Адмирал Империи – 49
Шрифт:
Гинце удовлетворенно кивнул, развернулся и пошёл к выходу. Дверь за ним закрылась, оставив княжну одну с её мыслями и шипением плазменной сабли в руках…
Глава 3
Место действия: столичная звездная система HD 32752, созвездие «Орион».
Национальное название: «Южный Урал» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен.
Борт легкого крейсера «2525».
Дата: 30 июля 2215 года.
–
Рубка «2525» гудела вокруг меня, как живой организм – низкий гул систем смешивался с редкими щелчками и тихими голосами дежурных операторов, что склонились над своими терминалами. Лев вздрогнул от моего вопроса, будто его током шибануло, и неловко повернулся ко мне, теребя пальцами край рукава своего черного кителя. Молодой, рыжеволосый, с веснушчатым лицом лейтенант выглядел так, словно предпочёл бы сейчас оказаться где-нибудь в трюме, а не под моим суровым взглядом. Хотя взгляд у меня наоборот был очень даже приветливым. Я невольно усмехнулся про себя – парень был толковый, но тугодум ещё тот, да и смущался он передо мной, как мальчишка перед строгим учителем.
– Всё… всё в порядке, господин контр-адмирал, – выдавил он, запнувшись на последнем слове, и тут же принялся тереть затылок, будто там прятался ответ получше. – Двигатели тянут, как надо. Все шесть установок… Только вот… конфигурация корабля эта новая… Непривычная она какая-то и не эргономичная. Ребята, – он кивнул на вахтенных, – все привыкнуть, ведь после всех этих переделок сухогруз какой-то из нашего крейсера вышел.
Я шагнул ближе к нему, окинув взглядом рубку. Помещение было чуть теснее, чем на моем «Одиноком», но живое и какое-то теплое. В центре командного отсека как и на всех корабля возвышался проектор тактической карты – здоровенная колонна на которой звёзды и трассы переливались красными и синими огоньками, будто кто-то рассыпал драгоценности по чёрному бархату. Операторы, человек шесть или семь, сидели вдоль консолей, стуча по клавишам и перебрасываясь короткими фразами. Один неусидчивый чертыхнулся вполголоса, уронив стилус, и полез под стол его доставать, а другой, постарше, с седыми висками, что-то буркнул ему про «руки-крюки». Обычная суета, без которой не обходится ни один боевой корабль.
– Сухогруз это в данный момент очень даже хорошо, – подойдя, я по-свойски хлопнул Рубана по плечу, отчего тот дернулся, будто ждал, что я его сейчас по лицу ударю. – Потому, как лучше быть живыми на сухогрузе, чем покойниками на боевой крейсере… Так я думаю…
Лейтенант Рубан нерешительно пожал плечами, не смея мне возразить.
– А ты вглядись в эту красоту, Лёва, – усмехнулся я, нажимая на кнопку и демонстрируя на одном из секторов тактической карты изображение нашего нового транспортного судна под забавным названием «Маленькая Македония». – Мы с Гинце и Пападакисом на планетарной верфи Нургуша-4 не просто так прохлаждались и бриллиантовыми империалами разбрасывались направо и налево. Зато вот теперь наш славный «2525» – не крейсер, а во всех отношениях и что самое важное на экранах всевозможных сканеров гражданский сухогруз. Новое измененное электронное поле, что профессор накрутил, сканеры обманет как за здрастье. А сама кардинальная переделка корпуса любые оптические приборы. Так что для всех мы теперь – обычный грузовик с рудой… Причем на вид довольно-таки красивый и эстетически оформленный…
Рубан кивнул, но в глазах его мелькнула растерянность. Он повернулся к своей консоли – здоровому куску железа, утыканному кнопками и мигающими индикаторами, – и ткнул пальцем в экран, где бежали зелёные строчки данных. Я заметил, как его рука чуть дрожала – не от страха, а от непривычки к тому, что я, контр-адмирал, стою тут и с ним, обычным лейтенантом, и на равных болтаю.
