изменения. Миражи и приближались — некие тени, нежели силуэты. А фигуры, вне всякого сомнения, и кому принадлежали, пока не удавалось разглядеть. Слишком далеко. А оптика на огнестрельном оружии не выручила. Кругом испарения и жар. Да постоянно гул и грохот земли под тобой с дрожью и вспышками.

Глеб первым засуетился, а вместе с ним почти одновременно Нюх и Ёбыр. Всем остальным призракам и отродьям надлежало и дальше лежать, имитируя падаль либо и дальше изображать искореженный буграми ландшафт местности.

Двигаясь по-пластунски к отдельно снующим по пеклу в зной силуэтам, Глеб значительно приблизился к ним, сократив расстояние, в то время как и те сами, помогая ему неосознанно в этом. Снова припал к оптическому прицелу от СВД.

— Не вижу! Никак не разгляжу! — возмутился он своей слепоте, надеясь на зрение Нюха или хотя бы Ёбыра. — Что скажите мне? Не молчите! Говорите, чего видите?

— Какие-то фигуры… — уточнил призрак.

— В курсе — конкретно! — оставался расчёт спецназовца на упыря. — Кто такие?

— Хабар… — огрызнулось отродье.

— У тя всё оно, даже люди! Молчал бы лучше…

Пришлось вновь занять выжидательную позицию. Те, кто бродяжничал в пекле, не торопился приближаться к призракам. И было не до того. У них иссякли силы. Один силуэт остановился и…

— Исчез, — занервничал Глеб. И ещё попробуй разберись: то ли по собственной инициативе залёг на отдых, делая привал, то ли теряя сознание.

А затем иной и все.

— Моя туда… — порывался Ёбыр на захват хабара.

Поднимать отряд призраков не хотелось, можно спугнуть гостей, и пока доберутся до них, кто-то успеет укрыться, тогда ищи ветра в поле. А заодно жди беды.

— Лады, сами нагрянем, — уступил Глеб. — Но чтоб тихо мне! Поняли?

Нюх моргнул одобрительно, а Ёбыр щёлкнул клыками.

— Двинули…

И снова поползли на пузе. Всё-таки низменность — ни тебе холма, даже с пологими склонами, чем и отличались оазисы от пекла, ни какой иной возвышенности. Хотя порой и тут встречались перепады, и легче было сносить зной, но зато там могла поджидать опасность иного рода — какая-нибудь тварь из адских порождений. Или вовсе монстр. А попадались нередко и чудовища. Уж

чудища повсеместно.

Одно из них и занялось теми, кто нагрянул к ней в логово. Отсюда причина исчезновения одного из бродяг. Он провалился в ловушку, где им занялось порождение, а иные бросились на выручку и также нарвались на неприятности.

— Чёрт бы их побрал, — выпалил Глеб и пока на словах. — Люди…

На него отреагировали с опозданием бродяги, в противном случае несдобровать. А тут ещё одно исчадие с ним и отродье. И что самое странное — пешью. Да удивительно то: говорило на человеческом языке при этом идеально.

— Без паники! Свои! Призраки мы — смертники! И люди, как сами — переодеты тварями!

— Та-а-ам… — вскрикнул один из бродяг, указав в пролом посреди пекла.

— Уже понял, — уверил Глеб, обращаясь к Нюху. — Прикрой, а то мало ли что — вдруг кто из бродяг тронулся умом…

Не стал дальше продолжать — не было времени. Со дна открывшейся пещеры доносились чудовищные рыки и безудержные вопли. Глеб выстрелил наобум, не опасаясь зацепить соратника по несчастью. Объяснять не требовалось: он не жилец и уже мертвец — не вытащить. Применил гранату.

— Все назад!

Прогремел взрыв. Эхо разнесло грохот по округе, плюс был виден вырвавшийся столб взвеси, на который отреагировали иные призраки с отродьем и сейчас неслись сюда, кто верхом на порождениях, а кто и со всех ног-лап.

— Нас окружают! Твари… — зашлись бродяги.

— Тихо! Заткнулись все! — настоял Глеб, стараясь понять: с тварью в логове покончено и заодно человеком. Уловил шорохи.

— Мы сделали всё, что могли, Глыба, — заявил Нюх.

— Нет… Ёбыр…

Упырь довольно оскалился. Он уловил ход мыслей спецназовца, скрываясь там, куда провалился незадачливый бродяга. Отличие его с ним было не только внешним, но и в действиях — отродье всё делало осмысленно.

Пока сюда добирались их подельники, Ёбыр закончил схватку на дне пещеры, объявившись в стороне с хабаром в лапах.

— Ты ёп… Ёбыр… — не удержался Глеб от возмущения.

Случай оказался вопиющим. Упырь притащил не только "скальп" твари, но и бродяги.

— Моя делиться с твоя! Твой скальп тварь, мой — примат! Всё по чесноку!

— Да что тут у вас твориться, живодёров? Вы заодно с ними — отродьями?! — возопили бродяги.

— Тихо! Спокойно! Без истерии! Мы — смертники из Адского легиона…

— Как! Почему? — не могли взять в толк бродяги, с кем столкнулись. В их представлении они — призраки — были хуже живодёров.

— Это интересно, — заинтересовался Глеб. — Объясните, а расскажите сами, кто такие и откуда явились? А чего здесь забыли?

Бродяги оробели. Их окружили иные призраки на порождениях с отродьями. И если исчадия оказались "куклами", то упыри настоящими кровопийцами. Повадки ничуть не изменились.

Глеб предложил бродягам укрыться на время в логове у адского порождения, и отродья наткнулись там на выводок выродков.