Адептус Механикус: Омнибус
Шрифт:
Машинный дух «Божественной святости» был под угрозой осквернения, и, похоже, Каспел был единственным, кто мог попытаться его спасти.
Каспел ступал тихо, насколько мог, следуя по изогнутому коридору. В мраке ничего не было видно и почти ничего не слышно, кроме приглушенного бульканья густого охладителя, текущего по присоединенным к стене трубам, которые тянулись до самого генераториума. Охладитель вытягивал излиший жар из генераториума, а затем нагревшаяся жидкость утекала к краям корабля, где близость к холодной пустоте космоса снова понижала ее
Каспел приближался к одному из тех мест, куда он установил работать сервиторов. Он мог слышать шипение сварочных аппаратов, что соответствовало задаче, поставленной Каспелом, но, тем не менее, он оставался настороже и еще более замедлил свой шаг. В этом месте требовалась тяжелая работа, и различные инструменты были приставлены к стене, выстроенные по размеру, так что даже менее эффективные сервиторы могли понять, какой требуется. Каспел осторожно обошел сложенные друг на друга пласталевые панели.
Затем на краткий миг одна из сварочных горелок за углом зрелищно полыхнула, и яркий оранжевый свет поглотил коридор впереди, отбросив на стену густую черную тень. Это были силуэты двух фигур — одна, приземистая, принадлежала сервитору, который висел, согнувшись, как будто его приковали цепью за запястья, а другая была выше, неестественно тонкая — она стояла с расставленными ногами, подняв и вытянув одну руку с чудовищными остроконечными пальцами — или это были клинки? В те недолгие секунды, что коридор был освещен, высокая фигура взмахнула рукой, опустив ее прямо на живот другой. Затем источник света погас и тени исчезли, оставив лишь эхо звука раздираемой плоти.
Дыхание Каспела застряло в горле, ребризер его маски быстро заработал, нормализуя подачу воздуха. В голове стремительно сменялись мысли. Кем бы ни была эта вторая фигура, это был ни человек, ни сервитор. Ее пропорции, то, как она двигалась, все было просто неправильным. Чужим.
Каспел невольно сделал шаг назад, и позади раздался грохот металла. Он инстинктивно обернулся и увидел, что наткнулся на стопку панелей.
Всякое чувство облегчения рассеялось, когда он осознал, насколько громким должен был быть этот звук. У Каспела едва оставалось время, чтобы оглянуться назад в коридор и увидеть стройную, поблескивающую фигуру, как будто вырезанную из теней, стремительно движущуюся к нему. Ее движения были грациозны, почти беззвучны, — ноги едва касались металлической палубы, — однако наделены ужасающей скоростью и силой. Фигура из теней подняла одну руку, обрушиваясь на Каспела, и он увидел, что та действительно носила нечто вроде снабженной клинками перчатки.
У Каспела не было времени, чтобы что-то сделать, он ступил назад и споткнулся. Механодендриты инстинктивно вытянулись позади, смягчая падение и подталкивая его, возвращая на ноги. Каспел не попытался встать или сбежать, а перекатился вбок, к другому краю коридора.
Чужак — и это несомненно был чужак — что-то невнятно пробормотал от разочарования, когда Каспел уклонился от его первого удара, а клинки на руке широким взмахом прорезали стену, проходя через пласталь, как через бумагу. Эффект мерцающей тени вдруг мигнул и рассеялся, как помехи на экране когитатора, и Каспел впервые смог как следует рассмотреть врага.
Перед
Каспел никогда не видел одного из них раньше, но распознал, кем являлось это существо: эльдар. Когда высокий ксенос двинулся к нему с пугающей скоростью, Каспел схватился одним из механодендритов за охлаждающую трубу на стене и подтянулся, встав на ноги. Затем, секунду спустя, Каспел изо всех сил толкнул себя в сторону, и снова когтистая рука эльдара прошла через пустое место, где он только что стоял.
На этот раз, впрочем, эльдар прорвал не только стену — когти его руки вонзились в одну из труб с охладителем. Из пяти глубоких разрезов на трубе высвободился жидкий замораживающий гель, накачиваемый под высоким давлением, и брызнул в коридор.
Эльдар закричал — нестройный, жуткий, нечеловеческий звук — когда в него на полной скорости ударила замораживающая жидкость. Он зашатался, водяные частицы в воздухе вокруг него смерзлись, и облако пара поглотило его.
Столь сильный холодовой ожог убил бы даже самого сильного из людей, однако Каспел не желал идти на какой-либо риск. Он подобрал один из гаечных ключей, приставленных к стене, и, держа инструмент обеими руками, размахнулся по широкой дуге и привел его в контакт с головой эльдара.
От удара она разлетелась дождем обледенелых фрагментов, которые застучали по полу и стенам, рикошетя во всех направлениях. Выброс охладителя намертво заморозил всю голову, сделав ее хрупкой.
Безголовое тело эльдара тяжело рухнуло на пол — в смерти вся его текучая грация исчезла. Когтистая перчатка и большая часть предплечья также разбились на замерзшие частицы и почерневшие куски, которые закрутились по полу.
Предохранители в охлаждающей трубе зашипели и закрыли поврежденную часть, переводя поток на дополнительные трубы. Температура в коридоре восстановилась до нормальной, дымка рассеялась.
Каспел упал на колени. Гаечный ключ в его руках казался тяжелее, чем вообще мог быть. Едва не попался. Он не был подготовлен, а вероятность того, что импровизация с охладителем сработает, была ничтожно мала. Менее практически мыслящий человек сказал бы, что ему «повезло».
Опираясь на ключ, Каспел поднялся на ноги и взглянул сверху на безголовый труп эльдара. Значит, вот он, враг. Даже мертвый, безликий и недвижимый, он вызывал отвращение — от бледной обнаженной кожи до неестественного блеска черной брони.
Каспел сказал себе, что нет смысла осматривать тело, что доспех слишком тесен, чтобы скрывать какое-либо оружие, помимо разбитой перчатки, и что если даже у эльдара были какие-то планы, Каспел не смог бы читать на их языке. Но он знал, что это всего лишь оправдания — он не мог бы заставить себя прикасаться к телу, вступить в прямой контакт с пришельцем.
Он узнал этот черный доспех и его мерцающую защиту по рассказам и инструкциям. Эти «темные эльдары» были запятнаны Хаосом и совмещали способности и выучку своего воинского наследия с непредсказуемой жестокостью темных сил.