Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Как видите, в моих исследованиях нет ничего демонического. Оставите ли вы меня, дав возможность заняться моим делом?
— Делом, — сказала Хадриана тоном, словно сейчас произнесли очевидную ложь. — Вы приносите наших врагов, врагов Империума, на корабль. И вы называете это делом?
— Все, что я делаю, служит на благо Империума.
— В чем заключаются ваши исследования? — спросил эпистолярий.
Прошло много времени, прежде чем Орбиана ответила. Штейр обдумывал ее колебания. Какой смысл не говорить о конечной цели, когда здесь все на виду? Скорей всего причиной была гордость. Гордость
— Мы, — наконец произнесла радикал. — На пороге окончательного уничтожения оркоидов как ксено-вида.
В ее голосе сквозила одна эмоция. Эмоция, которую юстикар не ощущал в разумах своих братьев и инквизитора Хадрианы. Радость.
— Безумие, — ответила Фуриа.
Псайкер двигался к Андовалу. Тот был потрясен и застыл, оглядываясь на Амалию, будто она могла даровать ему спасения. Но ксантит не замечала его, стремясь превратить свое разоблачение в победу.
— Вы ошибаетесь, инквизитор, — сказала Орбиана. — Но я и не ожидаю, что поймете меня. Вы, амалатиане, ограничиваете себя строгими рамками блаженного неведения, и не понимаете, что спасение Империума заключается в способности принять необходимый риск.
— Это проклятие.
— Высокие риски требуют экстраординарных мер предосторожности.
— И что вы собираетесь сделать, — вмешался Штейр. — Как можно уничтожить орков?
— С помощью чумы.
В лабораториуме повисла мертвая тишина. Заявление радикала было словно камень, брошенный в воду, опускающийся все ниже и ниже. Сама идея была безумна. Если Орбиана верила в возможность этого, то она тоже была безумна. Гаред и юстикар обменялись взглядами. Мозаика, которая начала складываться с момента прибытия Серых Рыцарей на Спокойствие в служении, начала складываться в угрожающую картину.
Хадриана указало на оборудование Оффицио Медикаэ и множество растворов, разлитых по пробиркам.
— Вы собираетесь заразить Галактику?
До этого момента Штейр не считал Амалию безумной, по крайней мере, не больше чем любого ксантита. В сражении она показала себя грамотным воином, хотя и использовала оружие ксеносов. Но теперь, после ее заявлений, было видно, что возможно она уже пала.
— Да, — заявила Орбиана, голос был полон решимости. — Специальная чума. Такая, которая затронет только орков. Человечество страдает от многих болезней, к которым орки иммуны. Нет ни одного случая, когда Чума Неверия заражала какой-либо другой вид, и я не вижу причин, которые указывали, что процесс можно обратить вспять.
— Мои знакомые в вашем Ордосе никогда не упоминали о такой возможности. Мы мало знаем даже о базовых функциях организма орков.
— Они невежественные глупцы. Знание — сила, вопрос только в его получении.
— Именно этим вы и занимались в гробнице Менхерта, не так ли?
— Именно.
Гаред навис на Андовалом. Человечек был так сгорблен, что Серый Рыцарь в своих терминаторских доспехах был в два раза его выше.
— Я исследую это, — сказал ученый библиарию, вручив ему диск.
Юстикар пошел к ним, одновременно следя за радикалом. Тем не
— Что это такое?
— Когда система Октарий пала под натиском зеленокожих, генерал-майорис Менхерт провел контратаку, позволившую ненадолго отбить одну из планет. Хотя Гвардия вскоре была отброшена, он убил варбосса и забрал артефакт в качестве трофея. Он явно не знал о его истинном назначении, хотя орки возможно знали.
— Я никогда раньше не видел такие руны.
— Точное происхождение неизвестно, имеются только редкие, фрагментарные ссылки. Мне потребовалось тридцать лет, чтобы расшифровать его.
— И, похоже, вы не ограничивали себя источниками, — заметила Фуриа.
Амалия проигнорировала ее.
— Я полагаю, что на ней описан случай заражения ксеносов Чумой Неверия.
— Вы можете прочитать их?
— Еще нет.
Фуриа присоединилась к Рыцарям, изучающим пластинку.
— Ее сделали не ксеносы, — сказал Штейр. — Руну ползли и извивались, приглашая куда-то. Но он был убежден, что Орбиана сказала правду. Сама болезнь, была записана в этих линиях.
— Юстикар прав, — сказала Фуриа. — Артефакт опасен.
— Разумеется. Сам мой проект опасен. Но одна опасность изгонит другую, и Империум больше не услышит о орках.
— Слишком опасен, — сказал Штейр. Отныне этот лабораториум будет изолирован от всех, кроме Ордо Маллеус. Сожгите тексты, уничтожьте неиспользованные экземпляры. Остальные опечатайте.
— У вас нет никаких на это прав, — закричала Орбиана.
— У нас есть на это полное право, — парировала Хадриана. — Вы использовали вещи, принадлежащие Хаосу. Радикалы нашего Ордоса, имеют опыт обращения с подобного рода предметами. Наш долг — бороться с проявлениями демонических сил. Эпистолярий Гаред обнаружил угрозу здесь, и мы нашли ее источник.
— Вы сильно об этом пожалеете, — ответила Амалия. В голосе звучала ничем не прикрытая ярость, глаза были расширены. Казалось еще чуть-чуть, и она атакует Серых Рыцарей.
— Если предпримите попытку препятствовать нам, я казню вас, без всякого сожаления, — предупредила Фуриа.
Библиарий забрал у ученого его инфо-планшеты. Тот лишь похромал в сторону своего инквизитора.
— Вы покинете нас сами, или мы должны выпроводить вас?
Орбиана не ответила, единственным звуком был звон ее керамитовых сапог. Эртуо плелся за ней.
Около уничтоженной двери она остановилась и сказала:
— Надеюсь, вы знаете, что делаете. Вы разрушили защитную паутину лабораториума.
— Мне жаль, что вы сами этого не сделали, — сказал юстикар.
Он подошел к одному из стазис-контейнеров и начал процесс свертывания сдерживающего поля.
Амалия покинула лабораториум единого слова. Серые Рыцари продолжали уничтожать дело всей ее жизни. Менее через час, по всему судну заревели сигналы тревоги.