Адмирал
Шрифт:
То, что меня вот так просто отпустили, это не мои интриги, а слово главного редактора. Когда он меня уговаривал вернуться в прошлом году, я поставил условие. И это условие, летом я не выступаю, так как уже нашёл работу на всё лето. Тот возмущаться не стал, и мы ударили по рукам. Как ни странно, хотя я ожидал обратного, своё слово тот сдержал, поговорил с кем нужно и мне дали вот такой долгий летний отдых. Молодец, одним словом.
В остальном в принципе всё без изменений. Батя воюет. Три месяца он провёл в тылу, в Москве, на курсах командиров, вот мама рада была, и выпустился младшим лейтенантом, после чего вернувшись в свою дивизию, снова принял взвод снайперов, который комдив всё же сформировал. Сейчас у отца, насколько я в курсе из его писем, уже тридцать шесть подтверждённых немцев, хотя он занимается во взводе больше организаторскими вопросами, включая снабжение. Редко удаётся выбраться на передовую. К награде представили, к ордену за немцев, но пока не получил. Тянут чего-то. Дивизия уже была далеко от Москвы, чтобы его навестить, но переписывались мы с ним часто. Батя всё же оценил ценность писем, и стал их писать чаще. Кстати, через эту переписку я дал
Ну вот такие дала. Всё было готово, и завтра отплываем, а сейчас у нас прощальная вечеринка, в буфете уже всё было накрыто.
– Лови конец, - велел дед, и бросил с бака тонкий моток верёвки рабочему у пристани в порту.
После вчерашней вечеринки с творческими людьми, я чувствовал себя отлично. Я молодой, на спиртное не налегал, это остальные на неё насели. Но ушёл я самым первым, остальные ещё оставались. Мама с Таней в этом не участвовали, они после своего первого выступления сразу ушли. Ну а сегодня утром, ещё когда стемнело, мы с дедом, прихватив двух лаек, с котомками полными еды, в основном той что долго хранится, прошли на борт и, отчалив под перестук мотора, направились к порту. Запасной комплект одежды имелся, моя любимая военно-морская фуражка на голове, ушитый тельник на теле, удобные ботинки, хотя я планировал летом босиком работать, брюки, и два ушитых рабочих комбинезона. Ну и пара комплектов нательного белья. Мне этого хватит, тем более рейс с возвращением в Москву. Винтовку свою охотничью я не забыл, как и походный набор посуды с палаткой. Дед тоже собрался, приоделся в свою красноармейскую форму, только вместо пилотки у него была старая морская фуражка гражданского флота, мой подарок. Из оружия «берданка» и «маузер» в деревянной кобуре, тоже мой ему подарок. Но пистолет он не светил, слишком хорошее и дорогое оружие, могут отобрать, а на винтовку у него разрешение было, как и у меня. Так что собраны мы были хорошо.
Одно не учли. Димку. В общем, он плыл с нами. Собаки ладно, дед был не против, могут пригодится, как со мной было в немецком тылу, но мальца куда брать? Тот видимо думал, что ему придётся долго ныть, а он настроился на это дело, а тут когда вчера спросил, и после моего недолгого размышления, получил согласие, изумился больше всех. Ну а что, пусть сходит с нами в Горький и обратно, а дальше видно будет. Сестрички тут же ныть начали, но тут дед рявкнул, бабы на судне к беде. Затихли. А маме с бабушкой больше работы, ещё и Димку собирать. Взять тоже одеяло, на борту запасных не было, своё брал.
Вот так и собирались всё это время, пролетели месяцы зимы и весны как-то быстро и незаметно. Участковый из Туапсе пару писем прислал, у моей усадьбы всё хорошо. Были бомбежки, но далеко, участка не коснулось. В мире изменения так же были. После того как удалось большей частью спасти почти окружённые под Киевом войска, дела двигались живее. Да и Крым удалось частично отстоять. Наполовину. Харьковской катастрофы не было, но было наступление под Курском, не удачное. Точно не скажу, но вроде наши отступали. Видимо немцы знали о планах наших военных и успели подготовиться. Надеюсь, той катастрофы, когда немцы дошли до Сталинграда в моей истории, не случиться. Немцев уже пробовали на зубок в этом году, когда удачно, когда нет, опыта наступления маловато, но серьёзных генеральных наступлений пока не было. Под Курском как я понял, была пробная репетиция. Не удачная. Сам я за это время отправил на имя Сталина три письма, всё инкогнито. Каждое письмо было всё тоньше и тоньше предыдущих. Больше отправлять не буду, всё что знал, выложил, выжав себя досуха. Вот и пусть используют эти знания. Это я по истории. Есть ещё много что о техническом прорыве по сравнению этим временем, думаю ещё, отправлять или нет. Ведь ни про оружие ничего такого я не отправлял.
Машину я вчера загнал обратно в гараж на участке квартиры мамы, туда где раньше мотор висел, дожидаясь установки на баркас. Как только снег начал таять, я расконсервировал машину и активно ею пользовался, проблем с горючим не было, мне дали разрешение заправляться в Кремлёвском гараже. Не ожидал, но приятно. Искренне благодарил тамошних сотрудников за обслуживание автомобиля. Помимо этого мне выдали большой лист бумаги, который я в свёрнутом виде возил в кармане куртки, это личное разрешение начальника милиции города Москва, разрешающее мне управлять легковым и грузовым автотранспортом, включая мототехнику. Так что теперь проблем с вождением не было. Нет, надо дать некоторую информацию по технике будущего, чтобы в тупиковые исследования по этим вопросам не заходили. Я конечно не специалист, но кое-что знал, тем более память улучшилась, как и с песнями, я вспомнил то, о чём давно забыл. В общем, заслужили, дам я им эту информацию.
