Адмирал Нимиц
Шрифт:
Коммандера Нимица этот вариант действий абсолютно не устраивал. Он полагал, что для максимальной взаимной защиты как от субмарин, так и от и самолетов надводный флот и авианосец должны были действовать согласованно. Он настоял на вводе «Лэнгли» в состав Линейного флота для обширных маневров.
Робисон отправил предложение Нимица в Военно-морской департамент за своей подписью, но Бюро авиации еще не было готово расстаться с единственным авианосцем. Еще не были решены проблемы конструкции самолета, взлета и посадки, аэрофинишера и катапульты, а также нахождения самолетами авианосца после выполнения задачи на большом удалении от корабля. В 1924 году летчики все еще поддерживали связь с авианосцем с помощью почтовых голубей! Однако благодаря настойчивости Нимица Робисон оказал на штаб такое давление, что в ноябре 1924 года «Лэнгли» пошел в состав Линейного флота.
Нимиц в свою очередь никогда не сомневался, что именно тогда настало время авианосца. Он попробовал использовать «Лэнгли» в круговом ордере и достиг полной согласованности в действиях кораблей. Когда авианосец разворачивался против ветра, чтобы поднимать или принимать самолеты, весь ордер поворачивал вместе с ним. Надводные корабли постоянно находились под защитой самолетов, а авианосец — под защитой орудий и торпед всего ордера. Рядом с авианосцем всегда находилось множество эсминцев, которые подбирали катапультировавшихся летчиков.
Адмирал Робисон был под таким сильным впечатлением от совместных учений Линейного флота и «Лэнгли», что он убедил Морской департамент ускорить строительство больших авианосцев — «Саратога» и «Лексингтон». Нимиц почти сорок лет спустя говорил: «Я считаю, что тактические учения, которые мы проводили тогда, заложили основу тех походных ордеров, которые мы использовали во время Второй Мировой войны в группах авианосцев и фактически во всех остальных оперативных соединениях».
В течение весны и лета 1925 года объединенный американский флот выполнял учения, направленные на проверку обороноспособности Гавайских островов. После учений Линейный флот и крейсерский дивизион Разведывательного флота отправились в поход через острова Самоа к Австралии, Новой Зеландии и Тасмании, возвратившись к Западному побережью США в конце августа.
В октябре Робисон был назначен на высшую руководящую должность — главнокомандующий Американским флотом, взяв Нимица в качестве личного помощника, помощника начальника штаба и тактического офицера. Год спустя оба были переведены на береговые должности. Позже концепция кругового ордера и опыт внедрения авианосцев были преданы забвению — то ли по небрежению, то ли потому, что достоинства их не были признаны до конца.
В 1930 году лейтенант-коммандер Форрест П. Шерман реабилитировал круговой ордер для оперативного соединения с авианосцем в центре, такое построение позже стало стандартным. Однако авианосцы были признаны основной защитой крейсеров и эсминцев только после нападения японцев в декабре 1941 года на линейные корабли в Перл-Харборе. Тогда авианосцы стали важнейшими боевыми кораблями Тихоокеанского флота. Когда появились новые быстрые линейные корабли, их роль была сведена к защите авианосцев. Перед концом Второй Мировой войны все действующие флоты последовали примеру американского флота и приняли круговой ордер, по крайней мере для дневных операций. Впоследствии такое построение соединения кораблей было официально принято для военно-морских сил Организации Североатлантического Договора (НАТО).
Тактические новшества, введенные в американском флоте Честером Нимицем, столь же эпохальны, как строй кильватера, который впервые применили генералы Оливера Кромвеля в английском парусном флоте в семнадцатом столетии. Однако даже адмирал Робисон не смог прочувствовать истинное значение ни кругового ордера, ни даже авианосцев. Выйдя в отставку, он написал, с участием миссис Робисон, «Историю военно-морской тактики с 1530 до 1930 год». В этой огромной книге, изданной в 1942 г. и насчитывающей почти тысячу страниц, круговой ордер не упоминается вовсе. Робисон много цитирует Нимица, но только в связи с подводными лодками. Разговор об авианосцах он заканчивает таким двусмысленным утверждением: «Авианосцы появились в последнюю войну. Орудия, установленные на их борту, предназначены для обороны. Эти корабли имеют на борту как бомбардировщики, так и истребители и входят теперь в состав всех крупных мировых флотов. Их самолеты эффективно атакуют противника на суше и на море. Неэффективность морской авиации в ходе сухопутных и морских сражений последней войны обсуждается в главе 50. В этой войне самолет являлся главным оружием».