– Это да, Александр Иванович, – пробормотал он, потирая шею, – поле работает, сигналы чистые. Только я всё равно понять не могу, как мы с такой маскировкой воевать будем. Это ж не боевой корабль теперь, а… ну, баржа какая-то, ей-Богу. Орудийными платформами как пользоваться,
– А воевать мы пока не будем, – сказал я, шагнув к тактической карте и глядя, как красные точки – чужие эскадры, которые ползали где-то на краю карты сектора. – Главное сейчас это от первого министра Грауса и его шайки уйти, а также от досточтимого адмирал Дессе с его разведзондами. А там посмотрим, что делать. Ты мне лучше скажи, с топливом как? Хватит нам до следующей точки, или будем снова на маневровых двигателях ползти по инерции?
Старший помощник Рубан выпрямил плечи, будто вспомнил, что он всё-таки держит руку на пульсе корабля, и ткнул в экран ещё раз, проверяя данные. Его пальцы забегали по вирт-клавиатуре, и я заметил, как он хмурится, вглядываясь в цифры. Ну и смешное же у него лицо!
– Хватит, господин контр-адмирал, – через пару секунд ответил лейтенант, чуть увереннее. – Запасов на двое стандартных суток, если конечно не гнать на полную и не включать «форсаж» так часто, как вы до этого приказывали. Штурман курс держит, всё по плану. Только… – он замялся, бросив на меня быстрый взгляд, – я вот думаю, а если нас всё-таки засекут? Поле полем, а вдруг кто-нибудь плановый досмотр устроит?
– Досмотр, говоришь? – я хмыкнул, плюхнувшись в свое кресло, некогда бывшее креслом Айка Пападакиса. – На здешних трассах и таможенных постах никто нас досматривать не полезет – таких, как мы, сотни в день через них шныряют. А если вдруг и полезут – у нас штурмовики в рукаве припрятаны – прорвемся. Они любому патрулю мозги вправят, мало не покажется. Тут главное, что у нас в любом случае преимущество во времени и положении. Потому, как если даже и обнаружат, то остановить не смогут. Мы во внутренних мирах, лейтенант, и специально выбираем для маршрута движения второстепенные стационарные переходы, которые местные гарнизонные группы и власти даже не думают охранять…
– Надеюсь, что вы окажетесь правы, господин контр-адмирал, – Лёва Рубан кивнул, но я видел, что он всё ещё сомневается. Лейтенант явно был из тех, кто привык к прямому бою – пушки, залпы, чёткие приказы, – а вот эта игра в прятки с маскировкой его явно выбивала из колеи. Я пробежался глазами по тактическому экрану, горящему передо мной. Всё вроде было в норме: на случай бегства двигатели, все шесть штук, были в полном порядке, как и все остальные системы корабля, энергощиты не включены, но действующие и мощные, а упомянутое электронное поле, что Гинце переколдовал, работало как часы, скрывая нас настоящих от лишних глаз и сканеров. Операторы вокруг, казалось, не обращали на меня никакого внимания – каждый занят своим делом. Тот, что уронил стилус, уже сидел на месте, тыкая в экран с такой злостью, будто тот ему лично насолил, а седой офицер рядом что-то записывал в планшет, бормоча себе под нос про «сопляков безруких».
Я остановил взгляд на тактической карте, вглядываясь в её переливы. Красные точки – чужие корабли наших потенциальных преследователей держались на приличном расстоянии, но я знал, что это ненадолго. Где-то там, за пределами карты, уже рыскали эскадры Птолемея, а может, и Дессе со своими зондами-разведчиками. Мы для них пока невидимки, но стоит одному патрулю случайно наткнуться – и вся наша маскировка полетит к чертям собачьим. Надо было держать ухо востро, а Рубана и Пападакиса – в тонусе.
В этот момент снова открылись двери в командный отсек. Я обернулся, ожидая увидеть какого-нибудь оператора с докладом, но вместо этого в рубку вошла Таисия Константиновна в форме капитана-командора. Она шагала уверенно, но в глазах её горела искра – та самая, что всегда появлялась, когда она чего-то хотела. И я уже знал, что разговор будет не из лёгких.
Таисия остановилась в двух шагах от меня, и я почувствовал, как воздух в рубке стал гуще. Её взгляд, острый, как лезвие её плазменной сабли, впился в меня, а губы сжались в тонкую линию. Операторы за консолями притихли, будто почуяли, что сейчас будет что-то необычное, а Лев Рубан, стоявший рядом, вообще замер, уставившись в свой экран, словно там была разгадка всех тайн вселенной. Я вздохнул про себя – зная, что княжна просто так от праздного любопытства сюда не явится, и, судя по её виду, разговор пойдёт не о погоде за бортом.