Ад
Шрифт:
На месте книги должен был быть мой череп!
– пояснила замершим Флорике и Ингрид!
Вытащила свой стул на середину прохода.
Забралась на него - так политик поднимается по лестнице.
Сказала с дикой девичьей злостью.
Она душила меня, словно коса Паулины.
– Дорогие мои подружки по интернату!
Ночью меня хотели коварно и трусливо убить.
Можете продолжать бессмысленные попытки.
Если вы хотите войны, то получите её.
Не думайте,
Вспомните, что я вчера сказала Паулине!
Дерутся только мальчики, даже, если они - девочки!
Во время драки нежная красавица превращается в мужчину!
– Афродита! Я же предупреждала тебя вчера!
Не ори!
– с дальней кровати раздался голос Джельсомино.
У меня хватило ума выскочить из здания.
За мной ринулись остальные девчонки.
Криком Джельсомино вышибло входную дверь.
Мы переждали пять минут, пока осядет пыль.
С осторожностью кошек вошли обратно.
– Джельсомино! Обещаю, что исправлюсь!
– я надула губки и протянула Джельсомино пальчик для примирения.
– Память у меня девичья.
Забыла, что твоя голова раскалывается от шума!
– наладила мир.
После умывания и гимнастики мы побежали в столовую.
Жизнь для меня засверкала бриллиантами.
Главное, что кормят сытно и регулярно.
Остальное для девочки нищенки - пустяки!
– Афродита, Ингрид, Флорика!
– к нам подошёл Константин Пуччини и протянул каждой по прянику.
– Безмерно счастлив, что вижу вас не в гробу!
Мальчики живут и обедают отдельно от девочек!
Надеюсь, что мы будем часто встречаться!
Недаром командир назвал нас командой!
– Пуччини, ты лучше всех!
– Флорика колокольчиком повисла на шее парня.
– Мы вчера выдержали бой.
Девичья драка - бессмысленная и беспощадная!
Тебя мальчики тоже били картошкой?
– Хотели побить, но вовремя передумали!
– Константин усмехнулся.
Он старался замять неприятный для него разговор.
– Передумали? Почему? Ты же не супермен!
– Ингрид округлила глаза-яблоки.
– До встречи, подруги!
– Константин скрыл свою тайну.
Махнул нам рукой с зажатым ножом для разрезания хлеба.
Ушёл на опасную территорию мальчиков!
Мы продолжили королевский завтрак с круасанами.
– Отбой! Приём калорий закончен!
Последнего ошпарю кипятком!
– повариха стукнула половником по пустому котлу.
Схватила чайник с кипящим молоком.
Воспитанники ринулись к дверям и окнам.
Убегали, словно тараканы из помойки.
Я выталкивала из окна Флорику и Ингрид.
Левую пятку обожгло жидким молочным огнём.
Повариха достала до меня
Константину досталось больше, потому что он прикрыл нас спиной.
Мы не обиделись на добрую тётеньку.
Она исполняла свой долг повара в школе интернате.
– Давинчи, Пуччини, Бубнова и Конфитюр - за мной!
Остальные - на занятия!
– усталый усатый дяденька с добрыми глазами медведя взмахнул рукой.
Я помнила, что внешность в интернате обманчива.
Дяденька в любой момент мог ударить топором.
– Куда нас ведут? На казнь?
– Флорика бубнила под нос.
– Если бы хотели убить, то не тратили бы на нас еду!
– Тебе только смерть мерещится из всех углов!
– Ингрид беззлобно огрызнулась.
– Мы - новенькие!
Наверно, заставят заполнить анкеты и заявления.
– Мы - нищие! От нищих анкеты не требуют!
Возможно, что будут решать, куда нас определить.
– Константин думал вслух.
Он угадал, потому что смекалка у него мужская.
Усатый командир в сером костюме пианиста поставил нас к стенке.
– Ждите, пока вас не вызовут высочайшие особы!
Ведите себя вежливо, как во время сбора милостыни.
Любая ложь и наглость карается смертью!
– скрылся за дверью - так мышь ныряет в норку хомяка.
– Врут они всё о смерти!
– Константин неуверенно перекатывался с пятки на носок.
– Запугивают, чтобы мы от страха потеряли голову!
Не понимают, что испугать нищего сложнее, чем зайца!
– Пуччини добавил бы ещё умных фраз.
Но дверь скрипнула, как в страшной сказке.
– Афродита Конфитюр! Милости просим, мадемуазель!
Не сломайте ножки о высокий порожек!
– усатая голова пригласила меня в неизвестность.
Дверь резко распахнулась ещё шире.
Ударила меня в лоб.
Я отлетела на три метра к противоположной стене.
Поднялась, стряхнула с себя пылинки.
Вошла в зал для пыток воспитанников интерната.
У окна стоял стол под зеленым бильярдным сукном.
За столом гордо восседали мужчина, женщина и существо неопределённого пола.
Она таращило на меня лиловые глаза.
Наверно, гипнотизер из сумасшедшего дома.
Женщина ковыряла отверткой дырку в столе.
Судью не интересовала моя судьба.
Девочек пятнадцатилетних подопытных много.
А дырка в столе и отвёртка - единственные.
Самую наименьшую опасность для меня представлял седовласый волшебник с бородкой клинышком.
Он сладко храпел во сне и улыбался.
Голова судьи лежала на тощей впалой груди.
Дверь за моей спиной хлопнула, словно крышка по гробу.