Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность
Шрифт:
В то время как Хофман призывает к оружию, Эгельхофер 14 апреля издает распоряжение: «Все граждане должны в течение 12 часов сдать все оружие в городскую комендатуру. Не сдавшие оружие в течение этого времени будут расстреляны». Одновременно в Самочине под Бромбергом еврейский писатель Эрнст Толлер, руководящий северными районами, объявляет: «Все вооруженные рабочие и рабочие предприятий, где хранится оружие, должны сегодня, в воскресенье, в 9 часов утра явиться на рабочие места».
Хофман, который хочет опередить Советы, отдает приказ войскам в Бамберге атаковать. 15 апреля во Фрайзинге и Дахау происходят первые «бои», в которых уставшие от войны и недисциплинированные солдаты Хофмана передают свое оружие отрядам Советов и отправляются по домам. Красная Армия занимает города Розенхайм, Кауфбойрен, Шонгау, Кохель и Штарнберг. После этого «Ватерлоо» Хофман и Шнеппенхорст соглашаются на вход прусских войск. Носке, Риттер фон Эпп и капитан Герман Эрхардт, прусские, вюртембергские и баварские части общей численностью около 15 тысяч человек [121] подходят к Мюнхену. Ситуация вследствие этого моментально меняется. 17 апреля появляется листовка, одобренная всеми политическими партиями (кроме НСДПГ), которая призывает
121
Густав фон Кар сильно преувеличивал, когда в своем письме от 2 декабря 1920 г. в адрес имперского правительства утверждал, что для захвата Мюнхена требуется 35 тысяч человек.
С обеих сторон начинаются кровавые эксцессы. Так, например, «белые» в районе Пуххайма неподалеку от Мюнхена загоняют в каменоломню 52 русских военнопленных, отпущенных на свободу Советами, и расстреливают их. В Штарнберге убивают 20 санитаров. Среди враждебно настроенного к Советам населения и «белых» войск вспыхивает возмущение, когда становится известно, что 29 апреля в гимназии имени Люйт-польда Советами расстреляны 10 членов общества Туле, в числе которых были взятые в заложники графиня фон Вестарп, барон фон Тайкерт, профессор Бергер, принц Мария фон Турн унд Таксис и барон фон Зайдлиц.
За Мюнхен идут ожесточненные бои. 1 и 2 мая войска Носке входят в город. С обеих сторон отмечаются акты кровавого насилия, свойственные для гражданской войны. 4 мая режим Советов свергнут, но бойня не прекращается. Освободители Мюнхена, опьяненные победой, самым варварским образом расправляются с «красными». Победители избивают, расстреливают и закалывают свои жертвы, не делая различия между коммунистами, русскими и мирными обывателями. В католическом приюте они обнаруживают 21 рабочего, выволакивают их из дома и доставляют в тюрьму на Каролинен-плац, где 6 мая солдаты 2-й гвардейской дивизии расстреливают их без лишних слов. [122] В Мюнхене фрайкоровцы Лютцова убивают двенадцать ни в чем не повинных рабочих из Перлаха, арестованных 4 и 5 мая. 16 мая в Мюнхене расстреливают 77 немцев и 58 русских, задержанных с оружием в руках. Войска Эгельхофера, по некоторым оценкам, потеряли 433 человека убитыми и ранеными. Более 180 человек по смехотворным обвинениям приговариваются баварскими военно-полевыми судами к смерти, а многих убивают вообще без суда и следствия.
122
По данным военного командования от 16 мая 1919 г. в войсках Советов насчитывалось 433 убитых и раненых, а в плен было взято 350 немцев и 153 русских. Депутат от Объединенной коммунистической партии Германии Отто Граф заявил 30 сентября 1921 г. на заседании Баварского ландтага, что, помимо красногвардейцев, погибших в боях, 53 русских в Грефельфинге и 12 санитаров в Штарнберге, войсками было убито еще 186 человек без суда и следствия.
