Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
— Не сейчас, — шипел Керик, до боли стиснув зубы. — Не… сей… час…
Взметая реактивными струями клубы пыли и мусора, «Грозовой коготь» пролетел около сорока метров вдоль разрушенной улицы и, наконец, рванулся вверх, возвращаясь в бой. Снаряды зениток по-прежнему свистели возле кабины штурмовика, перешедшего в подъем по спирали, но тревожные руны на визоре сержанта начали одна за другой угасать.
Керик бросил взгляд на ауспик, убеждаясь, что ни одна из основных систем не пострадала. Пожар был потушен, потери топлива не произошло, единственной проблемой оказалась потеря мощности в левом двигателе. Он функционировал на 89 % от нормы, пока
Трассирующие снаряды вновь пронеслись рядом с «Яростью Аквилы», словно череда разозленных светляков. Оставшийся истребитель-бомбардировщик настиг Керика и, судя по отскакивающим от бронепластин штурмовика пулям, подобрался вплотную. Отвернув влево, сержант увидел противника, почти заполнившего собой экран заднего вида и ведущего по «Грозовому когтю» огонь из всех стволов. Космодесантник совершил несколько маневров, пытаясь стряхнуть зеленокожего с хвоста, но тот словно вцепился в «Ярость Аквилы», повторяя каждое её движение. Не будь врагом Керика гнусный вонючий орк, сержант мог бы даже оказаться под впечатлением его летных навыков.
Новая тревожная руна вспыхнула на периферии визора, сигнализируя, что он перегружает поврежденный левый двигатель. Если погоня продолжится, то вероятность полного отказа станет весьма высокой, бой нужно было заканчивать как можно скорее.
Маневрируя, Керик совершил переворот через крыло, сделал бочку, одновременно сбрасывая скорость и пытаясь заставить орка по инерции пролететь вперед, но безумный ксенос направил самолёт пересекающимся курсом с «Яростью Аквилы». Он вновь собирался таранить штурмовик, целясь точно в хвост. Глядя на обзорный экран, сержант видел полную злобы морду зеленокожего, с губами, завернутыми назад ветром и обнажающими полную клыков ухмылку.
Мгновение спустя голова орка взорвалась, забрызгав ошметками потрескавшийся фонарь, и самолёт устремился к земле, пролетев прямо под «Грозовым когтем» и оцарапав хвостовым стабилизатором гондолу шасси штурмовика. «Ярость Аквилы» содрогнулась, но не более, и Керик немедленно толкнул ручку от себя, наблюдая за тем, как его спаситель пикирует вслед за сбитым врагом. Другой «Грозовой коготь», великолепный в серебряных и красных цветах Обреченных Орлов.
Сержант машинально бросил взгляд на тактический экран, но там не оказалось ни одной опознавательной руны, даже отраженного сигнала неизвестного штурмовика. И всё же глаза Керика не лгали, в Седьмой эскадрилье оказался ещё один выживший — нет, благословен будь Император, двое выживших! Новый «Грозовой коготь» вынырнул из облаков, пока сержант следил за падением орочьего самолёта.
Обреченные Орлы всегда сражались до конца, несмотря ни на что, но сейчас их шансы на победу мгновенно утроились.
Первый штурмовик, спасший Керика, вернулся в его эшелон и приблизился крыло в крыло. Потянувшись к вокс-бусине, сержант тут же опустил руку, вспомнив, что сам же и уничтожил систему связи. Как только с другого борта «Ярости Аквилы» к построению присоединился второй штурмовик, Керик немедленно похлопал пальцами по шлему, сигнализируя, что его вокс вышел из строя. В ответ пилот покачал крыльями «Грозового когтя», подтверждая, что понял жест сержанта, и указал рукой вперед, за границы города. Сигнал означал «выходим из опасной
Качнув крылом штурмовика в знак согласия, Керик присоединился к остальным «Грозовым когтям» и позволил себе сухую усмешку. Все ещё только начиналось.
В воздухе висел тяжелый, неотвязный чад горящих зданий, тошнотворная вонь жженой резины, пластека и плоти. Обреченные Орлы отыскали на окраине города заброшенный аэродром с несколькими посадочными площадками, через трещины в толстом покрытии которых уже пробивались ростки травы. Осмотрев окрестности с воздуха, космодесантники убедились в отсутствии орочьих отрядов — зеленокожие собирались ближе к центру города, здесь для них не осталось ничего интересного. Ни оружейных фабрик, ни хранилищ боеприпасов, ни живых людей для развлечения.
Вдали продолжали разгораться неудержимые пожары, и у Керика что-то сжалось в груди при мысли о тысячах трупов, охваченных огнем. Обугленные тела и загубленные души, принесенные в жертву на алтаре войны. Миллионы бессмысленных смертей.
Подняв голову и глядя в небеса, сержант закрыл глаза и в тысячный раз обновил клятву Золотому Трону. Когда придет черед, его смерть не станет бесцельной, она поможет делу Обреченных Орлов.
Сзади послышались шаги тяжелых сабатонов, под которыми потрескивал гравий. Открыв глаза и обернувшись, Керик увидел боевого брата Малику, крупного воина даже по меркам космодесантников. На бритой голове Обреченного Орла выделялся длинный, изрытый оспинами шрам.
— Брат Тир скоро закончит работу, — доложил Малика гулким басом.
Керик бросил взгляд на технодесантника, излечивавшего раны «Ярости Аквилы». Облаченный в привычную броню ржаво-красного цвета, Тир стоял совершенно неподвижно, положив ладонь на пластальную обшивку штурмовика и склонив голову, словно в молитве. Технодесантник уже не раз совершал такой ритуал на глазах сержанта, и Обреченный Орел вдруг вспомнил собственное детство на Коане, давным-давно ушедшее в прошлое. Дядя маленького Керика постоянно твердил, что может разговаривать с лошадьми, положив ладонь на бок животного и ощущая его мысли.
Хотя сержант был уверен, что дядя заблуждался насчет своих умений, он совершенно не испытывал сомнений в способностях технодесантника, считая его лучшим из всех когда-либо встреченных. Возможно, тот был нелюдимым и скупым на слова, но эскадрилья намного сильнее нуждалась в талантах Тира, чем в его красноречии. Многие смотрели на технодесантников с подозрением, сомневаясь в их верности одному лишь ордену, но не Керик. Когда твое выживание почти всегда зависит от боевой машины, сложно не испытывать благодарности к тому, кто следит за её надежностью.
— И каков вердикт?
Редкая искорка юмора блеснула в глазах Малики.
— Скажу просто — Тир не обрадовался, увидев, что ты натворил с воксом. Не могу вспомнить, как он точно выразился… «Кощунство»?
Керик неуверенно улыбнулся, прекрасно зная о священности для технодесантников любого оснащения, используемого в служении Императору, от обычного болтерного заряда до могущественнейшего боевого корабля. Сержант мог представить себе выражение лица Тира, увидевшего разбитую приборную панель «Ярости Аквилы».