Адмирал Г И Бутаков

Лурье А

План подготовки эскадры был выполнен. В сентябре 1862 года Григорий Иванович был уведомлен, что он командируется в Англию "для осмотра выставки и разных верфей".

* * *

По окончании летней кампании Григорий Иванович вернулся в Петербург. Здесь он продолжал работать над усовершенствованием вооружения отечественных кораблей. Внимательный к людям, он умел открывать и выдвигать новые дарования, новые изобретения в их авторов, дотоле неизвестных. 28 августа 1862 года Григорий Иванович представил управляющему морским министерством рапорт о кованой пушке, сконструированной русским механиком Свеаборгского порта Смитом. Характерно, что Бутаков перед тем, как рекомендовать каждое изобретение, глубоко изучал его во всех мельчайших деталях.

Так было и в данном случае. В своем рапорте он подробно описал техническое устройство пушки Смита и процесс ее изготовления, сделав в конце следующий вывод: "Главное достоинство этого орудия... то, что, соединяя в себе легкость и крепость, оно может исполняться теми небольшими средствами, какие имеются в России; но для постройки орудия необходима высшая аккуратность и верность отделки каждого кольца, без чего он (очевидно, Смит.
– Авт.) не признает это орудие годным"{96}.

В этом же рапорте Бутаков рекомендовал испытать и орудийный станок для броненосных кораблей, сконструированный подполковником Шведе.

4 сентября Бутакову сообщили, что управляющий морским министерством назначил комиссию под председательством начальника артиллерийского управления генерал-лейтенанта Н. А. Терентьева для рассмотрения предложений Смита и Шведе, а в середине сентября Бутаков сам был назначен председателем комиссии по проведению опытов по использованию миноносного тарана с броненосной лодки "Опыт".

Опыты эти сводились к взрывам при помощи гальванических батарей на глубине около двух с половиною метров пороховых зарядов весом от одного до полутора пудов. Заряды прикреплялись к концу 15-метрового тонкого бревна, служившего продолжением форштевня броненосной лодки "Опыт". Взрывы производились при различных скоростях хода судна. Во время производства опытов была взорвана пудовым зарядом стоявшая на якоре шхуна "Метеор", к которой "Опыт" подходил малым ходом.

Опыты дали положительные результаты. Они показали большие перспективы развития минного оружия. "Всеми этими опытами, - писал Бутаков, - Комиссия под моим председательством пришла к убеждению:

1. Что идея миноносных панцырных судов заготовляет нам возможность иметь самое сильное оружие из всех досель придуманных.

2. Что заряд в 1 пуд произведет страшное разрушение в неприятельском судне при совершенной безопасности от этого для минного судна.

3. Что заряд этот совершенно безопасно можно увеличить до 11/2 пудов, если мина в расстоянии от своего носа (т. е. от форштевня корабля.
– Авт.) на 37 футов.

4. Что такой же заряд можно употреблять и на расстоянии значительно меньше 37 футов; но, проектируя миноносное судно, лучше удержать эту длину шпирона, крепость дна железных броненосных судов может потребовать зарядов более 11/2 пудов"{97}.

Эти испытания имели огромное значение для дальнейшего развития минного оружия в русском флоте. Они явились теоретической и практической предпосылкой появления шестовых мин и нового класса боевых кораблей, их использовавших, - минных катеров, которые с успехом действовали во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов.

* * *

Кампании 1860, 1861 и 1862 годов были одним из важнейших периодов в жизни и деятельности Бутакова. В этот период, командуя большим соединением винтовых кораблей, он на практике проверил и привел в стройную систему разработанные им правила эволюции паровых судов. Девятилетние упорные изыскания завершились успехам. Отличные результаты, достигнутые в подготовке практической эскадры в маневрировании соединением, подтвердили большую ценность этой работы Бутакова. Во время короткого пребывания за границей осенью 1860 года он воочию убедился, насколько иностранные флоты отстали в этом важном вопросе. Теперь предстояло обобщить полученный опыт и подготовить работу к изданию, чтобы сделать ее достоянием всех офицеров русского флота.