Хотя Честер Нимиц младший утверждает, что должность помощника начальника штаба Робисона была решающей в продвижении его отца по служебной лестнице, Честер старший считал более судьбоносным свое следующее
Организованный при поддержке Морского департамента как мера укрепления национальной обороны, Корпус был утвержден Конгрессом в марте 1925 года, и средства па его финансирование начали поступать 1 июля 1926 г. Центры должны были быть организованы в Гарварде, Северо-Западном университете, Университете Вашингтона, Йельском университете, Технологическом институте Джорджии и Калифорнийском университете.
«В каждый из этих университетов командируется офицер в чине кэптена или коммандера на должность профессора военно-морской науки и тактики», — говорилось в распоряжении Бюро навигации. «Он отвечает за обучение студентов в военно-морском центре. У каждого офицера должен быть один помощник. Прочие офицеры, командированные в эти университеты, становятся сотрудниками факультета, а профессору военно-морской науки и тактики присваивается статус декана».
В каждом центре должны были обучаться приблизительно пятьдесят или шестьдесят студентов. Им надо было преподавать управление кораблем, навигацию, артиллерийское дело, военное и международное право, стратегию и тактику, электротехнику и инженерное дело. Дипломированные специалисты должны были получать звание офицера запаса добровольных военно-морских сил.
Коммандеру Нимицу приказали организовать такой центр в Беркли, в университете штата Калифорния. Морской департамент выбрал его по рекомендации кэптена Уильяма Д. Пулстона, одного из флотских интеллектуалов и будущего биографа Альфреда Тэйера Мэхэна. Пулстон был одним из множества влиятельных офицеров, обративших внимание на рост репутации Нимица.
Нимиц получал назначение со смешанными чувствами. Он не был уверен, что эта должность послужит продвижению его карьеры. С другой стороны, то, что он оказывался у истоков принципиально новой программы, не могло не привлечь внимание. Во всяком случае, работа с персоналом постепенно становилась одним из его основных профессиональных интересов, а эта работа могла дать ему новый опыт в этой сфере. На самом деле, всякий новый опыт наполнял его глубоким и стойким интересом к обучению. Многие из его студентов остались его друзьями на всю жизнь, и он с отеческим интересом наблюдал за развитием их карьеры. Для его семьи этот трехлетний период береговой службы, безусловно, был благословенным временем. Нэнси только недавно пошла в школу, а у Честера и Кэтрин уже началась беспокойная пора отрочества, когда твердая рука отца особенно необходима.
Коммандер Нимиц учредил Военно-морской центр по подготовке офицеров запаса в университетском городке Беркли университета Калифорнии осенью 1926 года. Его помощниками были лейтенант-коммандер Эрнест Гюнтер и четыре старшины. Университет выделил им классные комнаты и скудно обставленный офис. Оборудование, выделенное правительством, включая пишущие машинки, прибыло намного позже начала семестра.
Поначалу Нимиц боялся, что он не сможет привлечь количество студентов, достаточное для формирования центра. Зарегистрировавшимся в центре выдавалась униформа, но они не получали ни стипендии, ни платы, ни пособий. Тем не менее они должны были три раза в неделю проходить строевую подготовку и помимо обязательных университетских занятий брать на себя тяжелый груз различных военно-морских дисциплин. Однако, с другой стороны, летом они выходили в море с оплатой 1 доллар в день и после четырех лет обучения им присваивалось звание лейтенанта запаса ВМС США.
К тому времени, когда был произведен очередной набор студентов и начался осенний семестр, Нимиц и его помощники развесили объявления об открытии центра на всех стендах университетского городка и в других соответствующих местах. Старшины в офисе принимали претендентов, а Нимиц и Гюнтер, в накрахмаленных белых кителях, сидели за специально взятыми напрокат столами в центральном проходе, чтобы привлекать внимание студентов, отвечать на вопросы, и пытались завербовать кого-нибудь подходящего. Когда за столами дела шли плохо, Нимиц ходил по городку пешком в поисках подходящих кандидатов. Перед Старым Северным залом он заметил первокурсника Джеймса Арчера и провел с ним краткую деловую беседу. Арчер заинтересовался, но спросил, имеет ли значение то, что его отец — армейский полковник. Нимиц рассмеялся и уверил его, что не имеет. Арчер не только записался сам, но и уговорил записаться своего соседа по комнате Трейси Д. Каттла. «Конечно же, мы хотели попасть на флот, а не в армию», — рассказывал Арчер.