Адмирал
Шрифт:
– Значит так, товарищ капитан. Мы со старшиной сейчас прокатимся, группу военнопленных освободим, что мимо нас прогоняли. Сюда мы их не поведём, чуть дальше, в паре километров укрытие хорошее из оврагов, там заблудится раз плюнуть. Оно вон там, видите вершину? За ней метров четыреста и начнутся овраги. Берите летунов, грузите на себя продовольствие, те ящики с баржи, и несите туда. Там в ящиках десантные сухпайки, вот их и берите. Шесть ящиков, хватит. Ну и медикаментов, уверен они нам понадобятся. Кстати, старшина, ты взял бинтов?
– Запас небольшой имеется.
– Метнись на баржу, прихвати побольше… Так вот. Когда мы приведём освобождённых
– Это лучше Ефремову поручить. Он в этих местах служил, в частях НКВД, специалист получше меня. Тем более в следственном отделе служил.
– Пусть так, но вы его подстрахуйте. По мере проверки будем приводить людей сюда, и распределять по постам и подразделениям.
– Значит?..
– Да, товарищ капитан, вы угадали. Я тут собираюсь повоевать. Кстати, это поняли не только вы. Но и на Большой земле.
– Это я им сообщил свои предположения.
– Вот оно как?
– без удивления встретил я такую новость. Чего-то подобное я и предполагал.
– Ладно, готовьтесь. А мы поехали, время не хочу тратить.
Старшина уже вернулся, запихивая в итак переполненный вещмешок упаковку бинтов, как нас остановили. Лёха подошёл, немного смущаясь, он сказал:
– Слушай, Саш, тут такое дело… Это конечно не положено говорить, секретно, но мы выброску десанта ночью провели…
– Ты говорил, и что? – поторопил я его, поправляя подсумки, те в бок врезались, когда я на мотоцикл садился, пробуя.
– Так это моряки были.
– Твою же мать! Не мог раньше сказать?!
– рассердился я и повернулся к капитану.
– Ваша работа?
– Я передавал такую просьбу, - не стал тот скрывать.
– Ясно. Где произошла высадка, и сколько было морячков?
Лёха поставил метку на карте, это всё что он знал, ну и количество парашютистов-моряков. Их было восемнадцать с тремя грузовыми тюками. Четырнадцать простых матросов, и четыре командира в разных званиях. А сбросили их не так и далеко, в тридцати километрах. Караулов подтвердил, имелось специально обговорённое место для встречи. Вот только ему ничего не передавали в шифровке про то что к нам отправили кого бы то ни было, а это очень странно. Правда, подумав, тот добавил, что возможно моряки к нам не имеют никакого отношения. Причём мы оба понимали, что это вряд ли.
Так раздав указания, я сел на мотоцикл, старшина сзади устроился, благо мотоцикл был двух местный. Я его и осмотреть и заправить успел, поэтому был в нём уверен. Оказалось, ехать с тяжёлым пассажиром посади жуть как неудобно. Переднее колесо при попытках прибавить газу просто отрывалось от земли. Мотало только так. Да и по целине ехать одно мучение. Стало заметно легче, когда мы выбрались на дорогу, но тут мы минут пять постояли, я отходил от езды по целине.
– Надо было капитана брать, он легче по весу. Чудом не падали пока ехали, - проворчал я.
Старшина промолчал, сказать ему было нечего, я сам выбрал именно его. А ни машиной, ни мотоциклом управлять он не умел. Задумчиво посмотрев на него, я прикинул, а если его впереди посадить?
– Садись за руль, я сзади буду.
– Так я же не умею?
– Я сам буду управлять.
В этот раз было нормально, мотоцикл, конечно, всё так же перегружен, но зато приличную скорость смогли набрать. Главное не поворачивать, длины рук не хватало. Сам старшина чуть прогнулся вперёд, чтобы я за ним мог дотянуться до руля. Он его тоже держал, и так выглядывая у него из-за правого бока, мы и погнали. Снова
Место засады выбирал старшина. У него свои предпочтения, а у меня свои, поэтому мы устроились в тридцати метрах друг от друга, по разным сторонам обочины. Пока готовились и маскировались, колонна появилась вдали. Так что, замерев, мы стали ожидать. Мой выстрел первый, нужно подпустить колонну поближе, чтобы бить наверняка. Дальше засаду делать нельзя, довольно крупное село в восьми километрах позади находилось. Мы и так обгоняя колонну опасно близко к нему сблизились.
Когда до передовых передних осталось метров семьдесят, я прицелился и выстрелил, почти сразу перенося огонь на следующего конвойного. Удобна в этом случае самозарядная винтовка. Справа бил злыми сердитыми очередями «МГ» старшины. Причина залечь по обочинам была в том, что пленные шли по дороге, а конвойные, охраняя их, в основном по обочине. Поэтому они были у нас на прицеле, а пленные находились в стороне. У меня по правый локоть, я с левой обочины лежал, у старшины по левый. Главное успеть срезать как можно больше немцев, мы оба понимали, что пленные на такой расстрел смотреть не будут, и бросятся на конвой, перекрыв нам директрису стрельбы.
Однако к моему изумлению, все пленные, как по команде вдруг рухнули в пыль дороги, что и позволило нам изрядно сократить поголовье немцев. Причём мне показалось, я слышал крик, о чём он не распознал, но возможно это и был приказ залечь. Обойма быстро опустела, но рядом лежала запасная. В восьми выстрелах я был уверен в попадания, в двух нет, к тому же последний патрон потратил на добивание. Перезарядившись, я с матом откатился в сторону, рядом с моим укрытием врезалось несколько пуль, выбив пыль из земли и такой же пыльной степной травы. Засекли меня. Старшина тут же прикрыл, срезав обоих стрелков стоявших в позиции для стрельбы с колена. Четырёх автоматчиков среди конвоя, мы сразу уничтожили, пулеметчиков, что странно, не было, но я об этом и так знал, у остальных карабины, и вот мы сокращали их поголовье, пока, наконец, не сократили. Всё же пулемёт, это сильно.
– Ты как, цел? – снова перезарядившись, крикнул я.
– Норма.
Видимо наши переговоры, подхлестнули пленных, несколько бойцов и один моряк вскочили и быстро избавили конвойных от оружия. Пару раз раздавались вскрики, видимо раненых добивали. Однако немцы не противодействовали, некому было, настолько качественно и хорошо мы поработали. Я даже сам подобного не ожидал.
– Прикрывай, - скомандовал я старшине и, перехватив винтовку поудобнее, не забыв подхватить пустые обоймы, и на ходу засовывая их в подсумки, направился к нашим.
Там уже все стояли, лишь несколько человек сидело, но это из раненых, парни молодцы, поддерживали их, некоторых практически несли, из тех, что обессилил. Заметив, что у всех немцев сняты фляжки, и они гуляют по рукам, видимо все пленные хотели пить, я молча отстегнул свою, и подал двум ближайшим бойцам, судя по эмблемам в петлицах, оба сапёры.
– Построиться, - не громким, но сильным голосом, их ещё называют командным, приказал я. – Командиры, в переднюю шеренгу.
– Парень, ты кто? – отрываясь от моей фляжки, спросил один из бойцов, судя по синим петлицам из авиаторов, в звании младшего сержанта.