Адель. Капля королевской крови
Шрифт:
– Когда-то давно это была господская спальня. А в те неспокойные времена каждый уважающий себя лорд приказывал строить подземные ходы. Вот и мой отец не был исключением, – объяснил с улыбкой граф галантно раскланиваясь перед дамами.
– Так вот почему вы настояли на переезде в эту комнату? – догадалась Адель.
– Именно, так. Не хотела бы ваше величество прогуляться? – спросил он королеву, протягивая руку.
– Сейчас? Но скоро ночь! – возмутилась графиня.
– Тем лучше. В темноте все кошки серы, – улыбнулся Гильом.
– Я согласна, – ответила королева. Ей было все равно. Сердце молодой женщины учащенно забилось в предвкушении новых приключений.
– Куда вы ее ведете? Возьмите хотя бы плащ! – кричала им в след пожилая женщина, но они ее уже не слушали. Молодые люди, взявшись за руки как дети стремительно спускались по крутой лестнице вниз.
– Осторожней! – воскликнул граф, когда Адель едва не упала споткнувшись на ступеньку. – Никогда не ходи здесь одна, Брена. На лестнице много потайных ловушек, – предупредил он испуганную женщину.
Выйдя из подземного хода королева замерла, изумленная красотой ночного пейзажа. Лабиринт вывел их на самый берег озера. Была ясная тихая ночь и луна красиво отражалась на не подвижной гладе воды. Взяв свою спутницу за руку Гильом помог ей спуститься на пустынный песчаный пляж.
– Ты умеешь плавать? – вдруг спросил ее граф.
– Да, раньше я очень это любила.
– Тогда раздевайся!
– Здесь!? Я не посмею! Вдруг кто-то увидит?
– Ночью к воде никто не ходит. Я пустил слух что влюблен в одну не очень благородную, но прекрасную даму. Если меня увидят с женщиной, никому и в голову не придет что эта дама сама королева. Раздевайся. Если я начну тебе помогать, то одеться тебе будет не во что.
После его слов Адель поспешно скинула легкое платье и с наслаждением медленно вошла в нагретую за день воду.
– Боже, как хорошо, – промурлыкала она.
Как же долго она об этом мечтала. Но тут же молодая женщина взвизгнула, когда граф сзади окатил ее водой. Несколько минут они весело боролись, однако страсть быстро взяла свое. Гильом взял ее на руки и приподняв над водой буквально насадил на свою возбужденную плоть. Позднее они купались и снова занимались любовью на теплом песке. Возвратилась домой влюбленная парочка только под утро, застав в комнате больную от беспокойства графиню. Аделаида чувствовала свою вину перед пожилой женщиной и пообещала себе возвращаться раньше. Но с каждым днем она все больше и больше погружалась в водоворот страсти. Увы, очень быстро она начала замечать что граф и при людях стал вести себя весьма развязано. А однажды при дамах даже посмел повысить голос на королеву. Конечно, он быстро извинился, но Адель пережила очень неприятный момент. В конце августа пришло письмо из Бордо. Король уже несколько дней вернулся в город и с нетерпением
– Такие тучи на небе ходят, а вы к воде собрались! – пыталась увещевать молодых людей графиня.
Но Адель и Гильом понимали, что у их любви остались последние ночи и не хотели упускать свой шанс. Еще вчера пришло письмо от канцлера с настоятельной просьбой вернуться в столицу. Неделю назад Адель уговорила сына вместе с небольшой свитой уехать в Тулузу. Сама она сославшись на нездоровье осталась еще на пару недель.
Конечно молодая женщина понимала что виной всему слухи витающие воздухе. А причина у них была одна – это нескромное поведение графа. С каждым днем он вел себя на людях все развязанней. Его напускное почтение к венценосной особе таяло на глазах. Несколько раз придворным из ее окружения приходилось его одергивать. Сама королева хранила гробовое молчание ни словом ни жестом не показывая своего отношения к зарвавшемуся лорду. Конечно Адель понимала, что ей стоит дать ему резкий отпор, ее репутация и так висела на волоске. Ее спасло то, что их ни разу не поймали с поличным. Но как она могла при всех унизить этого гордого человека зная, что через пару часов будет кричать от наслаждения в его умелых руках. Она как бабочка попавшая к пауку в плен все сильнее запутывалась в этой сладкой паутине.
