Адмирал
Шрифт:
Если раньше туалетов у нас не было, свесился через борт при желании, или ведром воспользовался, как обычно и делали, тот тут было аж три гальюна. Один капитанский, второй, где офицерские каюты и у матросского кубрика. Даже душевые были. Опять так у капитана, общий офицерский и общий матросский. Изучили машинное отделение, и все остальные, всё записывая. Нормально расселили команду и пассажиров из разведчиков. Один из них с ранеными возился, повязки поправить или сменить, кормил, ну и мыл. Так как вчера в большинстве все, где нашли, там и разлеглись, то сейчас я лично занимался расселением. Сам я в капитанской уже жил, там мои немногочисленные вещи сложены, безошибочно её нашёл ночью. Лучшая и просторная каюта. Деда заселил в каюта старшего помощника, а то он в другой ночевал. Найдя
К вечеру мы закончили. Неприятность была, почти сухие баки буксира. Об этом мы и раньше знали, датчик показывал на панели управления в рубке, да и Рома подтвердил, сделал замеры. Как и на барже, буксир имел дизельные движки, два огромных двигателя, а баки на барже почти полные, Рома успел убедиться, так что можно перекачать, так что неприятность проблемой не стала. Бензонасос имелся, как и заправочные шланги. Дав Юре и Роме задачу начать заправку, выделив им двух помощников, самых крепких из разведчиков, мы же с дедом закончив с буксиром, там мелочёвка осталась, перебрались на баржу, продолжив тоже самое дело. Кстати, из баржи забрал всё шкиперское имущество и велел отнести в мою каюту, потом с ним разберусь. В каюте у меня пока уборка шла, Егор её драил, отмывая от прошлого хозяина. Они с Олегом по очереди переходили из каюты в каюту, занимаясь уборкой. Личные вещи прошлых хозяев пока не трогали, это на будущее. А так, кто заселился какую каюту, тому повезло. Я объявил, новым хозяевам кают принадлежит всё, что есть внутри из личных вещей прошлой команды. Вот такие дела. Кстати, там у иллюминатора в моей каюте фикус стоит, надо будет полить, а то засохнет. Ну и с вещами прошлого капитана разобраться. Там на стене висела такая классная морская фуражка, себе на память вместе с формой оставлю. Команда ведь спала, полуголых за борт сбрасывали, так что форма нам досталась целой.
Так мы и работали. Дед с баржей сам закончил, знал, на что смотреть и что записывать, а я по бронекатеру пробежался. Трофеев тоже хватало. Во время следующей днёвки часть нужно будет перенести на борт буксира. По любому бронекатер и баржу мы сдадим, передав советскому Флоту, по-другому и быть не может, а вот буксир я планировал, да что планировал, стеной встану, но оставлю себе. Ну или пусть равнозначную замену выдают, на крайний случай. По ситуации посмотрим, так что мелких трофеев, что можно прибрать в личную собственность нужно набрать побольше. В эту мелочь я и мотоцикл включил. Он укрытый брезентом так и стоял на корме буксира, принайтовленный.
На самой барже, кроме ящиков с боеприпасами, было много снарядов для танков, я даже забирался внутрь обоих, имелось продовольствие, медикаменты, бензин в бочках, ну и всё что могло пригодится десанту и что они не забрали с собой при эвакуации с дрейфующей в открытом море десантной баржи. Хороший улов, зря тогда капитан сердился. Да и он сейчас это сам признаёт.
Когда стемнело, мы продолжили заниматься делами, но только внутри буксира, закрыв иллюминаторы брезентом, чтобы ни отсвета наружу, часовой за этим очень пристально следил. Вот только мы с наступлением ночи никуда не пошли, из-за чего у нас с капитаном и произошёл разговор.
– Объяснений? – задумчиво потёр я подбородок, откладывая вилку.
Мы сидели в кают-компании и ужинали макаронами по-флотски. Кок из разведчика, пулемётчика группы, старшины Васильева, вышел просто замечательный.
– Да, я бы хотел понять такой странный приказ, оставаться на месте, - подтвердил тот, отставляя кружку с крепким чаем.
Капитан уже успел поесть и пил чай, когда я с частью команды пришёл ужинать. Остальные уже поели, дежурный по кухне звенел посудой, мыл после прошлых едоков. Особо нам никто не мешал, хотя и видел, что некоторые прислушиваются. Снова взяв вилку, и забросив в рот очередную порцию макарон,
– Скажите, товарищ капитан. Что сделают немцы, узнав о нашей афере, как вы её называете?
