Адепты смерти
Шрифт:
Вдобавок откуда у разбойников артефакты стражи? Кто их хозяин, не высокопоставленный ли лэр, которому проще простого чужими руками избавиться от нежелательной свидетельницы? Так что, простите добрый господин Дагус и бедняжка Зоряна, мне следует продолжить путь в столицу! Увы, помочь вам ничем нельзя, но и забыть о вас тоже не получится. Хвала Двуединому и светлой Ари, что укрыли меня от смерти!
Девушка подремала на траве в укромном уголке до обеда. Чтобы больше походить на юношу, Рада обрезала ножом волосы до плеч. Нож в ножнах из мягкой кожи она прятала за поясом штанов. Затем девушка оделась в сухие вещи и направилась на поиски дороги. Хорошо, что деньги, которые дал Учитель, и подаренное мамой
Глава 2
ВЫБОР
Бабка Ильмера умерла на рассвете. Витан просидел подле неё всю ночь. Накануне ничто не предвещало смерти знахарки. Ильмера как всегда спокойно и деловито возилась в маленьком домике возле леса: перебирала травы, готовила отвары и настои, раскладывала по склянкам мази. Разве что в свой последний день знахарка не взяла ни одного нового заказа и наотрез отказалась принимать больных, отсылая их за помощью к травнице в другое село. Вечером, когда пастух пригнал коров с пастбища, бабка послала за Витаном.
Ещё на пороге парень заметил, что знахарка сама не своя. Бабка порывисто обняла любимого внука, и в её тёмных, по-девичьи ясных глазах заблестели слёзы. Ильмера усадила Витана за стол, достала из печи пышный яблочный пирог и налила в кувшин душистый травяной отвар. Пока парень ел, знахарка задумчиво перебирала какие-то старые свитки.
— Баб? Ты здорова? Крыша опять протекает, или кто обидел? — встревожено спросил Витан. Бабку он любил и уважал.
Ильмера покачала головой. — Никто меня не обижал, дорогой. Я позвала тебя, чтобы попрощаться.
— Ты хочешь уехать?! — удивился Витан.
Знахарка невесело улыбнулась. — Скорее уйти. Думаю, к утру меня не станет.
— Баб! Что ты говоришь! — ахнул Витан.
— Я умираю. Чувствую, как меня покидает жизнь. Кровь застывает в венах, свинцовой тяжестью наливаются ноги.
— Бабулечка! Я всё для тебя сделаю, скажи, что надо!?
— Дорогой, от старости лекарств нет! Я и так долго прожила, теперь мне пора уходить. До того, как уйду, я должна рассказать тебе нечто важное. Кое о чём ты догадываешься, но толком ничего не знаешь. Когда-то я совершила роковую ошибку и заплатила за неё высокую цену. Видишь ли, мы принадлежим к старому магическому роду. У тебя тоже имеется магический дар, который передаётся из поколения в поколение. — Пытаясь побороть подступающую слабость, Ильмера сделала глубокий вдох, оперлась на спинку резного кресла и продолжила: — После окончания академии я влюбилась. Мой избранник был одним из самых талантливых магов в королевстве. Его сгубила тяга к власти и непомерное честолюбие. Мой первый муж стал слугой Отступника, ренегатом. Отказаться от возлюбленного я не смогла.
После войны, которую маги-ренегаты проиграли, мужа казнили, а меня изгнали, предварительно заблокировав связь с внутренним магическим источником. Я долго скиталась, пока не нашла пристанище в Малом Дворище, где встретила твоего деда. Чудо, что появилась на свет твоя мать, наша дочь. Правда, прожила она недолго, и неудивительно, обычно «лишенцы» не имеют потомства. Моя единственная дочь родилась вопреки всем магическим законам, и её жизненная сила изначально была ограничена.
— Но война с магами-ренегатами закончилась более ста лет назад!