На берегу Гильом обрушил на нее дикую, звериную, не сдержанную условностями страсть. Сначала Адель даже испугалась его напору, но потом и сама закружилась в этом пленящем водовороте. Практически без перерыва граф брал ее еще и еще раз. Через несколько часов бешенной гонки, его любовное желание стало ее тяготить и молодая женщина попросила пощады. На трясущихся ногах она едва смогла дойти до воды. Медленно, аккуратно Адель опустилась в прохладную после дождей воду. Разгоряченную кожу стало приятно покалывать от холода. Подождав, когда усталость начнет ее покидать, Адель сделала большой круг по озеру. Она плыла медленно, неторопливо, наслаждаясь приятными мгновениями свободы. Услышав плеск воды молодая женщина обернулась. Несколько стремительных сильных гребков и Гильом смог схватить ее за ногу.
– Отстань! – взвизгнула Адель. – Я могу утонуть!
– Да брось, – лишь рассмеялся граф. – Ты очень хорошо плаваешь. Да и вообще ты наверное единственная королева которая это умеет. – Не обращая внимания на сопротивление спутницы Гильом запечатлел на ее губах долгий, требовательный поцелуй. На несколько мгновений влюбленная парочка ушла под воду.
– Зачем ты это сделал? – закричала Адель, выбегая из воды. – Где я теперь должна сушить волосы?
– Здесь не далеко есть рыбачья хижина. Я тебя провожу.
– К рыбакам!? Ты сошел с ума?
– Не бойся, моя прелесть. Доверься мне и ты не будешь разочарована, лукаво улыбнулся граф.
Однако молодая женщина не была в этом уверена. Заметив его протянутую руку она лишь покачала головой. Но Гильом не собирался обращать внимание на ее капризы, он просто обхвати ее за талию и перебросил через свое плечо. Остановившись лишь за тем, что бы поднять валявшуюся одежду, мужчина широкими шагами направился к зарослям кустарника, щедро облюбовавшему берег. И в самом деле недалеко стояла одиноко хижина, которая судя по сушившимся на крючках сетям принадлежала рыбакам. Адель заранее зажала нос, представив как внутри дома должно вонять рыбой. Но в изумлении раскрыла глаза, как только они переступили порог. Внутри убогая хижина напоминала скорее опочивальню какого-то восточного правителя. Вся утварь рыбаков, судя по всему была убрана. Прямо на земляном полу был расстелен дорогой восточный ковер. Возле стены лежал толстый матрац набитый сеном. На нем и на полу в беспорядке валялись несколько десятков подушек. В углу стоял полированный стол на одной длинной витой ножке. Эта изысканная вещичка без сомнения еще вчера украшала холл.
– Как ты все это смог сделать? Зачем? – изумилась Адель.
– Когда-то давно, в юности, я гостил на востоке, – с улыбкой начал свой рассказ Гильом. – Воспитанный в строгих нравственных традициях я до глубины души был потрясен нравами царящими и их стране. Дабы порадовать знатного гостя, пожилой хозяин позволил мне провести упоительную неделю в стенах своего гарема. Прекрасные наложницы научили меня многому. Теперь, когда я мечтаю о любви память переносит меня в те дни. Позволь мне поделиться с тобой этими воспоминаниями.
– Но я всегда думала что мусульмане очень строги к своим женам?
– В гареме этого старика не было жен. Лишь несколько десятков наложниц. Наложница это красивая вещь, ревновать к ней не принято. Да, и если по чести, я думаю что хозяин с облегчением уступил мне место в своем беспокойном курятнике.
– В курятнике!? – подняла бровь королева. Ее несколько покоробило его отношение к предмету страсти.
– Ну, ладно, в желанном алькове прекрасных дев, – рассмеялся граф.
После купания Адель проголодалась и с удовольствием попробовала изысканные закуски, которыми был завален стол. Кавалер щедро подливал ей вино и уже через полчаса молодая женщина поняла, что захмелела. Почувствовав, что его спутница не готова к стремительному напору граф повел медленную, изысканную игру. Он начал с массажа, щедро умасли все тело возлюбленной ароматным маслом. Потом взял мягкое гусиное перо и стал водить замысловатые узоры на спине и животе изнывающей от желания жертвы. Он ласкал ее руками, губами, языком. С ее телом он вытворял такое, о чем раньше молодая женщина и подумать не могла. Утомленные страстью любовники уснули не размыкая объятий. Адель проснулась от того, что капли дождя барабанили по крыше. Поняв, что они проспали здесь всю ночь, королева испуганно вскрикнула и начала судорожно трясти графа за плечо.
– Вставай, быстрее! Мы уснули. Уже утро! Надо срочно возвращаться! – но Гильом как будто не слышал ее. Он лишь открыл один глаз и снова закрыл. Оставив его досыпать, Адель бросилась судорожно одевать свои вещи.
– Куда ты? Дождь, ведь! – попытался остановить ее граф, хватая за юбку.
– Не смейте меня трогать! – в гневе закричала королева. Ей было уже не до шуток. Если ее не найдут в комнате, она погибла. Сообразив, что венценосная особа шутить не хочет, граф начал быстро одеваться. Распахнув дверь он какое-то время выглядывал наружу.
– Ты права, уже рассвело. Но вряд ли в такую погоду кто-то захочет выйти на улицу, – наконец произнес он. Гильом стянул с их импровизированного ложа толстое шерстяное одеяло и закутал в него молодую женщину. Взявшись за руки они бегом бросились к потайному входу.Адель поспешила вперед не дожидаясь пока ее спутник закроет вход валежником. Молодая женщина шла быстрым шагом, однако остановилась как вкопанная, заметив что у подножья лестницы что-то белеет. Она стала медленно подходить ближе. На полу лежал человек. Кем бы он ни был необходимо соблюдать осторожность. Но Адель не смогла сдержать крик, поняв что неподвижная фигура на полу принадлежит леди Марики. Она подбежала к пожилой женщине и рухнула перед ней на колени. Судя по всему, графиня упала с лестницы попав в одну из ее замаскированных ловушек. Адель взяла ее руку, но она оказалось холодной и неживой.
– Похоже она сломала себе шею, – каким-то будничным тоном произнес Гильом. – И зачем она только сюда поперлась?
– Поперлась!? – с возмущением воскликнула Адель. – Да она всю ночь провела в беспокойстве, а когда начался дождь решила отнести мне плащ. Он до сих пор зажат у нее в руке.
– Чрезмерная заботливость слуг, всегда становилась проблемой для хозяев.
– Ах, ты бессердечный ублюдок! – накинулась на него королева. – Она никогда не была слугой! Она мне как мать! Она моя няня, наперсница, подруга. Бедняжка умерла на из-за твоей похоти!
– Моей? Не помню, что бы я хоть раз брал тебя силой! Если кто-то и виноват в смерти графини, то только ты. Нельзя слишком приближать к себе слуг.
– Ты прав, Гильом, больше я никогда не буду приближать к себе слуг!отчеканила Адель, намеренно делая ударение на последнем слове. И по тому, как заиграли желваки на скулах у графа, молодая женщина поняла, что до него дошел подтекст последней фразы.
– Ладно, хватит ругаться как торговцы на рынке. Если ее найдут здесь, мы пропали.
– Что же делать?
– Отнесем ее в твою комнату. Скажешь что утром нашла ее на полу.
– Да самый бездарный докторишка поймет, что у нее сломана шея.
– Я найду такого, который не поймет.
Молодые люди с большим трудом смогли протащить окоченевший труп пожилой женщины по ступенькам.
– Не зря говорят что покойника земля тянет, – отдуваясь сказал граф.
Несмотря на хорошую физическую форму он заметно устал. По еголбуи вискам стекали капельки пота. Адель, которой приходилось поддерживать ноги покойницы и подол длинной белой сорочки тоже едва могла перевести дух. Они положили пожилую женщину возле окна. Сначала королева, а потом граф попытались выдернуть из ее скрюченных пальцев дорогую бархатную накидку. Но видимо леди Марика даже после смерти хотела сохранить для себя хотя бы частичку своей маленькой королевы.
– Ладно, – наконец произнес граф, – пусть подумают что она перебирала твои вещи.На том и порешили. Адель после ухода Гильома аккуратно закрыла потайную дверь и несколько раз проверила насколько она незаметна для постороннего наблюдателя. Найдя небольшой кусочек ткани молодая женщина вытерла пол от песка и грязи. Теперь в комнате был порядок и пора было заняться собой. Королева быстренько переоделась в ночную сорочку, спрятав мокрую испачканную одежду в самую глубь сундука. Но дольше всего она провозилась с волосами. После водных процедур и любовных утех привести длинные спутанные пряди в божеский вид оказалось непросто. Адель заплела косу и распотрошила аккуратно заправленную постель. Молодая женщина понимала, что теперь все зависело от того насколько хорошо она сыграет свою роль. Глубоко вздохнув она набрала в грудь как можно больше воздуха и громко, пронзительно закричала.
Глава 4
Прошло два месяца. Адель сидела за большим столом в уютном кабинете своего бывшего мужа. Как ни странно, смерть графини Торезо осталась практически незаметной для всех. Поскольку апартаменты королевы хорошо охранялись и никто посторонний войти не мог, версию о злом умысле отмели полностью. Все сошлись во мнении что пожилая женщина упала, споткнувшись о полу длинного плаща, который несла в руках. Королева устроила для своей наперсницы пышные похороны. Но даже на них она не могла прилюдно показать все степень терзающего ее горя. Горя смешанного с не проходящим чувством вины. Впервые в жизни смерть одного человека оставила такой глубокий след в ее душе. Лишь по прошествии нескольких дней Адель поняла насколько сильно она была привязана к этой прекрасной преданной женщине. А ведь даже траур королева не могла себе позволить. И лишь два человека – Л-Иль и баронесса, да пожалуй еще маленький король, знали насколько тяжело Аделаиде. Молодая женщина понимала что лишь окунувшись с головой в работу, она сможет себя отвлечь. Но жизнь не стояла на месте, каждый день был насыщен событиями и хлопотами. Так сначала Адель отвлеклась от тяжелых дум, устраивая пышное день рождение сына. Девятилетний малыш был рад и горд когда впервые в его честь устроили настоящие взрослые торжества. А после Аделаида постепенно, но все уверенней, с помощью канцлера и под неусыпным оком кардинала Юрье брала бразды правления королевством в свои далеко не слабые руки. Так она взвалили на свои плечи сначала хозяйственные вопросы, суды, потом внутреннюю и внешнюю политику. Каждый день молодой королевы был расписан по минутам не оставляя времени на сомнения и раздумья. Со смертью графини многое изменилось. Ее величеству стала прислуживать знатная аквитанская дама – леди Генриетта. Первые недели Адель никак не могла расслабиться в присутствии этой говорливой шумной особы, но постепенно молодая женщина поняла что маркиза Шуази – леди образованная, веселая и незлобная. Однако ни о какой чрезмерной откровенности и духовной близости речи быть не могло. В какой-то момент Адель поняла, что ей просто не с кем поговорить по душам. Баронесса Ансо все время проводила в детской. Она с радостью взяла на себя опеку над маленьким королем, занимаясь его обучением и воспитанием. И за это Адель была ей искренне благодарна, тем более что эта привязанность между пожилой женщиной и Хельдериком была взаимна. Сама королева не могла теперь проводить с сыном столько времени сколько ей бы хотелось. Конечно был еще Л-Иль, но разве можно было его посветить в маленькие женские проблемы? Постепенно Адель все больше втягивалась в тонкости королевской власти. Нет, она не упивалась своим высоким положением, вседозволенностью и властью, но без сомнения получала удовлетворение от того, что делала сама. Делала правильно и верно. За последнее время ее авторитет не только в стране, но и за ее пределами значительно возрос. Способствовало этому своевременные налоговые льготы для селян и виноделов, и развитие торговли и мудрая внешняя политика. Эти меры были необходимы после разрушительной гражданской войны и голодного года. Венцом ее успехов стал договор о браке между дочерью франкского короля и Хельдериком. Принцесса Гвиневра была одной
– И что же вы собираетесь сделать? На каждом углу кричать, что были любовником королевы? – наконец поинтересовалась Адель.
– Ну зачем же, ваше величество? Мне достаточно просто сейчас выйти из вашей двери на виду у стражи. Разговоры пойдут сами собой, – ухмыльнулся Гильом.
Какое-то время королева судорожно соображала. Тонкий расчет графа был прост. Скандал подпортит ее репутацию, но не ухудшит его, а скорее наоборот. Подкупить его не удастся. Лорд Бордо был человеком влиятельным и богатым. Деньги и власть ему были не нужны. Он метил гораздо выше. Он хотел занять свое место. Место на троне. Когда-то его род уже носил корону – корону королей Бордо. Но аквитанская корона была намного приятней. Только молодая женщина делиться ей не собиралась. Тем более с ним. Раз подкупить его нельзя, то следовало напугать.
