Адам не женится на Еве
Шрифт:
– А мать Галдина? С ней что?
– У меня две версии. Подумайте оба, может, появится третья.
Катков на цыпочках двигался по спальне, а жена все равно проснулась:
– Есть хочешь?
– Я всегда хочу есть. Сам найду, спи.
– Когда ты пороешься в холодильнике, я не найду ничего.
Жена включила свет, набросила халат и сунула ноги в тапочки. Она поставила на плиту кастрюлю и сковородку, как вдруг зазвонил сотовый телефон, Катков недоуменно смотрел на дисплей, номер был незнакомый.
– Слушаю, –
– Вы Глеб Аркадьевич? – спросил незнакомый женский голос.
– С утра им был я, – пошутил Катков.
– Я оператор. На телефон Галдина только что поступил звонок…
– Я сейчас к вам подъеду, – перебил он и засобирался, одновременно набирая номер на мобиле и сказав жене: – Сделай бутербродов. Много. Алло, Санин? Назад возвращайся…
– Дана? Это мама Семена Кирилловича, простите, что звоню в такое время, я собой не распоряжаюсь. Дана, прошу вас… – послышались всхлипывания.
– Я все сделаю, как они хотят, не волнуйтесь, – с жаром заверила ее Дана. – Как мне отдать ключ и кому?
– Спасибо, девочка, спасибо. Надо положить ключ под вторую скамью на правой стороне аллеи, ведущей к центральному рынку. Там будет лежать камень, под него и положите.
– Хорошо. А с какой стороны считать скамейки?
– От ворот рынка, стоя к ним спиной. Это людное место, я настояла на нем, вам ничего не грозит.
– Когда? В какое время?
– Сегодня утром, в десять часов. Положите и уходите.
– Я все сделаю. А вас отпустят?
– Обещали. До свидания, Дана.
Катков, Олег и Санин расположились в кабинете на стульях, чтобы несколько часов хотя бы подремать. А времени осталось всего ничего, на месте надо быть за час до назначенного срока.
Глава 34
– Страшно? – спросил Богдан, припарковавшись у рынка.
Налицо были все признаки замечательного утра – искристое солнце плясало в листве тополей, слепя глаза, свежесть обещала нежаркий день, птицы, проснувшись чирикали бодро. А тебе надо выйти туда, и ты не знаешь, что с тобой сделают.
– Еще бы, – выдохнула Дана, не решаясь открыть дверцу машины.
– Д… давай я п… пойду…
– Нет. Я заварила кашу, я же ее и доварю. Сколько времени?
– Без т… трех минут.
– Я пошла… – Она ступила на землю, повернулась к Богдану. – Ты классный парень, Богдан. Прости, что так вышло.
– Ид… ди, я слежу.
Дана вышла из машины, беспокойно оглядела местность. Ничего необычного. Народу много, идут туда-сюда с полными
– Вот и она, Гуйва, – сказал Катков по рации. – В голубых джинсах, в клетчатой рубашке, превалирует синий цвет. На голове кепка.
– Берем? – спросили по рации.
– Пусть уйдет подальше, спугнем того, кто должен забрать ключ.
– Глеб Аркадьевич, она села, – сказал Санин.
– Я не слепой. Ага, наклонилась… Так, ключ положила.
– Убежит, – дергался Олег.
– Никуда не денется… – вытягивая шею, произнес Катков. – Что это с ней?
– Глеб Аркадьевич, к скамейке подходит мужчина… – сообщили по рации.
– Готовность номер один, – с несвойственной ему скоростью отдал команду Катков. – Сейчас не брать. Выясняем, куда он поедет. Но попробуйте упустить, я вас… Ребята, за ней!
– А вы, Глеб Аркадьевич? – выскакивая из машины, спросил Олег.
– Я мозг, я сижу. Быстрей, убегает! Что за черт?
Она почти дошла до машины Богдана и встала как вкопанная. Именно то, что она резко затормозила и вскрикнула, стало ее роковой ошибкой. На крик среагировал Чип, раскрыл глаза и… Дана кинулась в рынок, не сообразив юркнуть в машину. Богдан понял, что случилась непредвиденная ситуация, выскочил из автомобиля и помчался за ней, видя, что за Даной бежит мужчина, с ним еще один, они переговариваются.
Рынок кишел людьми, ведь лето. Дана виляла среди прилавков и продавцов, разложивших свой урожай прямо на земле, перескакивала через весы и мешки, постоянно оглядываясь и слыша ругательства в свой адрес. Насквозь она пролетала павильоны, где торговали те, у кого постоянные точки. Вылетела на участок, где продают свой урожай крестьяне и дачники.
Богдан ростом – слава богу, он отлично видел, как Дана мечется, заметил, что двое пошли в обход, значит, наперерез ей. Богдан вычислил, куда бежит Дана, помчался туда, отбрасывая людей, не всем удалось удержаться на ногах. И без того шумный рынок загалдел на все лады.
– Господи, где они? – оглядывалась Дана, не прекращая бежать. – Куда они делись? Чтоб им провалиться, проклятым…
Внезапно ее кто-то схватил за руку, Дана испуганно вскрикнула, задергалась…
– Куда несешься, мерзавкина дочь?
– Дед?! – вырываясь, взвизгнула она.
Игнат Ефимович как всегда продавал петрушку с укропом и молоденькие огурцы, здесь было еще теснее, чем на остальной территории, продавцы жались друг к другу. Деда жаба давит платить за место у прилавка, он только берет весы с гирьками и устраивается на земле.
– Дед, пусти! За мной гонятся, меня убьют…
– Кто? Что ты несешь?
В это время выросла громадная тень, заслонившая утреннее яркое солнце, схватила Дану за плечи и оторвала от Игната Ефимовича: