Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
— Эндо, ты слышишь меня, дитя моё? — Ансатсу с привязанностью смотрел на юного скаута и улыбнулся, — отлично сработано, сын мой, отлично.
Скаут продолжал дергаться и пытаться вырваться из адамантиевых оков, крича на невидимые образы, мучавшие его душу и вопя в агонии от того, как обжигала его кровь.
Облаченный в великолепную боевую броню с кроваво-красной правой стороной и смертельно-черной левой, капеллан Тендзин надел свою маску смерти,
рык. На спине капеллана тихо гудел прыжковый ранец, нетерпеливо ждущий того, чтобы по команде пробудиться к жизни.
Тендзин бросил гранату к закрытой двери покоев. Она взорвалась, ударившись в дверь, жестоко выбив её в коридор. Тендзин шагнул сквозь пламя и вышел в коридор, как тень самой смерти. Двое из стражей у двери погибли сразу, размозженные в кашу неожиданным ударом тяжелого адамантия. Остальные просто уставились на капеллана, нависшего над ними в броне, по которой гуляло пламя. Взгляд из фиолетовых линз маски смерти видел их души насквозь. Потерявшие ориентацию и оглушенные стражники в страхе убежали, исчезнув в паутине коридоров. Тендзин позволил им уйти, ему не было дела до того, что они поднимут тревогу.
Дорога к Храму верховного жреца лежала через камеры вокруг апотекариона, в которых содержались недавно посвященные в роту смерти, ждущие момента, когда они смогут присоединиться к проклятым боевым братьям на кампаниях вне планеты. Капеллан выбил двери без единого колебания, взорвав их мельта-бомбой. Оказавшись внутри, он не удивился, встретив остатки своего отделения скаутов, облаченных в черную броню роты смерти. Перед ними на коленях стоял капеллан, повторяющий литанию спокойствия, удерживавшую их под контролем до того, как они понадобятся в битве. Не останавливаясь, Тендзин выстрелил из мельты, превратив голову пораженного капеллана в лужицу расплавленных плоти и костей.
— Вы, шестеро, за мной! — приказал он властным шепотом, которому новички роты смерти не могли противиться, — нам нужно пролить кровь. За Императора и Сангвиния!
— За Императора и Сангвиния! — повторила рота смерти, выбегая из комнаты за капелланом с желанием впечатлить этого внушительного воина и жаждой битвы в сердцах.
Коридоры заполнялись гвардейцами, укрепляющимися на перекрестах и глухих углах. Но они не имели ни малейшего шанса против ярости роты смерти, которая прошла сквозь них, оставив за собой кровь и крики. К тому времени, как Тендзин достиг Храма, перед ним собралась почетная стража Ансатсу. Вперед выступил знаменосец, воздевший древко со знаменем Ангелов Сангвиновых, чтобы его увидела рота смерти.
— Именем Сангвиния и его законного Избранного, остановитесь, предатели!
Рота смерти замедлилась, их уже мало понимающие разумы начало раздирать в разные стороны, когда символизм знамени ордена начал проникать в их мысли. Но Тендзин был готов к этому и сразу оказался на острие атаки. Его розарий сиял, а маска смерти наполнила отделение трепетом. Капеллан стрелял из огнемета на бегу, позволив волне пламени уничтожить образ знаменосца в глазах проклятых воинов. Этого было достаточно, и рота смерти ринулась сквозь пламя, чтобы вступить в бой с почетной стражей, наполненная внутренним ощущением праведности. К тому времени, как они снова увидели знамя, было уже слишком поздно. Силы столкнулись в битве, и мощная инерция «ярости» уничтожила все способности к рассуждению.
Сам Тендзин взвился в воздух над битвой, двигатели
— Думаю, что уже знаком с историей с этого момента, — сказал инквизитор Аддисс, отворачиваясь от Плиты Лестраллио и щелкая выключателем, освободившим Тендзина от адамантиевых оков. Пока инквизитор поворачивался, капеллан заметил за его спиной странного библиария из Караула Смерти. Тендзин взглянул на него с непониманием, сплюнув кровь изо рта, пока пытался сесть. Его раны были серьезными, и даже это небольшое движение было болезненным. Без брони, капеллан чувствовал себя слабым и незащищенным.
— Значит, ты веришь мне, инквизитор? — недоверчиво спросил Тендзин.
— Это не имеет значения, прав ты или нет, не имеет значения, верю ли я тебе. Роль играет то, что ты веришь в это сам, и я верю в это.
— Разве Инквизиции не важно, что я совершил?
— Инквизиции важнее знать, почему ты это совершил брат-капеллан. Твоя чистота и честь входят в наши интересы, а твои действия принадлежат только тебе. Как я уже сказал, только Император может судить их.
— Я был верен самому себе, — настаивал Тендзин, уверяя как себя, так и инквизитора, который переглянулся с библиарием.
— Да, теперь я вижу это. Однако, ты, возможно, не понимал, что также послужил Инквизиции.
Тендзин склонил голову набок и вопросительно взглянул на Инквизитора.
— Нет, этого я не понимаю. Я служу Императору и Сангвинию.
— Так и есть. Но, так сложилось, что я уже некоторое время наблюдал за вашим бывшим верховным жрецом. Его заинтересованность в мутантах из кланов Ваалия Троицы была подозрительной. Настолько подозрительной, что мы прибегли к помощи Ашока, когда он вернулся из Караула Смерти.
Глаза Тендзина остановились на скрытном силуэте за спиной инквизитора, том же самом, который, три месяца назад, стоял за спиной Ансатсу, а затем, рядом с инквизитором на выходе из храма, когда Тендзина повергли. Капеллан был уверен, что уже видел его, но очень давно.
— Что делал библиарий?
— Ансатсу доверял Ашоку, поверив, что «жажду» роты смерти нельзя покорить и подозревая, что он был запятнан годами схваток с силами Хаоса в Карауле Смерти. Наш библиарий не пытался развеять его иллюзии. Ашок доложил о «вкусах» верховного жреца, кровавых ритуалах которые он проводил, распитии крови Ваальских культистов и их жертв — мутантов. Для Инквизиции этих доказательств было достаточно, чтобы понять, что он осквернен. Возможно, это было наследием его жизни в кланах. Ашок же, как библиарий Ангелов Сангвиновых, боялся того, что это питье крови превратит Ансатсу в последователя Кхорна, потому что его омофагея запоминала желания культистов, чью кровь он забирал. Ашок сказал, что в мыслях Ансатсу был план, по изменению Ангелов Сангвиновых, но он не смог прочесть подробности. Долгое время он подозревал, что ты был частью этого плана.