– А вы рискованный человек, милорд! Что вы сможете доказать выйдя из этих дверей? Что мы почти месяц были любовниками? Вряд ли. Нас ни разу никто не видел. Вы разве забыли, что у вас был роман «с одной не очень знатной, но очень красивой дамой»? Чем вы сможете доказать, что это была я? Зато как вы думаете, что подумают люди если я скажу, что услышала как хлопнула какая-то дверь, прежде чем я заметила труп графини?
– И чем вы докажите что это был я, а не один из ваших любовников?
– Ну, доказывать мне ничего не придется, моя репутация слишком кристальна для этого. Но я могу обмолвиться что нашла на полу чей-то платок, не принадлежащий ни мне ни графини? Как думаете чей на нем будет герб?
– Но откуда…? – выдохнул Гильом.
– Разве вы забыли как подвязывали мне им волосы, что бы их не намочила вода? – улыбнулась Адель. Она понимала что выиграла этот поединок и могла себе позволить не сдерживать улыбку. Какое-то время граф стоял молча, переваривая услышанное, но потом вдруг расхохотался.
– И все таки вы не только самая красивая, но и самая умная из женщин! Я всегда знал, что этот орешек мне не по зубам. Это надо же, скрутить меня моим собственным платком! – граф какое-то время помолчал. – Могу лишь сказать, что ни с одной женщиной я не испытывал такого удовольствия, как с вами, – наконец произнес он.
– Из ваших уст всегда льется мед, но насколько они искренни, знаете только вы.
– У вас есть полное право мне не доверять. Но могу вам поклясться, что ни разу держа вас в объятиях мне не пришлось имитировать страсть.
– Вы хотите сказать, милорд, что занимаясь со мной любовью, вы чаще думали обо мне, а не о моей короне? – с издевкой спросила Адель.
– Сказать по чести, если бы вы были простолюдинкой или хотя бы ровней для меня, я бы желал вас значительно сильнее. Каждое мгновение нашей встречи я помнил насколько вы для меня далеки.
– И тем не менее вы сделали все, что бы я была к вам с каждым днем все ближе и ближе.
– Я делал то, что хорошо умел, тем более, что я этого чрезвычайно хотел. Уж лучше я останусь великолепным любовником, чем стану отвратительным королем.
– От скромности вы не помрете, – рассмеялась Адель. Она не чувствовала к этому человеку ни любви, ни ненависти, лишь горечь разочарования и легкий привкус несбывшихся надежд.
– Вы, ваше величество, хотите это оспорить? – улыбнулся граф, подходя чуть ближе.
– Нет вы и в самом деле были великолепны. Бог наградил вам удивительным даром чувствовать, что хочет женщина, – абсолютно серьезно ответила королева. – И чего не хочет! – уже другим, сухим тоном произнесла она.
– Возможно когда-нибудь мне снова выпадет удача и мы сможем….
– Возможно, когда-нибудь. Но сейчас я запрещаю вам появляться в столице! – произнесла с улыбкой королева.
Делать врага из этого влиятельного вельможи ей не следовало. Пока у него есть надежда он не будет открыто с ней враждовать. На этом их последняя встреча была закончена. Но Адель частенько вспоминала этот разговор. Конечно она понимала что никогда не приблизит к себе человека которому не сможет доверять, но графу об этом знать было не обязательно. С каждым месяцем она все больше убеждалась в правильности принятого решения. Граф стал одним из самых влиятельных ее союзников, который безоговорочно поддерживал все ее свершения. Правда на расстоянии. Запрет на его посещение столицы так и не был снят. А причиной этому был элементарный женский страх. Страх проявить слабость. Ведь мысли молодой женщины частенько возвращались в то лето. Вот и сейчас Адель сидела в просторном кабинете бывшего мужа и грезила с открытыми глазами, уставившись в яркое пламя большого камина. Как ей не хватало спокойной рассудительной графини и надежного крепкого плеча Амандо.
– Ладно, хватит мечтать, пора письмо закончить. А то глядишь в тронный зал на суд опоздаю, – пробурчала себе под нос королева и снова взялась за перо. Ей было и невдомек что править ей осталось не больше месяца.