После взятия Дахау, где по распоряжению Эгельхофера было казнено 40 заложников, войска Носке приближаются к Мюнхену. С юга наступает Риттер фон Эпп и вюртембержцы. В этой ситуации Советы с большим опозданием соглашаются на переговоры с Хофманом. Лишь тогда, когда регулярные части и фрайкоровцы стоят на окраинах Мюнхена, Эгельхофер призывает части мюнхенского гарнизона встать на сторону коммунистических Советов и совместно с Красной Армией оборонить Мюнхен от «белых». В некоторых частях проводится голосование по вопросу, какую позицию занять. В казарме «Макс II», где находится Гитлер, тоже проходит голосование после выступления фельдфебеля Рудольфа Шюсслера. Пока солдаты размышляют, как поступить, Гитлер встает на стул и заявляет: «Товарищи, мы ведь не революционная гвардия для сбежавшихся отовсюду евреев. Фельдфебель Шюсслер совершенно прав, предлагая сохранять нейтралитет». Насколько низка была готовность солдат последовать призывам Эгельхофера, доказывает тот факт, что этих двух фраз Гитлера хватило, чтобы удержать батальон от выступления на стороне Советов. [123]
123
Гитлер не упомянул об этом эпизоде в «Майн кампф», однако он подтверждается очевидцами.
В 1921 г. Гитлер утверждал, что его имя в период правления Советов находилось в «черном списке», а в «Майн кампф» указывал, что вследствие одного из его выступлений в Мюнхене, которое не понравилось Советам, его по приказу Центрального Совета должны были арестовать 27 апреля 1919 г. Это невозможно, так как Центральный Совет уже 13 апреля 1919 г. прекратил свое существование. «Если Гитлер утверждает, — писал Эрнст Никиш, который в то время был председателем Центрального Совета и 7 апреля ушел в отставку, — что некие уполномоченные Центрального Совета… собирались арестовать его 27 апреля 1919 г., то он всю эту историю… попросту выдумал. Центральный Совет после 7 апреля 1919 г. вообще не действовал. Кроме того, я могу с полной уверенностью сказать, что Центральный Совет за все то время,
Гитлер с 7 марта 1919 г. и до того самого дня, когда войска Носке и фрайкоровцы Эппа вошли в Мюнхен и положили конец «красному» господству, находился в казарме «Макс II» в районе Мюнхена Обервизенфельд. [124] Это было возможно только в том случае, если он не выступал против сложившейся ситуации. Поскольку части коммунистической Красной Армии носили на рукавах красные повязки, то не исключено, что и Гитлер мог ходить с коммунистической нарукавной повязкой. [125] Об этом говорит и тот факт, что после входа в город фрайкоровцев Эппа он был даже арестован. Своим освобождением он обязан заступничеству нескольких офицеров, которые его знали. Поскольку этот факт мог вызвать подозрения в политической среде, в которой он вращался, Гитлер попросту превратил арест, произведенный солдатами Эппа, в попытку ареста со стороны красноармейцев Эгельхофера. Утверждение Эрнста Дойерляйна о том, что Гитлер перед свержением Советов безуспешно пытался примкнуть либо к НСДПГ либо к коммунистам, не подтверждается доказательствами. [126]
124
Письменное свидетельство Эрнста Шмидта. Все другие описания не подтверждаются фактами. Сам Гитлер обходит эти детали молчанием.
125
Поданным Отто Штрассера (1952), Гитлер носил красную повязку. Герман Эссер тоже заявляет (1953), что это было вполне возможно.
126
Даже если Гитлер действительно пытался примкнуть к НСДПГ или к коммунистам, это еще ничего не говорит о его политической позиции. Лишь немногие в той ситуации не делали попыток приспособиться к ней и сохранить свою жизнь.
