Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Но где же орки? Вот какой вопрос беспокоил Павле. Они не встретили ни одного дикого ксеноса с тех пор как спасли офицера КГА и его погибшего помощника. Бориско не сомневался, что-то пошло не так.
Еретически он почти желал, как можно быстрее столкнуться ещё с несколькими ксеносами. Такая встреча убедила бы его, что в джунглях всё оставалось по-прежнему. Обратное могло означать только одно — в сердце тьмы имперцев поджидает нечто гораздо хуже орков.
Павле Бориско жалел о том дне, когда Империум почти полностью зачистил Армагеддон
И тут наконец-то Павле встретился с ними, хотя вовсе и не так, как ожидал.
Сильно дёрнув цепной меч, сержант вырвал клинок из свисавших лиан, сплошной завесой упавших к его ногам. За ними оказался символ — торчавшее из камня копьё. Когда-то давно валун грубо обработали, предав ему выражение мрачного лица со зловеще ухмылявшимся ртом. Но за эти годы — а скорее века — кислотный лишайник и джунгли превратили изображение в едва различимую пористую серую поверхность. Все когда-то вырезанные детали оказались стёрты.
К нему лианой привязали кусок коры, вымазав её веществом похожим на гуано или белую грязь. Даже и без орочьего черепа на камне, разбросанных вокруг костей и засохшей крови опытный Бориско сразу же узнал покрашенный символ.
Скрещённые кости для всех рас галактики означали одно и то же: “Здесь тебя ждёт только смерть”. Но было не понятно смерть от чего? Это предупреждение означало, что шкуродёры наконец-то дошли до территории орков? Или зелёнокожие оставили предупреждение для своих сородичей, чтобы они не заходили…
— Сержант, — раздался каркающий птичий голос и перед Павле появился наёмник.
Имперец вздрогнул, услышав речь ксеноса, и не испытывая ни малейшего желания лишний раз смотреть на него. Но он понял, что раз Пангор Юма решил присоединиться к взводу на земле, то видимо крут собрался сообщить что-то важное.
— В чём дело, крут? — спросил он.
Ксенос-следопыт наклонил голову набок и дважды быстро моргнул. Он держал винтовку в правой руке, снова опираясь на неё, как на посох.
— Впереди опасность, — произнесло существо на гибридном готике. — Много знаков зелёнокожих.
— Я знаю, — неловко ответил Бориско, от согласия с ксеносом во рту снова появился привкус желчи. Юма опять моргнул. — Известно, что за опасность?
— Неизвестно. Деревья молчат. Словно всё умерло. Птицы не поют.
— Проблема, сержант? — это был лейтенант, его снисходительный тон подразумевал, что если бы он вёл отряд, то проблем бы не было.
— Вот, — произнёс Павле, указывая на знак со скрещенными костями. — И крут утверждает, что дальше будет ещё хуже.
— И что за опасность?
— Он не знает. Говорит, что не может сказать, — ухмыльнулся Бориско без всякого сочувствия к ксеносу.
— Пока
— Тогда идём дальше, — заявил Тремейн, показывая, что не видит никакого смысла продолжать обсуждение.
Идти дальше означало двигаться прямо к цели, что технически являлось самым быстрым способом до неё добраться. Но даже орки не стали бы оставлять предупредительные знаки без серьёзных причин. Если шкуродёрам предстоит столкнуться с пока неизвестной угрозой, то возможно не стоит вообще рассматривать этот вариант.
— Вы уверены, что не хотите, чтобы мы пошли в обход?
— Нет. Идём дальше.
— Мы не знаем, какая опасность впереди, — упорствовал Бориско. — Мы можем потерять несколько часов… или ещё хуже.
— Идём дальше, — снова отрезал лейтенант. — Эта миссия затянулась и стоила мне больше, чем я ожидал. Сейчас время имеет решающее значение, сержант. — Несмотря на всё произошедшее Нимрод держался настолько спокойно, что Павле хотел придушить его. — Мы продолжим идти самым коротким путём.
В этот момент Бориско ненавидел надменного лейтенанта, как никогда, но здесь и сейчас, уже потеряв трёх людей, без вокс-передатчика, да ещё и с ксеносом агентом Инквизиции рядом ему, похоже, не остаётся ничего другого, как упрямо продолжать эту забытую Императором миссию.
Он отвернулся от Тремейна, в последний раз презрительно взглянул на орочий знак и направился в запретные джунгли. А заодно отпихнул стоявшего на пути крута.
— Там опасность, — снова пронзительно прокричал следопыт.
— Я это и сам знаю, — огрызнулся сержант шкуродёров. — Ты думаешь, я идиот?
— Кто сделал это? — резким шёпотом спросил Малыш.
— Не знаю, но ты не чувствуешь, что мы собираемся узнать? — сухо ответил Гайст.
Джунгли продолжали темнеть, как благодаря красному солнцу, погружавшемуся на горизонте в размытое небо, так и благодаря возросшей плотности листвы.
И среди зелени взвод находил всё больше скелетов. Некоторые самые крупные и знакомые имперцы сразу же узнавали по неповреждённым шкурам и непропорциональным черепам. Были и почти целые, опутанные ползучими лианами и обвитые переплетёнными побегами.
Но не только орки свисали с густых ветвей. Среди кроваво-красных орхидей встречались останки похожие на лесных приматов, трупики птиц и даже пантера.
И не все они оказались полностью лишены плоти.
Было ли это работой какого-то ужасного хищника джунглей или какого-то смертоносного орочьего шамана?
Резкий громкий шёпот последних шкуродёров показывал, что им не по душе двигаться дальше.
— Наверняка сержант скоро прикажет остановиться на ночной привал, — предположил Малыш.