С утра усталый гонец принес корреспонденцию из Васконии, среди которой Адель с замиранием сердца нашла конверт с печатью брата. У молодой женщины даже руки затряслись, так она боялась прочесть плохие новости о близких людях. До Тулузы уже давно доходили сведения о нездоровье короля Гунальта. Королева многое к чему была готова, но нек тому, что нашла внутри. В измятом конверте лежала копия документа много лет назад подписанного Аделаидой о том, что она добровольно отказывается от власти, обещает никогда не заниматься внешней и внутренней политикой страны, а так же ее управлением и клянется не вступать в борьбу с законным регентом и не поддерживать аппозицию и не участвовать в воспитании сына. Молодая женщина уже успела забыть об этом документе. Первый экземпляр Лафает сжег у нее на глазах, второй был надежно спрятан в королевских документах в Гутемьерском дворце. Но зачем он здесь? В письме не было ни подписи ни строчки объяснений. С недоумением королева отнесла конверт канцлеру.
– Ну подпись не нужна, если есть королевская печать Гунальда, – немного подумав, стал отвечать на вопросы Аделаиды Лафает. – Цель тоже понятна – он хочет убрать с доски самую значительную фигуру.
– Но зачем? – изумилась молодая женщина.
– С вашей помощью страна обрела покой после длительной междоусобной войны и медленно, но верно идет по пути восстановления и развития. Престиж страны необычайно высок. Да и сама ваша фигура с каждым годом приобретает все больший политический вес. Это только подтвердил удачный брачный договор с королем Теодором. Однако это нравиться не всем. Сильный сосед – угроза остальным.
– Но он же мой брат! Пусть за последние годы наши чувства охладели, но я не давала повода меня ненавидеть!
– В политики чувства в расчет не идут. Возможно короля подталкивает кто-то другой?
– Я слышала он практически не живет во дворце, да и с королевой они не в ладах. А вы на его месте поступили бы так же?
– Нет. Сильный союзник всегда лучше чем ослабевший враг. Я бы постарался сблизиться с вами, а не злить. Гунальд хороший полководец, но до мудрого короля ему далеко. В последние годы его решения, даи вся политика, очень уж непредсказуемы.
– Тогда может просто послать его к черту! – воскликнула Адель.
– Послать конечно можно, но стоит ли? Документ подписан вами при свидетелях, следовательно все эти несколько лет вы управляли практически не законно. При желании и связях можно будет опротестовать любое из принятых вами решений.
– Любое? Даже помолвку?
– Да.
– Вот, свинья! И я называла его братом! Мне сложно его понять, да и простить будет тяжело.
– Не стоит настраивать себя на худшее, возможно ваш брат виноват не так сильно как вам кажется.
– Как бы там ни было я не могу рисковать ни благополучием страны, ни будущем моего сына.
– Я всегда восхищался вашим мужеством, ваше величество. Возможно вам не стоило так скоропалительно убегать из Тулузы. Уже в то время ваш ум был слишком заметен. Мы в полнее бы смогли договориться!
– Договориться!? О да! Наш разговор бы был крайне короток – еще одно отравленное пирожное! – воскликнула Адель.
– Отравленное пирожное!? О чем вы говорите? – искренне изумился канцлер.
– Да, ладно, хватит притворяться. Сейчас вы мой союзник и мстить я не намерена.
– Я впервые слышу о яде. И уж тем более в мои намерения никогда не входило вас травить. Скажу больше, ваша смерть была бы для меня крайне не выгодна. Поскольку абсолютно все, так же как вы сейчас обвинили бы в ней меня.
– Но если это не вы, то кто?
– Не могу знать, впрочем и вряд ли узнаю. По прошествии стольких лет выяснить это будет крайне сложно.
– Ну, да ладно. Речь не об этом. Мне понадобиться около месяца, что бы передать дела, – со вздохом произнесла королева.
– Вы должны знать ваше величество, как бы не изменилась ваша судьба, для своих подданных вы останетесь самой почитаемой, самой умной, и самой прекрасной из королев, – напоследок сказал Лафает.
