Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Шрифт:
— Надо продолжать! — закричал Никсос, прорезая неумолчный грохот. — Ты готов?
— Нет… Еще нет… — ответил ближайший к нему техножрец.
У инквизитора не было времени запоминать ни специальности окружавших его техножрецов, ни даже их имена. И, тем более, он не успевал провести расследование, кто из них мог быть в сговоре с Корвейлан. Но все это не имело значения. Важно было лишь время.
У Никсоса оставался единственный шанс помочь Хокеспур и Аларику, остававшимся на поверхности планеты. И он был намерен использовать эту возможность.
— Плохо! —
— Она может не выдержать…
— Это лучше, чем ничего не делать. И ты! — Никсос вновь обернулся к первому техножрецу — вероятно, смотрителю лаборатории. Его лишенные век глаза казались непомерно большими из-за толстых круглых окуляров на лице. — Закодируй послание. И я не желаю слышать никаких отговорок!
— Но кодам станции на Каэронии, согласно историческим сводкам, больше сотни лет. Существует немалая вероятность того, что они изменились…
— Тогда, магос, нас постигнет неудача. Я беру всю ответственность на себя. Я знаю, что вам, техножрецам, это трудно понять, но сейчас вы играете по правилам Инквизиции. Кодируй. Отправляй. И быстро!
Техножрец с огромными глазами согнулся над панелью главного регистратора исследовательской палубы. Этот механический монстр величиной с танк, вероятно, питался при вращении большого колеса, которое техножрец и начал крутить изо всех сил.
Массивные поршни и шестерни пришли в движение. Сквозь большие отверстия в украшенном чеканкой латунном кожухе было видно, как они вращаются, поднимаются и опускаются. Снова загремели взрывы — на этот раз еще ближе, — и Никсос понял, что разрушены последние защитные экраны. Это означало, что снаряды "Исхода" теперь будут пробивать корпус «Образцового», разрушат палубы, пробьют воздуховоды и выведут из строя все судовые системы. Люди погибнут. Много людей.
Никсос всей душой ненавидел космические сражения. Они могли закончиться лишь уничтожением экипажей. Разрушались не только корабли, гибель настигала людей. Это была дистанционная бойня. Даже незначительное столкновение двух кораблей уносило не меньше жизней, чем полномасштабное сражение на поверхности.
И в битве за Каэронию, возможно, придется жертвовать всеми слугами Империума, оставшимися на орбите.
— Нам придется взять энергию от носовых батарей, — сказала женщина-техножрец.
Она манипулировала сложной системой переключения каналов, которая занимала всю стену лаборатории и, вероятно, перераспределяла потоки энергии по кораблю. Одной рукой женщина зажимала глубокую ссадину на лбу, чтобы кровь не попала в глаза.
— Так сделай это! — приказал Никсос.
Очередной взрыв прогремел совсем близко и швырнул на пол всех, кроме инквизитора. Откуда-то полетели искры. Никсос услышал крик, затем почувствовал запах горящей ткани и плоти: один из техножрецов лаборатории, объятый пламенем, рухнул на пол. Подбежавшие коллеги пытались водой и собственной одеждой сбить огонь.
Никсос осмотрелся. Лаборатория
Огромный регистратор непрерывным потоком выбрасывал перфокарты, а техножрец с круглыми окулярами крутил и крутил колесо, заставляя машину работать быстрее, но все еще недостаточно быстро.
Никсос неуверенной походкой шагнул к регистратору. На «Образцовом» явно была нарушена искусственная гравитация, и палуба качалась под ногами, словно в шторм.
— Дай-ка мне, — проворчал Никсос и схватился за колесо.
Его сервоузлы замкнулись на рукоятке, и вся мощь усиленного тела завертела колесо, да так быстро, что удивленный техножрец отступил. Машина взвыла, из отверстий в корпусе вырвался пар, посыпались искры.
— Сработало! — воскликнула женщина-техножрец.
Регистратор выплюнул скрученную ленту распечатки. Главный техножрец, схватив полосу, мгновенно просканировал ее, водя из стороны в сторону неестественно расширенными зрачками.
— Они получают сигнал, — сказал он.
— Можем ли мы принять сигнал? — спросил Никсос. Он не сбавлял темпа, хотя его сервоузлы уже стонали от непомерной нагрузки.
— Я не…
Снаряд угодил точно в лабораторию; раскаленные добела осколки наполнили помещение, непрерывным ливнем посыпались искры. Свист уходящего воздуха оглушил Никсоса, а все обломки аппаратуры были мгновенно выброшены через огромную пробоину в стене.
В наступившей тишине вакуума взорвался регистратор. Расколотые шестерни зубчатыми полумесяцами разлетелись по лаборатории. Но к тому времени на всей исследовательской палубе уже не осталось ни одной живой души.
ГЛАВА 15
Смерть на службе Императору — сама по себе достойная награда. Жизнь с неисполненным перед Ним долгом несет в себе неумолимый приговор.
Глас Омниссии Скраэкос услышал, поднимаясь к вершине командной башни. Едва раздался безошибочно узнаваемый голос, как прекратились волнообразные движения биологического подъемника. Каждая его частица, каждый атом начали дрожать. Голос не был ни физическим явлением, ни даже психическим, но, когда говорил Разрушитель, в нем чувствовалась вся мудрость Омниссии. Было невозможно не прислушаться к нему и не повиноваться.
Почитаемый архимагос Скраэкос должен был присоединиться к коллективному разуму техножрецов. С тех пор как он слышал голос Разрушителя, будучи индивидуумом, прошло очень много времени. И сейчас он ощущал те же эмоции, что и в первый раз, когда глубоко под землей услышал откровения и осознал, что, наконец, узрел лик Омниссии.
Разрушитель обращался к Скраэкосу. Только к Скраэкосу. И вот он сделал это вновь.
Голос Разрушителя не произносил вульгарных и плотских слов. Он вещал чистыми концепциями.