Адептус Астартес: Омнибус. Том I

Коллектив авторов

— Куда они все подевались? — спросил Гаред.

Вскоре он получил ответ: палуба под ногами зашаталась от взрывов, видимо орки захватили нижние уровни. Астартес побросало на пол, на них полился дождь из разорванных кусков корпуса сторожевика и тел.

”Они убивают сами себя”, - подумал юстикар, поднимаясь на ноги, но вскоре из рваных отверстий, словно муравьи, стали вылезать зеленокожие

— Я должен отойти назад, — сказал эпистолярий. Голос был наполнен болью.

— Что… — начал было спрашивать Штейр, но он тоже это почувствовал. Нечто более сильное, чем пси-эхо ксеносов.

Присутствие чего-то невыразимо мерзкого.

Андовал

уставился на диск. Он чувствовал, что решение где-то рядом. Орбиана была уверена в этом, и ее убеждение укрепило его собственное. Тем не менее, он не должен был продолжать без инквизитора. Защита вторичного лабораториума была на порядки слабее главного, и он просто не мог продолжать без Амалии. Артефакт усеивали вьющиеся линии мелких рун, но ученый пока не мог их прочитать. Пока.

— Мы стоим на грани, — говорила ему инквизитор.

Было ли это правдой? Он не знал. Но Эртуо уже много лет работал с Амалией, и не видел причин не верить ей. Она постоянно оказывалась права. Кафедра была заваленная инфо-планшетами, в то время как стены покрывали инструменты его искусства. Стазис-контейнеры для сохранения плоти требуемых образцов. Выполненная в виде гроба сурдобарокамера, содержащая куда более опасные образцы. Ряды пузырьков и колб с алхимическими реагентами, ждавшие своего часа, чтобы послужить Богу-Императору Человечества. Им требовалось немного времени, чтобы закончить труд, и инквизитор отчаянно боролось, выигрывая это время.

Тем не менее, он не должен.

Ум Андовала был полностью занят диском, в то время как старческое тело двигалось между кафедрой и столами с оборудованием. Ученый держал артефакт в правой руке. Глаза следили за концентрическими кругами рун, которые казалось все увеличивались и увеличивались, зовя его…

Он бы мог…

Эртуо ощущал сильное побуждение, словно нечто воздействовало на него.

Он обнаружил нить возможности, пока Орбиана была на Спокойствии в служении. Это было похоже на разыгравшееся воображение, и Андовал не принял этому значение, но, тем не менее, сейчас он был уверен, что это больше, чем игра уставшего сознания.

Расти внутрь, расти вширь…

Неподвижный диск вдруг начал каким-то образом вращаться одновременно в несколько направлений, реальность извивалась, постоянно принимая новые формы. Источник находился где-то там, и только ждал, когда пути сойдутся. И он, Эртуо Андовал, поможет ему. Оно парило над ним. Чем это могло быть, кроме как видением, посланным самим Императором? И кто, как не Он, мог направлять ученого. Он словно прозрел: они были не правы, начиная с орков. Необходимо было сосредоточить усилия на самой чуме. Необходимо было создать еще более страшную болезнь, инициатор, который сотрет с лица галактики целую расу. Он пошел в изоляционную комнату и коснулся левой рукой управляющего когитатора, правая держала артефакт, оставаясь по сути одноруким он работал как никогда прежде. Внутри, по его команде, дистанционно управляемые манипуляторы ожили и захватили адсорберы, до краев заполненные ядом. Выдвинулись мономолекулярные иглы, собираясь в стандартные блоки.

Расти внутрь, расти вширь…

Глаза следили, рука создавала. Ученый чувствовал величественность того, что создавал, это была воплощенная болезнь, принявшая совершенную форму. Она заключала в себе заражаемость и смертельность, боль и совращение, отчаяние. Спираль элементов, имеющая имя. Несмотря на то, что Эртуо не мог прочитать руны, он знал его. Это был сокрушитель

костей, и Андовал знал симптоматику болезни. Орки будут биться в агонии, но им уже ничто не поможет. Ничто.

Ученый начал работать быстрее. Теперь он не обдумывал идеи, теории и концепции, а работал в едином порыве, словно охваченный лихорадкой. Последние остатки воли слабели, миллионы несуществующих созданий сминали барьеры, направляя его действия к совершенству.

И это совершенство являлось маяком.

Призыв.

В конце концов Андовал понял, что он сотворил, но времени на раскаяние не осталось, потому что сущность использовала его тело, чтобы воплотиться в реальности, очищая сосуд искусством чумы. Оно использовало плоть чтобы возвысится, переделав ум, которой он управлял.

С ликующим криком мести тварь воплотилась в реальности.

Та долго не продержалась и начала умирать.

Глава 9

Глас чумы

Дверь сорвалась с петель и полетела прямо в инквизитора. Фурию отбросило на несколько метров в стену. Боль привела Хадриану в сознание. Что-то ужасно ревело, голос заставлял палубу вопить в агонии. Кроме того, все вокруг заливала жидкость, казалось, что какое-то море отходов нашло способ говорить. Слова анти-языка были словно лопающиеся пузырьки, бульканье, которое давило на сознание. Инквизитор испытала сильное желание заткнуть уши, вопль достигал своей комбинации, и у нее не было никакого желания выслушивать его. Нечто вылетело из помещения и начало распространяться по всему судну, а вслед за ним пришел распад. Сам воздух стал скользким, влажные стены источали слизь. Существо начало говорить. Несмотря на всю мерзость своего голоса, оно выговаривало слова на готике:

— РОДИЧ ТАУНА. Я ОТВЕТИЛ НА ЗОВ.

Стены вновь содрогнулись. Слова отпечатались у нее в разуме и таили угрозу, извращая все, к чему прикасались. И хотя тело Хадрианы было сломлено, она еще могла сражаться, вся жизнь инквизитора была посвящена борьбе с демонами.

Она начала двигаться. Хадриана не позволит врагу торжествовать, выжимая всю свою волю, Фуриа заставляла свое тело повиноваться. Благодаря ранениям, полученным на Ангриф Примус, слабая плоть ушла, будучи замененной аугметикой. Она попыталась встать, но пальцы заскользили по поверхности, назвать которую стеной было сложно. Инквизитор упала, все тело затопило болью, но она подавила вопль, и вновь попыталась встать. Фуриа медленно продвигалась прочь от торжествующего демона, платя за каждый метр волнами адской боли. Возможно ей удастся найти способ изгнать тварь. Она была вне зоны прямой видимости, когда весь сторожевик сотряс второй удар. Вихрь пронесся по судну, уничтожая и отравляя. Где-то на нижних палубах Клаус Браун споткнулся, нога увязла в невесть откуда взявшейся трещине. Он тяжело облокотился на стену и с ужасом отпрянул, когда понял, что та прикоснулась в ответ.

В кабине Терзателя Вархайт увидел, как взрываются орочьи истребители и абордажные торпеды, "Пречистый Свет" содрогнулся. Движение было быстрым и дерганым, животным, совершенно невозможным для корабля длиной сотни метров. Силуэт слегка изменился, словно судно начало таять или его обгладывали насекомые. Его свет погас, Серый Рыцарь слышал крики братьев по воксу и знал, что худшее случилось. Несколько секунд спустя он понял, что ошибался. Судно опять начало двигаться.

В импровизированных траншеях, созданных орками, Штейр даже сквозь пси-давление от тысяч зеленокожих почувствовал, что что-то воплотилось в материуме.