Адаптация
Шрифт:
Ева была тонкой. Пожалуй, не то, что шею - позвоночник легко сломать будет. Но тогда останется шанс на выживание. С головой надежнее. И пулю в висок, в качестве контрольного.
– Я знаю, что ты и меня хочешь убить, - сказала Ева и сняла наручники. Одно прикосновение, и лента мягкой змеей сползла на пол.
– Ева!
– Молчи, Янус, я знаю, что делаю. Ну же, Тодди-Тедди, у тебя появился шанс.
– Видишь. Все с ним нормально. А вы ломаете, там, где не надо. Не обижайся, Тод. Мне просто хотелось кое-что проверить.
Спрашивать о том, что бы она делала, слети у него программа, Тод не стал.
– Пойдем, - Ева взяла его за руку.
– Я и вправду хочу с тобой поговорить. Знаешь, я видела, что мир умрет. Никто не верит. Они все думают, что я вельдоманка, а на самом деле - они слепы.
Ева шла вдоль рельсов, проложенных в ангаре. Кое-где между рельсами прорастала трава.
Тод давно уже не видел травы.
– Часики тикают. Тик-так, тик-так... а потом бах-бабах и всем конец. Ты хочешь жить?
– Да.
Этот ответ ее устроит, ведь Еве плевать на истинные желания Тода.
– Врешь. Ты потерялся. Я знаю. Я помогу тебе, а ты поможешь мне.
– И вместе мы спасем мир?
– у Тода получилось не рассмеяться. А вот Ева захохотала. И эхо покатило смех по ангару.
– Нет, не спасем. Этот мир умрет, но появится новый. В любом случае появится. И если постараться, очень-очень постараться, то новый мир будет таким, как я хочу. Мир Евы. Звучит, правда? Хочешь, я расскажу, каков он будет? Молчи, Янус, ты двулик. И время твое уйдет вместе с миром нынешним...
Седой снова поклонился, но уйти - не ушел. Он брел по следу Евы, как собака. А Тод был второй собакой, посаженной на поводок генетической программы.
– В нынешнем мире слишком много несчастных. Люди ненавидят людей, а убивают андроидов. Конечно, ненавидят и их, но еще боятся. А страх - сильнее ненависти. Ты давно в лаборатории, Тод?
– Да, госпожа.
Ей это было известно, и Ева могла бы назвать точный срок, но она не называет. Идет, спотыкается, трогательно опираясь на руку Тода, и рассказывает сказку.
– А у нас здесь катастрофа грядет. И черносотенцы закон провели. О принудительном сокращении
Ева приставила палец к виску и сказала:
– Пиф-паф. И нет Тода.
Его уже давно нет.
– В моем мире такого не будет. Ни недовольных. Ни несчастных. Ни забытых. Каждый возлюбит ближнего своего как себя самого. Ты читал Библию, Тод?
– Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
– Дальше, - потребовала Ева, дернув за руку.
– Говори дальше! Слышишь, Янус? Он читал Ветхий завет!
– И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
Ева обняла и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Тода в щеку.
– Умница.
– И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
– А потом Бог проклял их. Это был жестокий Бог, Тод. И скоро он умрет вместе со своим миром, чтобы дать шанс новому. И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих. Так будет, Тод. И дети мои станут жить в мире, ибо иное будет невозможно для них.
Ее глаза сияли светом веры.
– И что я должен буду сделать, чтобы вы построили свой расчудесный мир?
– То же, что ты делал раньше, - просто ответила Ева.
– Умереть. Только сначала...
Она протянула руку, и седовласый Янус вложил в нее инсулиновый шприц.
– Вот. Это придаст твоей смерти иной оттенок.
– Если откажусь, последует приказ?
Шприц легко раздавить. Но у них наверняка имеется в запасе другой, а то и не один.
– Да. Только приказывать не интересно. И эффективно лишь тогда, когда нужно тело. Я большего хочу. Вот мое яблоко. Возьми. Попробуй. Только так ты сможешь узнать, каково оно на вкус.
– Лучше Адама угости. Где он кстати?