— Теперь ты знаешь, какая я древняя старуха! — невесело усмехнулась Ильмера. — Вообще-то, прирождённые маги живут намного дольше. Но во мне магии осталось совсем немного. Зато в тебе её полно. Ты маг, Витан. Совсем скоро твой внутренний источник окрепнет, и тебе будет сложно его контролировать. Ты должен поступить в академию
— А как же отец, братья, мастерская?! — Парень чувствовал себя ответственным за дальнейшую судьбу младших братьев от второго брака отца.
— Не губи свой дар, Витан! В ларец я отложила несколько свитков, они тебе пригодятся. Ты должен учиться. И не совершай ошибок, подобных моей. Слуги Отступника убивают всё лучшее в себе и других, их деяния приносят только горе…
Ильмера схватилась руками за грудь и захрипела. Витан уложил бабку в кровать, и она сразу погрузилась в тяжёлый, беспокойный сон. Во сне знахарка кого-то звала, о чём-то просила, плакала, даже кричала. Перед рассветом бабка, наконец, успокоилась и открыла глаза.
— Витан! Попроси, чтобы меня похоронили на холме возле леса, — тихо проговорила Ильмера, затем несколько раз тяжело вздохнула и умерла.
За ночь знахарка превратилась в худенькую, маленькую старушку с впалыми щеками и совершенно седыми волосами. Тело высохло и сморщилось. Витан со страхом и жалостью вглядывался в бабкино лицо, с трудом узнавая любимые черты.
Ильмера появилась в Малом Дворище лет за пятьдесят до рождения Витана. С тех пор внешне она почти не изменилась, разве что в тёмных волосах появилась седина, а на лице — тонкая сетка морщин. Издали незнакомые люди принимали стройную, подвижную бабку Ильмеру за молодую женщину. Односельчане и жители ближайших деревень приписывали задержавшуюся молодость знахарки её магическому дару и радовались, что в селе практикует сильная ведунья. Кто она и откуда Ильмера никогда не рассказывала, да её особенно и не спрашивали. О себе пришлая незнакомка сообщила, что она знахарка, умеет лечить людей и животных, заговаривать от дурного глаза и прочих напастей. Сколько ей лет никто не знал. Выглядела ведунья, словно молодая девушка. Но истинный возраст знахарки выдавали глаза, так умно и проницательно умеют смотреть лишь прожившие долгую жизнь старики. Однако люди не удивились, когда самый завидный в Малых Дворищах жених, силач и красавец мастер-краснодеревщик, позвал Ильмеру замуж. Гибкая, точно ива, темноглазая приветливая женщина нравилась многим.
Супруги прожили душа в душу долгие годы. Одно огорчало краснодеревщика — любимая дочь родила сына и тихо угасла в неполные двадцать лет. К счастью, зять достался толковый. Мастер обучил его секретам работы с деревом и передал по наследству мастерскую.
Когда Витан изложил просьбу бабки быть похороненной на холме возле леса, служитель Нура, бога-хранителя порядка в мире усопших, возмутился. Покойной знахарке, мол, место на кладбище, там, где земля отдана в полное владение бога усопших. Иначе мёртвая ведунья непременно встанет из могилы и примется вредить живым. Родные Витана служителя поддержали, и бабку похоронили на сельском кладбище. Вечером, во время поминального ужина из щелей в полу полезла рыжая кладбищенская земля, отчётливо запахло мертвечиной. Односельчане в ужасе разбежались по домам.
Дальше сделалось страшнее. Мёртвая знахарка начала появляться в самых неожиданных местах, колдовать и пророчить всякие беды. К кому-то старуха подошла среди бела дня на улице. Кто-то видел, как ведунья к вечеру возвращалась с кладбища в свой домик.
Кузнец рассказывал, будто старуха, склонившись над колыбелью его больного сына, шептала заклинания. Повезло, что младенец после этого поправился.
Видел мёртвую бабку и Витан. Он работал в мастерской над комодом для городского заказчика, когда чья-то рука невесомо коснулась плеча. Витан обернулся и увидел Ильмеру. Знахарка появилась перед внуком не сморщенной, седой старухой, а молодой красивой женщиной в длинном до пят синем платье и с распущенной чёрной косой. Ильмера грустно смотрела на Витана, укоризненно качая головой.