Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
Пение и средоточие внимания на псалтыре, исключающие прочие мысли, успокаивали пульсации и отголоски, что нарушали концентрацию Харахила.
— Sanctus Imperator protectorum, — прошептал библиарий. — Освободись.
Возникло чувство отрешенности, когда его дух отделился от смертной оболочки. В этот момент он был соединен и с варпом и с физическим миром — стал каналом для проникновения нереального в реальность, но Харахил с выработанной точностью ускользнул от себя подобно кораблю, отбывающему со своего причала.
Тепло,
Вокруг библиария буйствовал варп, но в близлежащем к нему пространстве образовался омут спокойствия, смягченный молитвами его собратьев. Они ничего не знали о том, какой эффект возымели их действия, но данное им преимущество от этого никуда не делось.
Харахил, свободный от тела, потащился, теряя часть своей сознательности на волнах эмпиреев и позволяя давлению варпа отнести его в сторону от смертной оболочки своего сознания. Он повернулся — не в буквальном смысле, но в средоточии внимания — чтобы увидеть свое тело, сидящее в кресле в окружении оберегов и его боевых братьев. Подобный золотому тросу след, извиваясь, тянулся назад к его телу, привязывая душу к плоти. Это тоже было плодом многих лет обучения, позволявшим ему найти путь назад к своей смертной оболочке.
Отступая назад, Харахил смотрел как звездолет постепенно удаляется, палуба за палубой, пока он не увидел его снаружи, плавающего как пузырь на потоке, заключенного в мерцании своего поля Геллера. Нечто пульсирующее, неправильное и мощное отвлекло его внимание от корабля и он сосредоточился на нем.
В варпе расстояние не имело физического смысла, но его мозг не мог совладать с безразмерной структурой, не смотря на всё его обучение. Было невозможно формировать мысли без ощущений верха и низа, близи и дали, внутри и вне.
Пульсация пришла откуда-то из близи, по крайней мере, по галактическим меркам. Шторм кружился на грани восприятия Харахила, одинаково засасывая в себя все подряд подобно вихрю и при этом одновременно изливая наружу волны и потоки силы варпа.
Око Ужаса.
Величайший варп-шторм в Галактике, нахлестка между мирами, где материальное и нематериальное были равнозначными, настолько огромный, что охватывал десятки световых лет реального пространства. В реальном мире он воспринимался как шар в небесах, пульсирующий пурпурным или красным, но в варпе Око Ужаса выглядело в меньшей степени как бездонная пропасть и в большей как темное окно, показывающее звезды и планеты, туманности и кометы, которые сверкали энергией.
Око Ужаса постоянно колыхалось, и в его перемещениях Харахил мог видеть вещи, существовавшие между мирами,
Он смутно ощущает реакцию своего тела на космическом корабле. Харахил инстинктивно поведал о своем путешествии остальным — беглое описание того, что он пережил. Это требует усилий мысли, не больших чем для поддержания сердцебиения и заполнения легких — истинный поток сознательности.
Границы стираются, стены рушатся, миры и цивилизации низвергаются, — пробормотал Харахил, едва шевеля губами. Его глаза продолжали двигаться, как будто распознавая видения варпа, вызванные в воображении его сверхчувством — или же в бесплодной попытке сделать это.
Мощь Ока Ужаса была всепоглощающей. Библиарий чувствовал, как она с неудержимой силой затягивает его в его сердце водоворота. У Харахила не было ничего, кроме его омута спокойствия в бушующем океане и золотой нити, что разматывалась позади него подобно спасательному тросу, прикрепленному к воину, выброшенному в безвоздушное пространство.
Все быстрее и быстрее он неминуемо притягивался к сокрушительным силам, что бушевали в Оке Ужаса, и хотя Харахил отводил все свои мысли и усилия на борьбу с внутренней волной, не было ничего, что могло бы остановить его падение на дно открывающейся темной преисподней.
Он пытался уплотнить свой трос, превратить его в золотой стержень, что будет удерживать его на месте, но сила Ока Ужаса была слишком велика. Он почувствовал внимание созданий, бывших громаднее любого живого существа, за исключением, пожалуй, самого Императора. Мгновение они смотрели на него так, словно заметили пылинку, упавшую неподалеку. В этот момент Харахил опасался, что одно из этих враждебных сознаний протянет руку и более подробно изучит его омут спокойствия, или же, не раздумывая, сметет его одним ударом, но ощущение прошло, и он остался один, дрейфуя на хлещущем потоке силы варп-шторма.
Ультор был расположен на самом краю этого безумного пейзажа. Харахил знал, что если он хочет узнать больше, ему придется рискнуть жизнью в непредсказуемых ветвях энергии, мечущихся на окраинах Ока Ужаса. Его психический торс, золотая нить его жизни, держал твердо, но у него не было никакой возможности для выбора направления. Его выворачивало наизнанку, крутило вверх-вниз и взад-вперед, он был настолько захвачен бушующими потоками, столь характерными для Ока Ужаса, что уже не знал, как он сможет вернуться назад к остальным.