Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
— О, вам действительно придется это сделать, губернатор. У меня есть список тех, кто повинен в этих преступлениях — там есть многие из твоих друзей и товарищей, члены твоей семьи и, естественно, во главе списка вы сами, Игнат Третий, губернатор имперского мира, — Калан протянул маленький свиток, скрепленный печатью инквизиции, — Вы немедленно арестуете всех и удостоверитесь, что их в полной мере настигнет возмездие. Немедленно. После этого, мой лорд-губернатор, вы будете продолжать править Тесрой IV во имя Императора — впрочем, теперь это будет не пустыми словами. В будущем вы
Игнат широко открыл рот и схватил список, а затем сделал шаг назад, чтобы сорвать печать и развернуть его. К его изумлению там были десятки имен и посты, занимаемые заговорщиками. Больше всего шокировало имя самого Игната во главе списка. Это было невозможно, но весь его заговор был известен. Мгновение он почти запаниковал. Затем губернатор вновь сфокусировался на одинокой фигуре космодесантника. Этот надменный гигант стоял в одиночестве и бросал ему вызов без оружия или союзников…
Игнат шагнул вперед и закричал, — Ты смеешь? В своем высокомерии ты явился на мою планету, в мой дворец, где правлю я! Ты никогда не покинешь его живым. Моли о прощении, и я дарую тебе быструю смерть.
Калан шагнул вперед. Они были так близко, что пар дыхания перемешивался в морозном воздухе. Магистр печально посмотрел в глаза Игната. В его взоре проскользнула острая грань, сдерживаемая видимой жалостью и усталостью.
— Ты разочаровал меня, губернатор, но не удивил, — Калан повернулся и посмотрел на пик горы Окрам, высматривая нечто, что нельзя было увидеть невооруженным взглядом.
Во многих тысячах метров над людьми в ледяном саду без движения на корточках сидел ассасин. Он игнорировал холод и пристально смотрел через снайперский прицел на происходящее внизу, ожидая сигнала от магистра. Увидев его, убийца наконец заговорил, хотя его могли слышать лишь ветер и снег, — Божественный Император, Защитник и Благодетель человечества, направь Свое орудие на праведный путь!
Затем он нажал спусковой крючок. Раздалось почти неслышное «пффф», и убийца расслабился, больше не обращая внимания на происходящее в саду, и начал думать о долгом спуске обратно с горы.
Это будет вызовом, но не самым большим, с которым он сталкивался на службе Императору, и не последним. Как и все оперативники Официо Ассасинорум, он знал, что однажды он окажется в ситуации, в которой его навыки будут бесполезны, обстоятельства слишком важны, а удача исчерпана.
«Но не сегодня» — подумал он, начав разбирать ружье.
Игнат ощутил, что нечто ужалило его в шею и осторожно дотронулся до неё, словно ожидая укуса комара — но в Зимнем Дворце не было насекомых. На руке осталась капля крови. Потрясенный губернатор повернулся к склону горы, а его руки и колени начали дрожать.
— Чт… что ты сделал со мной?
— Что повелел Император, губернатор. Его слуги повсюду. Нет спасения или укрытия от Его божественного возмездия. Твои предательские дни окончены. Яд течет в твоих венах. Он сделан по формуле столь древней, что её происхождение забыли. От него нет противоядия. Яд медленно и мучительно убьет тебя меньше,
Игнат закашлялся и пошатнулся, словно у него закружилась голова.
— Если ты не примешь это, — Калан протянул маленький стеклянный фиал, полный прозрачной жидкости, — Здесь не лекарство, а лишь отсрочка жуткой агонии на двадцать четыре часа. Ты не сможешь воспроизвести средство — его тайны известны лишь Официо Ассасинорум. Но тебе будут регулярно выдаваться дозы, как верному служителю Императора. Ты же верен ему, не так ли, Игнат?
Внезапно глаза Калана стали пустыми, лишенными чувств или сострадания. Игнат словно встретил взор самой Смерти.
— Предательство! — закричал губернатор. С пронзительным стоном перегруженной гидравлики, грохотом и лязганьем тяжелых металлических ступней десять «Стражей» встали из-за ближайших скульптур и проломились через древние произведения искусства, чтобы навести оружие на магистра. Свита Игната разбежалась, а телохранители припали на колени и вскинули ружья.
Калан спокойно осмотрел нацеленные на него орудия и нервные лица напуганных мятежников.
— Губернатор, пора принимать решение, — голос был холодным как лед, одновременно угрожающим и предлагающим прощение и искупление, — Оно будет не самым трудным из тех, что тебе придется принять в грядущие недели, но самым важным.
Игнат уже чувствовал, что внутри происходит нечто… С него потекли струи пота, руки задрожали, а мысли начали расплываться. Во рту было сухо. В душе была лишь тьма, скорбь и полное отчаяние. Губернатор посмотрел на водителей «Стражей», ждавших приказа открыть огонь. На прицелившихся в непокрытую голову магистра телохранителей. Подумал о союзниках в тайных залах глубоко под поверхностью планеты, дожидавшихся сигнала о начала атаки. И внезапно понял, что все это бесполезно. Он обречен. Выбора нет. Слезы наполнили глаза тяжело сглотнувшего Игната.
— Конечно, мой лорд, — простонал губернатор, — верные служители Императора всегда исполняют Его повеления.
Ноги Игната задрожали, а слезы потекли по лицу. Он упал на колени.
— Ну, успокойся, Игнат, не забывай о своем достоинстве, — мягко произнес Калан, — По воле Императора ты губернатор. Ты не должен показывать на публике такие эмоции. У тебя много работы — приказы об арестах, наказания за предательство, устранения и расследования. Полагаю, стоит начать с одного или двух родственников, чтобы продемонстрировать свою преданность Императору?
— Да, мой лорд, — всхлипнул сломленный человек, — Воля Императора будет исполнена!
Дежурный офицер мостика ”Сириуса” послал сообщение в апартаменты Калана, — Сэр, нечто экстраординарное происходит на Тесре IV.
Когда Калан поднялся на мостик, то восхищенно уставился на огромный обзорный экран. Больше чем в десятке мест на поверхности планеты набухали огромные взрывы, выбрасывающее в атмосферу тысячеметровые столбы огня.
— Сенсоры засекли орудия «нова», сэр. Они были скрыты под поверхностью. Десять минут назад начали взрываться. Похоже, что мятежники уничтожают свои же защитные системы.