"Новые основания пароходной тактики"

Заграничная командировка,

в которую был послан контр-адмирал Бутаков, была непродолжительной по времени, но весьма полезной для русского флота.

В это время в России развертывалось строительство паровых броненосных судов. Уже была спущена на воду канонерская лодка "Опыт", русские кораблестроители готовили расчеты по строительству больших броненосных кораблей, а ученые разрабатывали важнейшие проблемы устройства судовых паровых котлов. Морской ученый комитет изучал представленный И. Ф. Александровским проект подводной лодки. В это же время на русском флоте велись работы по дальнейшему развитию артиллерии и минного оружия. Поэтому поездка за границу широко эрудированного во всех отраслях военно-морского дела русского адмирала могла принести большую пользу русским изобретателям, так мак она давала возможность ознакомиться с опытом иностранных конструкторов и в своей работе не повторить их ошибок.

9 октября 1862 года Григорий Иванович прибыл в Лондон. Здесь он познакомился со строительством военных кораблей с башенными орудийными установками, позволяющими вести артиллерийский огонь независимо от курса стреляющего корабля и его положения по отношению к кораблю противника. Познакомился Бутаков и с новыми системами артиллерийских орудий, изготавливавшихся на заводах Армстронга. Не ускользнуло от его внимания торгашеское отношение англичан к производству морского оружия. "Так как английское правительство, - писал Бутаков 23 ноября 1862 года в письме генерал-лейтенанту Терентьеву, - связано с Армстронгом обременительным контрактом и в случае отказа должно заплатить ему большую неустойку, то во всех состязаниях Армстронга с Витвортом оно оказывает первому покровительство, доходящее до пристрастия"{98}.

В начале 1863 года Григорий Иванович возвратился из заграничной командировки и вскоре был назначен военно-морским атташе в Англию и Францию, куда он и выехал.

Находясь за границей, Бутаков принял самое деятельное участие в контроле за строительством и в отправлении в Россию построенных для нее здесь броненосных судов. Дело это оказалось очень сложным.

В это время резко обострились взаимоотношения между Россией, с одной стороны, и Англией, Францией и Австрией, с другой. Поводом к обострению явился так называемый "польский вопрос". 23 января 1863 года в Польше началось восстание против гнета русского царизма. Восставших поддержали Англия, Франция и Австрия, потребовавшие от русского правительства предоставления Польше политической самостоятельности. Но отнюдь не о судьбе польского народа заботились правительства западноевропейских держав. Они стремились к дальнейшему ослаблению России путем отделения от нее Польши, на территорию которой с вожделением поглядывали правители Австрии и Пруссии. Бисмарк так и заявил, что едва Россия освободит поляков, "мы начнем действовать, займем Польшу, и через три года там все будет германизировано". Правительства Англии, Франции и Австрии рассчитывали, что ослабленная Крымской войной Россия не сможет противостоять их натиску. Однако расчеты эти оказались преждевременными: русская дипломатия сумела дать отпор западноевропейским политикам.

В то время, когда шла напряженная дипломатическая борьба, отношения между государствами были крайне натянутыми, война казалась неизбежной. В связи с этим русское морское министерство решило ускорить отправление в Россию из Англии броненосной батареи "Первенец", несмотря на то, что ее постройка еще не была завершена. Руководители министерства хорошо помнили, что, начав Крымскую войну, английское правительство подвергло секвестрации{99} строившиеся в Англии русские суда.

Бутакову удалось добиться отправки броненосной батареи в Россию. Но и тут не обошлось без инцидента. Когда "Первенец" проходил мимо Вулича, поднялся ветер, и русский корабль, сильно рыскнув, ударил английское госпитальное судно. С большим трудом Бутакову удалось уладить это недоразумение.