Вот так вот пройдя несколько километров по реке от нашей небольшой лодочной пристани, мы подошли к причалу и пришвартовались. К сожалению никто кроме меня неумел управлять баркасом. Деда ладно, научу, с той обширной практикой, что нас ждала в будущем, он быстро всё освоит, но пока я один мог стоять за штурвалом. Поэтому когда левый борт баркаса, у которого висели старые автомобильные покрышки, коснулся пирса, то заглушил двигатель и побежал помогать деду. Тот уже перебрался на пирс и закончил швартовку судна. Хватило двух канатов. Дальше мы вместе перебросили небольшие сходни. Обычно они у нас на корме находились. Димка за всем этим с интересом наблюдал сидя на крыше рубки, держась одной рукой за небольшой прожектор сделанный мной на базе судового фонаря, ещё один такой же был на корме, но этот был от «Зиса», заметно слабее. Двух спаренных автогенераторов подключённых к мотору вполне хватало, чтобы питать бортовую сеть судна и прожектора. А два автомобильных аккумулятора позволяли всем пользоваться, некоторое время, и при заглушённом двигателе. Я же говорил, что подготовился к навигации.
Оставив Димку на охране, мы взяли бумаги и двинули к управлению порта. Всё что надо для навигации, разное оснащение, флаг, топливо в бочках, включая карты, мы получили ещё вчера днём. Сейчас проведём регистрацию и заберём баржу, она стояла дальше, у берега. Которая наша, мы уже знали, хотя их там было три. Самая небольшая, это наша. Тоже деревянная, борта чёрные от пропитанного дёгтя.
Надолго мы не задержались. Путевой лист, командировочные, они по-другому назывались, но мы их так назвали, ну и сухпай выдали. Вот этого не ожидал. Приятно удивили. Выдали прямо в новеньком сидоре, вот с ним мы и вернулись. На борту всё было в порядке, Димка похоже с рубки так и не слезал, продолжал там сидеть, рассматривая порт в бинокль. Так что, отшвартовавшись, приходилось часть команд дублировать и разъяснять на пальцах, и направились к барже. Там почти час потратили, чтобы снять её с места, протянуть буксирный конец, маловато нас на такую работу, да и не опытные ещё, и только потом, стронув не такую и тяжёлую, порожнюю баржу с места, направились в сторону Горького, наше путешествие началось.
Для деда, конечно, это тяжело, хотя он и бодрился. Поэтому я планировал его использовать в основном как рулевого, главное внимательно смотреть по сторонам, а он на зрение не жаловался, и вести по фарватеру. Я и сам по сторонам смотреть буду. Со временем научиться чувствовать судно с грузом на прицепе, получит нужный навык и опыт. Я специально сделал так, что у штурвала можно как стоять, так и сидеть, тут полка откидывается и получается мягкое кожаное сиденье. Ноги-то не казённые. Конечно, вблизи разных портов или в шлюзах всё управление на мне будет, но основной путь, при движениях по рекам, его. Мы это ещё на стадии подготовки обговорили, чтобы тот знал основные свои обязанности. Конечно, номинально именно он числится капитаном, и даже сдавал на право управления подобными маломедными судами, а по факту всё на мне. Так что когда Москва осталась позади, мы так по-тихому и потрюхали на среднем экономичном ходу в сторону канала «Москва-Волга».
Дед всё это время стоял рядом и внимательно слушал, что я говорю, наблюдая за моими действиями. Когда прошло встречное судно, небольшой экскурсионный пароходик с заваленной мешками палубой, я уступил ему место у штурвала. И показывал ориентиры на берегу, вехи, специальные знаки, ну и бакены. Запомнить не сложно, он действительно помнил, чему я его учил, так что, оставив деда в рубке, тот опустил сиденье и, поглядывая через обзорные окна по сторонам, правил. Димка тут же шмыгнул к нему, ну а я занялся делами. Проверил, как привязаны бочки на корме, это наше топливо на весь путь с возвращением. Потом достал швабру и привёл палубу в порядок. Она и так чистая была, просто занял себя. Только после этого я спустился вниз в каюту и лёг отдохнуть. Нам дали максимальный возможный срок, чтобы добраться до Горького с неопытной командой, а других и не было. Десять дней на мой взгляд, перебор, я рассчитывал на шесть-семь, с учётом того что с наступлением темноты мы будет подходить к берегу и вставать на якорь, включая стояночные огни. Для этого нам выдали две масляные сигнальные лампы и запас топлива для них. Должны успеть раньше крайнего срока.
Отдохнуть мне дали часа два, мы уже шли по каналу, приближаясь к первому шлюзу, когда в каюту заскочил взъерошенный Димка, он у нас юнга на борту, на посылках сейчас, и воскликнул:
– Сашка, там самолёт! Деда говорит немецкий.
Выскользнув следом за братишкой на палубу, я присмотрелся. Действительно немецкий. Хм, странно, так близко от Москвы, да ещё один и днём. Что он тут забыл?
– «Хейнкель». Бомбардировщик, - прикрываясь ладонью от бьющего в лицо солнца, оно ещё вставало, сказал я. – Странно, они по одному не летают, да ещё так низко. Километра полтора будет. Если конечно десант не сбрасывают. Одного-двух легко. А этот возвращается.