Адель. Служебный роман
Шрифт:
— Степанида Михайловна! Имейте совесть!
— Доченька! Послушай!..
— Это всё, что я могу для вас сделать, — жёстко обрубила её словесный понос назойливых просьб и увещеваний.
Да, я не святая невинность, поняла уже, что Ромка обосрался по всем фронтам и пытается теперь восстановить свою жизнь за мой счёт. Да, я осознаю, что он, скорее всего, не столько зациклен на лечении, сколько на моём возвращении ради собственного комфорта.
И да, несмотря на все его сокровенные взгляды и уверения, что я одна-единственная на белом свете, кто ему по-настоящему нужен,
Этот мужчина бессовестно предал меня один раз, предаст и другой. Минутная слабость? Она пройдёт. А вот девушки на стороне, пагубные зависимости, желание нажиться и быстро разбогатеть… Никогда не знаешь, когда человека вновь перещёлкнет на эту программу.
И я не говорю, что всех условных предателей надо грести под одну гребёнку. Нет. Я верю, что люди ошибаются, люди исправляются. И вчерашний подлец способен в какой-то момент измениться и стать самой верной и преданной половинкой твоего сердца.
Но! Каждый случай индивидуален. И Ромка кредит моего доверия уже исчерпал. Нет его больше. Пусто! Я не хочу жить с ним как на пороховой бочке.
Да и к тому же в моё сердце уже бахнула стрела любви. Впервые за все эти годы я смогла довериться другому мужчине и почувствовать себя хорошо. Во всех смыслах. Безумно дорожу этим светлым чувством и не хочу его терять.
Так что сорри, Ромочка, но ты опоздал.
И нет, я не упиваюсь его болью, не желаю ему зла. В этом смысле я переболела и, кажется, его уже давно отпустила… Только лишь надеюсь, что в рехабе парню не позволят утонуть в деструктивной боли, вытянут из зависимости.
Единственное, что я могу сделать, — позвонить папе и дать Ромке шанс на лечение. А дальше… Дальше выбор уже за пациентом.
***
Арсений помчался в больницу, как только освободился с деловой встречи.
Он вышел из здания, едва дослушав последние слова партнёров, и, даже не позаботившись об элементарной вежливости, быстрым шагом направился к машине. Держал телефон в руке, перечитывая сообщение от любимой девушки снова и снова, словно надеясь найти в нём хоть малейшую зацепку, чудесным образом увериться, что всё не так серьёзно.
Но он знал. Чувствовал.
Руки сжимали руль сильнее, чем требовалось, а сердце стучало с болезненной частотой. Арсений доверял Адель. Но не доверял этому Роману. Человеку, который однажды уже причинил ей боль. Мужчине, который был частью прошлого, а теперь нежданно-негаданно снова нарисовался рядом.
Арс подавил раздражённый спич. Не время для эмоций.
Парковка. Вход в больницу. Его шаги звучали гулко в коридорах. Он шёл быстро, почти не разбирая пути, словно инстинктивно знал, куда идти.
И вот она.
Адель.
Сидит на жёстком пластиковом кресле, опустив голову, пальцы сцеплены в замок. Вокруг всё та же стерильная, гнетущая атмосфера больницы.
— Ты в порядке? — голос мужчины прозвучал серьёзнее, чем он сам того ожидал.
Девушка приподняла голову, и в её глазах промелькнуло удивление.
— Арс… Ты правда здесь?
— Конечно, я здесь, — он опустился перед ней на корточки, утешающе заглядывая в любимые глаза. —
Адель отвела взгляд, провела ладонями по коленям.
— Всё нормально. Правда. Я просто…
— Где он? — Арсений перебил её, его губы сжались в тонкую линию.
Адель медлила.
— В реанимации.
Арс прерывисто выдохнул, стараясь сдерживать ту волну злости, что поднималась внутри. Злости не на неё, а на ситуацию в целом. На этого подлого человека, который снова ворвался в их жизнь, заставив девушку волноваться, сомневаться, приходить сюда — в эту чёртову больницу.
— Мне не нравится это, — наконец произнёс мужчина тихо, но уверенно. Видя удивлённо-вопрошающий взгляд, пояснил: — Мне не нравится, что этот Рома снова втягивает тебя в свой хаос.
Адель молчала. А Арс видел, как внутри девушки борются чувства, как она пытается что-то сказать, однако не находит нужных слов.
— Но я здесь, — продолжил он, его ладонь накрыла девичью руку. — И я не позволю, чтобы это снова причинило тебе боль.
Адель сжала его пальцы в ответ, и в этом жесте было всё: благодарность, понимание, доверие.
Только вот мужчине всё равно было слишком сложно просто стоять здесь, когда где-то совсем рядом, в стенах этой больнички, преспокойненько лежит-болеет её бывший женишок… которого Арсений просто не мог перестать считать угрозой.
***
Арс договорился с медперсоналом, и нас ненадолго пропустили к Ромке.
Взгляд мужчины, когда он увидел моего бывшего, оставался холодным, а слова, произнесённые ровно, почти без эмоций, как лезвие ножа, отрезали любые мои объяснения.
— Видел я твоего Ромку раньше, — сказал Арс, глядя на пациента. — Не удивлён, что всё закончилось именно так… Да… Такое пагубное поведение всегда приводит к последствиям.
Эти его слова ударили по мне сильнее, чем я ожидала. Я знала, что он не одобряет моего прошлого с этим человеком, но… его безапелляционный тон, отстранённость, с которой он говорил о парне, который когда-то был мне дорог, больно задели. Казалось, в голосе Арса в этот момент не было ни злости, ни сочувствия — только сухая, беспристрастная констатация факта. Ч и т а й на К н и г о е д . н е т
Что я должна сейчас делать? Оправдываться? Но разве это что-то изменит?
Может, я слишком остро реагирую, но, честно признаться, мне больно…
Да, я знаю, что в моём прошлом с Ромкой было немало ошибок, но одно дело — осознавать это самой, и совсем другое — слышать подобное от него. Будто та моя жизнь до него была чем-то ничтожным, пустой тратой времени. И да, я не горжусь завершёнными отношениями, но и не хочу, чтобы их наличие сводилось лишь к осуждению.
Мои мысли были хаотичны, но я старалась сохранить внешнее хладнокровие. Вместо того чтобы защищаться, просто сделала шаг к выходу из палаты. В этом движении была попытка примириться с ответственностью за свой неудачный выбор в прошлом, за свою некрасивую историю любви. Но даже это моё спокойствие было натянутым, словно фальшивый щит, за которым пряталась старая обида.