Гитлер пишет: «Спустя несколько дней после освобождения Мюнхена, где вся военная, политическая и административная власть находилась в то время в руках командования 4-й группировки рейхсвера, я был откомандирован в распоряжение комиссии по расследованию революционных событий, созданной при 2-м пехотном полку». Хорошо информированный Эрнст Шмидт предполагает, что об этом позаботились офицеры, которые добились его освобождения после ареста солдатами Эппа. Скорее всего, именно с этого момента началась «чисто политическая активная деятельность» Гитлера. Бывший почитатель Гитлера Адольф Виктор фон Кербер рассказывал о деятельности Гитлера сразу же после свержения Советов: «В комиссии по расследованию его обвинительные документы проливали ясный свет на невообразимую гнусность предательских действий еврейской диктатуры периода советской власти в Мюнхене».
Поскольку у Гитлера не было юридического образования, баварские военные суды не могли поручить ему выполнение чисто юридических задач. Сам он позднее не рассказывал о подробностях даже своему уволенному несколько ранее из армии другу Шмидту, навещая его в Мюнхене. Неудивительно, что его противники посматривали на него с недоверием и называли его «шпиком», «соглядатаем» и «агентом», в то время как друзья считали «патриотом». Можно с уверенностью сказать, что в число задач Гитлера входило выявление унтер-офицеров и солдат, которые в период советской власти стояли на стороне коммунистических Советов. Возложенные на него задачи Гитлер выполнял к полнейшему удовлетворению своего начальства и был направлен в период с 5 по 12 июня 1919 г. на курсы повышения квалификации, где демобилизованные и вернувшиеся из плена солдаты должны были получить «определенные основы государственного и гражданского мышления».
На этих антибольшевистских курсах, созданных командованием 4-й Баварской группировки рейхсвера для специально отобранных офицеров и солдат на средства, поступившие из берлинского управления рейхсвера, а также из частных пожертвований, действовали следующие основные принципы: «Под защитой молодого рейхсвера должны быть проведены в жизнь разумные основы внутриполитического устройства нашей родины. Лишь после того, как государство вновь станет хозяином в собственном доме, станет возможным улучшение внешнеполитической ситуации. Таким образом, рейхсвер — это краеугольный камень, на котором зиждутся остатки и начала нашего социального, экономического и государственного права на самоопределение. Следовательно, возникает необходимость пробудить в рейхсвере, с одной стороны, усиленное чувство ответственности и самоотверженности, а с другой — понимание политических принципов и национальное самосознание. Политическое просвещение в войсках должно стоять над партиями, оно должно быть народным, но в то же время научно доказательным…» «Для меня, — писал Гитлер, — вся ценность этих курсов заключалась в том, что там я встретил единомышленников, с которыми можно было основательно, обсудить сложившуюся ситуацию». К «единомышленникам» принадлежал прежде всего праворадикально настроенный доцент и специалист по финансам Готтфрид Федер, который уже к осени 1918 г. получил известность благодаря своим публикациям в газете «Зюддойче Монатсхефте» и чья политическая карьера началась в обществе Туле. Федер читал на курсах лекции по вопросам экономики и одновременно пытался популяризировать собственную теорию «отмены процентного ига». Гитлер в рамках предписанной программы посещал также лекции и семинары в университете по следующим темам:
Германская история со времен Реформации (проф. Карл Александр фон Мюллер).
Политическая история войн (он же).
Теория и практика социализма (Карл фон Ботмер, писатель и журналист).
Наша экономическая ситуация и условия мира (д-р Михаэль Хорлахер, директор Союза сельскохозяйственных объединений и аграрной промышленности Баварии).
Взаимосвязь внутренней и внешней политики (фон Ботмер).
На вторых курсах, которые Гитлер мог посещать, и по всей вероятности, посещал с 26 июня по 5 июля, лекции о внешней политике после окончания войны читал фон Ботмер, о России и диктатуре большевизма — доктор Пиус Дирр (депутат баварского парламента и директор мюнхенского городского архива), об экономике сельского хозяйства — доктор Хассельбергер (правительственный асессор), о Германии в период с 1870 по 1900 г. — профессор Эрих Маркс, о значении рейхсвера — капитан Генерального штаба Карл Майр, о ценовой политике в народном хозяйстве — доктор Мерц (правительственный асессор) и о Баварии и единстве рейха — профессор Цан (президент земельного статистического ведомства).