Адмирал Канарис - "Железный" адмирал
Шрифт:
Но социальные проблемы флота так и не были решены. Его руководители игнорировали нараставший конфликт. Их энергия была направлена на другое. Осенью 1918 года командование флотом все еще надеялось решить исход войны в пользу Германии: надо только собрать все резервы, успешно сражаться на море. И вот, когда последнее наступление армии во Франции захлебнулось, когда сам генерал Эрих Людендорф, фактический диктатор Германии, призвал правительство и императора заключить перемирие, тогда адмиралы затеяли то, что сами со всей строгостью осудили всего год назад. Они подняли антиправительственный мятеж.
ме. 27
Однако матросы взбунтовались, узнав, что затеяли офицеры. Смерть в самом конце войны никого не прельщала. Одно судно за другим переходило в руки мятежников. Солдатские советы объявили о начале революции. Казалось бы, командование флотом могло подавить мятеж всего за несколько часов, но впечатление было обманчивым: бацилла революции стремительно распространялась. С кораблей, зараженных ей, она перекидывалась на заводы и фабрики, побуждая к бунту рабочих, уставших от голода и войны, ненавидящих дискредитировавший себя императорский режим.
Наконец, 4 ноября в Киле, куда власти поначалу свозили арестованных мятежников, вспыхнуло восстание. Вооруженные моряки заняли важнейшие стратегические пункты в городе, губернатор капитулировал перед ними.
Революция быстро перекинулась на остальные части империи. 5 ноября взбунтовавшиеся матросы заняли Любек, 6 ноября— Ганновер, Брауншвейг и Кельн, 8 ноября волнения достигли Бреслау, Дрездена и Дармштадта. На следующий день начинаются рабочие выступления в Берлине. Монархии Гоген-цоллернов нанесен смертельный удар.
Макс Баденский смирился с судьбой и уступил власть (точнее, то, что от нее осталось) вождю СДПГ Фридриху Эберту. Берлинские политики боялись, что ситуацией воспользуются крайние левые во главе с Карлом Либкнехтом, вождем «Спартака». Чтобы опередить радикалов, друг Эберта, Филипп Шейдеман, провозглашает республику. Теперь от стойкости и тактического дарования вождей СДПГ во многом зависело, воспрянет ли страна из хаоса, анархии и всеобщего бунта. Эберт и его друзья были решительно настроены сохранить единство страны.
БЕЛОЕ И КРАСНОЕ
Волю и порядок в стане социал-демократов воплощал прежде всего бранденбургский лесоруб и видный деятель партии Густав Носке, который по партийному приказу отправился в красный Киль. Он так рьяно взялся за дело, что через несколько дней стал центральной фигурой в этом мятежном городе. Носке обуздал рабочий и солдатский советы и сместил бездеятельного губернатора.
Носке, конечно, знал, что власть его зиждется на очень зыбкой почве. Порядок в городе еще не наведен, законность не обеспечена. Во флотских частях нет дисциплины. Многие матросы на дух не переносят офицеров. Действовать приходилось постепенно. Помогали отдельные офицеры и умеренные матросы, входившие в солдатский совет. Стал помогать ему и молодой капитан-лейтенант Кана-рис. 1 декабря его направили инспектировать подводные лодки. Вскоре он стал связующим звеном между командованием балтийским флотом и новым губернатором.
Носке и Канариса разделяло многое: социальное происхождение, военный менталитет, присущий Ка-нарису. В то же время Канариса
В те дни, когда в Киле бушевала революция, капитан третьего ранга Вилфрид Левенфельд, офицер из штаба Шеера, начал собирать вокруг себя друзей, которые были настроены так же, как и он. На тайных сходках в кильских квартирах создавалась новая организация. Она должна была защищать офицеров от произвола новых властителей и реставрировать старые порядки на флоте. Левенфельд, конечно, мечтал и о большем: «После восстановления порядка в империй надо заложить основы нового ВМФ — вот моя цель».
Капитан третьего ранга Левенфельд был хорошо известен на флоте. В свое время он служил старшим помощником на большом крейсере «Принц Генрих»; в войну командовал вспомогательным миноносцем «Германия». Матросы его тоже любили. Теперь к его кружку примкнули многие прославившиеся командиры подлодок: был среди них и капитан-лейтенант Лотар фон Арнольд де ла Перьер, в 1916 году вывезший Канариса из Испании.
В кружке Левенфельда Канарис встретился с людьми, которых знал и уважал. Его дипломатическое искусство, умение усмирять самые различные темпераменты, личные связи сделали его незаменимым помощником Левенфельда. Во многом благодаря Канарису организация постепенно приобретает влияние.
Левенфельд обращается к начальству, просит, чтобы ему разрешили создать боевой отряд. Однако его активность многим не понравилась. Она мешала высшим военно-морским чинам — те, заигрывая с нижними, пытались потихоньку обуздать не в меру активные солдатские советы, вернуть на флот дисциплину.
Единомышленники Левенфельда были нетерпимее. Как выразился Арнольд, надо попросту осушить это «красное болото». Главную свою задачу Левенфельд усматривал теперь «в борьбе — открытой и тайной — против теперешних властителей», в том числе и против «ноябрьского правительства, учинившего революцию».
Яснее нельзя было сказать.
* * *
Наш герой был достаточно умен, чтобы вскоре понять, куда способен завести Левенфельд. Не теряя контакта с его кружком, Канарис продолжает поддерживать отношения и с социал-демократом Носке, который по-своему, более реалистично, пытался усмирить ультракрасные солдатские советы, стараясь не допустить гражданской войны.
Еще в ноябре Носке поручает капитану первого ранга Реру создать отряд из надежных флотских людей. К концу декабря он насчитывал уже 1200 человек, все — добровольцы из числа моряков: палубные офицеры, унтер-офицеры, сверхсрочники, инженеры. Первая морская бригада, или «железная бригада» (как любили себя называть ее бойцы), была экипирована в серые полевые униформы. Всем ее членам раздали оружие. В огромном портовом городе это был практически единственный боевой отряд, на который в минуту опасности могло положиться командование. На него опирался Носке даже после того, как стал военным министром и вернулся в Берлин.