Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Это звучит зловеще, — вставил Борсам.
— Так должно быть, — отозвался эпистолярий. — То, что я обнаружил сформировалось только во время сражения.
— И каковы выводы?
Гаред колебался.
— Я полагаю… — он замолчал, словно высказывая свои предположения библиарий признавал их истинность. — Я полагаю, что мои действия на поверхности сыграли отрицательную роль в нашей победе.
Командир понимал его, если псайкер прав, это ужасно.
— Как это возможно?
— Я вновь не знаю. Я исследовал гробницу, но мои действия были внезапно
— Чем?
— Я обнаружил кольцо.
Штейр слушал описание предмета.
— Мог ли этот артефакт мешать тебе и способствовать вторжению?
— Я считаю, да.
— Учитывая, что Менхерт был лоялен, мог ли твой поиск спровоцировать нападение?
— Я пришел к выводу, что мог.
— В таком случае, что ты искал?
— Я не могу сказать, брат-юстикар.
Штейр кивнул в знак понимания. Он не смотрел в сторону инквизитора, несмотря на потерю своей свиты и шаттла, судя по ее внешнему ввиду, миссия Амалии завершилась успехом. Она нашла то, что искала. Из-за ее положения Рыцари не смогли в полной мере понять, что она там делал.
— Мы обязаны понять, что было нужно радикалу.
— Разумеется, — ответил Гаред.
Он подтверждал, что лично займется этим вопросом.
Юстикар открыл вокс-канал с пилотом:
— Приземляемся на ”Пречистом свете”.
Орбиана видимо слышала, потому, что спросила:
— Это необходимо, юстикар? Ваша миссия в системе не завершена?
— Пока я не получу ответа, мы остаемся в этих координатах. Нам нужен ваш корабль, мое отделение не может зависнуть посреди космоса.
— Мое судно в вашем распоряжении, — ответила Амалия сквозь сжатые зубы.
”Терзатель” влетел в посадочный ангар сторожевика. Рев двигателей разнесся по помещению, делаю командование инквизитора лишь фикцией.
— Смертный, — сказал Штейр. — Почему ты взял его?
— Это было спонтанное решение. Он сражался за нечто большее, чем выживание и не умер, в отличие от других колонистов. Это должно что-нибудь значить.
— Действительно. Все его товарищи и друзья погибли, какая от него будет польза?
Гаред посмотрел на человека. Клаус Браунер стоял под крылом десантно-штурмового корабля, его лицо было пепельно-серым, так смотрит сломленный человек, не имеющий больше целей в жизни.
— Возможно, стирание памяти будет милосердием.
— Ты веришь в это, брат?
Нет, он не верил. Это было необходимой процедурой, смертным нельзя жить со знанием того, что в тенях существуют Серые Рыцари. Тем не менее, это не означало, что эпистолярий с радостью отправлял на нее людей.
— Есть другой выход, — человека можно было отправить служить Священной Инквизиции.
— Он отслуживший свое в Гвардии старик. Ты думаешь, это будет честно по отношению к нему?
— Он с честью сражался и заслужил награду.
Юстикар кивнул.
— Решение может подождать, пока мы не покинем систему.
— Если покинем ее вообще.
— Мы нуждаемся в знаниях. Я говорил с инквизитором, встреться
Он нашел Хадриану на нижнем уровне либрариума. Штейр пошел на мостик, остальная часть отделения ремонтировала Штормовой ворон. Орбиана лишь пару раз появлялась в командном центре корабля, показывая таким образом, что является владелицей и командиром сторожевика. Ее действия говорили сами за себя.
Фуриа показала ему некоторые тексты и аннотации к ним.
— Занимательно.
— Да, но этого недостаточно. Ученый, с которым я встретилась, Андовал, скорей всего является ведущим исследователем. Я думаю, он и оставил эти надписи.
— Тогда мы должны найти его.
— Есть много дверей закрытых для нас, — напомнила инквизитор.
— Тем не менее.
С момента последней прогулки Хадрианы количество воинов-аколитов на перекрестках увеличилось. Она подумала, что у них не было шансов даже остановить ее, но Амалия поставила их не с этой целью. Их задачей было наблюдать.
— Когда я была здесь, их было меньше.
— Интересно, почему.
— Многие из этих отсеков дормитории или простые хранилища. Охранные знаки в лучшем случае фарс.
— Инквизитор Орбиана знает и создает нам ложные цели.
Аугментации лишили лицо Фурии возможности демонстрировать какие-либо эмоции, но она сделала презрительный жест бионической рукой.
— Детская уловка. На что она надеялась?
— Возможно, выиграть время?
— Да, но мы никуда не торопимся.
— В любом случае нужно поспешить.
Когда они спустились на уровень вниз. Гаред спросил:
— Вы, кажется, убеждены, что ее намерения опасны.
— Разумеется. Разве нет?
— Мы должны удостовериться.
После того как они покинули планету, эпистолярия постоянно мучили вопросы. Штейр еще более усомнился в прогностикарах, уничтожение агро-мира — небольшая цена, за нейтрализацию угрозы, с которой они столкнулись, но ”Тиндарис” — это было уже слишком. Он не верил, что Серые Рыцари выполнили задание, но и не чувствовал ничего определенного. Это было словно идти по лесу в кромешной тьме, то и дело натыкаясь на деревья и торчащие на земле корни. Психическая слепота была для него новым испытанием. Псайкер протянул свои чувства, но увидел только ярость имматериума. Ярость орков, хозяйничающих в системе, заполонила все вокруг.
Когда Рыцарь и инквизитор подошли к запечатанным дверям, библиарий ничего не мог сказать, относительно того, что их ждет за дверью.
— Есть только один способ узнать, чем занимается Орбиана.
Фуриа вздохнула:
— Я знаю.
— Последствия приемлемы?
— Но каковы они будут при нашем бездействии?
— Могут быть хуже, — согласился Гаред. — Но у нас нет причин подозревать ее.
— Мы обязаны подозревать радикалов. Поступать иначе — обрекать Империум.