– Перережут реку, расставив артиллерийские засады.
– Именно так. Думаю, перечень угнанного они имеют и знают, что у нас даже пушки есть. Значит, если они реку не перегородили, то артиллерийские засады точно имеются. Да и разведчик что жужжал на «Шторьхе» над рекой летая туда-сюда, тоже нас искал. Причём он пролетел утром, а вернулся вечером, видимо где-то дозаправлялся. Это значит, ищут нас дальше по реке. Но ни как не здесь. Любой речной капитан, зная возможности этого буксира, хотя бы примерные, массу буксируемых судов, подсчитает, где мы примерно должны быть. А это за сотни километров дальше, примерно, где находится передовая. Мы там должны были быть, если бы не задержались с подготовкой маскировки. Да и не пытался я за ночь такое расстояние пройти, не дали бы нам. Глупо всё потерять, при первоначальном успехе, тут уже голову нужно включать и думать. Наши немцев не могут удержать и всё дальше откатываются, так что мы в глубоком тылу. Слушали ведь рацию, ловя волну, что фронт снова откатился на шестьдесят километров? То-то.
– Но они поймут, что мы просто не успели перебраться через передовую, и будут искать нас здесь.
– Так оно так, да не так. Радист у вас погиб…
– Ранен.
– Сами же говорили что с радиостанцией погиб?
– Будем считать, что я оговорился. Но я сам радист, и если нужно зашифровать послание, а рации есть на всех трёх судах, то я готов. Не зря же ты спрашивал меня насчёт шифровальщика. Они ведь добьют до наших?
– Они и до Москвы добьют при желании, - слегка приукрасил я. – До наших точно докричаться можно. Думаю, вы поняли, почему я велел готовить катер к выходу. Нас тут ещё не ищут, метнёмся к окраинам Ростова, это позволит нам замаскировать выход нашей радиостанции в эфир, и вы одним пакетом передадите своим моё послании. Я его чуть позже напишу. Постараюсь быть покороче.
– Что в нём будет?
– Вы должны опознаться, сообщить, что задание выполнено, и попросить выпустить в газетах и по радио ложное сообщение, что ваш отряд, совместно с моей командой, в глубоком немецком тылу, провели диверсию в порту города Ростова на Дону. Угнав трофеями три корабля, два из которых военные, и уже пересекли передовую, двигаясь по глубокому тылу наших территорий в Москву. Эта информация не то что бы ложная, скорее поданная заранее, так как я все три судна постараюсь по мере сил провести к нашим.
– О-го-го, - хохотнул тот.
– Немцы перестанут нас искать и ослабят контроль, что позволит нам ночью проскользнуть мимо их позиций и уйти на нашу сторону. Хитро-о. Да и вполне может сработать. Это всё?
– Да, это всё. Правда, я подумывал попроситься выслать самолёт, с моряками для бронекатера, но решил не рисковать. Нас могут раскусить. Пусть пара-трока ваших ребят сейчас отойдёт ко сну, выспится, завтра днём я хочу, чтобы они последили за ближайшими дорогами. Пусть высматривают небольшие группы с военнопленными. Нам люди нужны. Если есть возможность уничтожить охрану, пусть это делают. Брать только добровольцев, никого насильно не тащить. Но вблизи нашей стоянки не шуметь, пусть подальше пробегутся. Не меньше чем километров на двадцать. И если пленных освободят, не на прямую возвращаются, а кругами. Да не мне вам говорить, сами всё знаете.
– Пятерых пошлю, с замом. Справятся. А идея хорошая, может и выйти что с пополнением, пока мы тут стоим. Когда к Ростову уходим?
– Поедим, если вы мне дадите доесть, и выходим.
Хохотнув, капитан допил чайку и ушёл, нужно ему отдать некоторые приказы, чтобы подготовить группу к завтрашнему дню. Сама наша трофейная техника замаскирована хорошо, за день несколько раз разведчики усиливали маскировку, вон, самолёт над рекой пролетал, и пилот ничего не заметил. Ещё бы, у нас на палубах баржи и буксира деревья росли. Мы куски брезента вроде бочек использовали, корни внутри, и поливали землю в них, так что деревья не сбрасывали деревья и не желтели. Вполне себе зеленели. Говорю же отличная маскировка.