Не откладывая дело в долгий ящик Адель уже в конце месяца перебралась из дворца в просторный двухэтажный дом, принадлежащий кардиналу Лурье. Но с переменой места практически ничего не изменилось. Страждущих попасть на прием к королеве не убавилось. В большом холле первого этажа стали толпами сновать иностранцы, вельможи, дворянство, духовенство, торговцы и прочий разношерстный люд. Да и Хельдерик с баронессой, на радость матери, были частыми гостями. Однако все изменилось, когда еще один конверт из Васконии лег на стол не только королеве и канцлеру, но и кардиналу Юрье. Это было уже не предупреждение, эта была угроза. Королеве пришлось собрать совет из самых доверенных лиц. После нескольких часов изматывающих дебат было решено, что ее величеству следует покинуть столицу и до свадьбы короля пожить в каком-нибудь уединенном месте.
– Возможно вам пара съездить к брату или навестить дочь? – спросил кардинал.
В домыслы по поводу отправителя его посвящать не стали. Нет, к брату Адель ехать не хотелось, да и в Астурию тоже. Мысль о посещении дворца Джиордано по прежнему привадила в ужас.
– Я думаю будет не разумно вот так сразу уехать из королевства, – подумав сказала Адель. – Будет лучше если я вернусь в Ла Капитани и поживу какое-то время в монастыре. Бегство к богу ни у кого не вызовет ни вопросов ни нареканий. Да и мне было бы не плохо пожить в уединении и все обдумать.
На том и порешили. Официально было объявлено что королева хочет совершить паломничество по монастырям, а в свое отсутствие оставляет править страной канцлера и кардинала. Как ни странно, но эти два непримиримых соперника в жизни, умудрялись очень хорошо и слаженно работать. Единственное что огорчало Адель, так это просьба баронессы и Л-Иля остаться при короле. Конечно молодая женщина видела как сильно эти двое пожилых людей привязались к мальчику, но с другой стороны ей было чрезвычайно обидно, что они бросают ее в столь тяжелую минуту. Зато ее удивило поведение маркизы Шудази. Узнав об отъезде она бросилась в ноги королевы.
– Ваше величество! Я молю вас, не отсылайте меня прочь! Конечно я не могу заменить вам няню, которая растила вас с детства, я готова последовать за вами куда угодно и стану самой преданной вашей подданной! – со слезами попросила она.
– Но это будет не увеселительная прогулка и возможно нам придется прожить не один месяц в суровых стенах монастыря, – напомнила ей Адель.
– Мне все равно. Только не отсылайте меня домой.
– Возможно, с вами плохо обращается ваш муж? – вдруг сообразила королева.
– Да, уж, добра от него я отродясь не видела. Раньше мечтала страну посмотреть, сделать что-то полезное, заметное. А прожив с ним два десятка лет, только и стала мечтать как бы прошмыгнуть мимо него незаметно, что бы под горячую руку не попасть.
– Вы всегда были такой веселой, общительной. Я и представить не могла….
– Да я счастью своему до сих пор не верю, что вы из всего списка меня выбрали. Я ведь только здесь, в дали от дома и жить-то начала.
– Я хорошо вас понимаю, леди Генриетта. Мой второй брак был далеко не сказкой. И я буду очень рада, если вы составите мне компанию, – с улыбкой произнесла Адель. С тех пор их отношения стали более теплыми и искренними.Глава 5
Провинция Ла-Капитони встретила королеву сочной молодой травой, нежной зеленью проснувшихся после зимы деревьев. Вся природа казалось отходила от долгой спячки греясь под теплым мартовским солнцем. И лишь настроение у вдовствующей королевы было минорное. Не порадовал ее ни новый деревянный дом, построенный на усадьбе, ни длинные ряды виноградников, ни ухоженный, приведенный в порядок сад. Почти неделю королева с дамами и рыцарями прожила в новом доме. Но ни запах свежей древесины, ни изящная отделка комнат не смогли вытравить из этого места жуткой прилипчивой памяти о прошлых событиях. Адель в душе чувствовала что дом построенный на крови прошлых хозяев не принесет ей счастья. А после того как королеву стали мучить ночные кошмары, ее величество вместе с графиней Шуазе решили перебраться под гостеприимные стены монастыря, благо шумное хозяйство матери Августы сильно увеличилось за последние годы. Щедрая помощь королевы позволила монастырю не только починить старые постройки, но и построить новые, значительно расширить свою территорию. Мать настоятельница встретила их очень радушно. Она отвела знатным гостям их старый, но благоустроенный домик.