Адская машина

Троицкий Андрей Борисович

— Эй, есть тут кто-нибудь? — крикнул Колчин.

Тишина.

— Курьер принес билеты на завтрашний поезд. Эй, отзовитесь! Слышите меня? Вы заказывали билеты до Познани?

Колчин поднялся на второй этаж. Кабинет Цыбульского в середине левого коридора. Колчин дошел до двери, толкнул ее ногой, сам отступил назад, вытащил из-за пояса пистолет. Шагнув к распахнутой двери, пригнулся, заглянул в кабинет.

— Черт возьми! — прошептал Колчин.

Он убрал пистолет, зашел в кабинет, бегло осмотрелся. Господи, столько крови увидишь разве что на мясокомбинате

в конце рабочей смены.

Посередине комнаты на ковре валялся пожарный топор, рядом с ним стреляная гильза, ближе к рабочему столу пистолет «вальтер», хромированный, с костяными накладками на рукоятке.

Цыбульский, свернувшись калачиком, лежал на боку у дальней стены. Правая рука управляющего фондом разрублена точно посередине плечевой кости. Рукав пиджака то ли вырван с корнем, то ли срезан топором. Видимо, Цыбульский в последнюю секунду жизни инстинктивно защищался рукой от смертельных ударов топора.

Правая нога прострелена в голени. Бедро левой ноги разрублено. Смертельными, видимо, оказались три последних удара. Лезвие топора дважды рассекло голову в височной части, разрубило ключицу и подключичную артерию. Светло-серая стена кабинета в россыпи кровавых брызг.

Ближе к двери спиной вверх лежал молодой охранник в черной рубашке с шевроном на рукаве.

Охранник лежал раскинув руки, уткнувшись носом в мягкий ковер. Под головой — лужа густой, почти черной крови. Видимо, Зураб вогнал лезвие топора точно в лоб охранника, сильно изуродовав лицо парня.

Колчин вытащил из кармана миниатюрный фотоаппарат в форме зажигалки, сделал несколько снимков. Шагнул к двери, но неожиданно остановился. Полез в карман за мобильным телефоном, набрал номер Буряка.

— Я нахожусь на месте, — тихо сказал Колчин. — Не в машине, а в самом заведении.

— Я же приказал тебе не высовывать носа...

Колчин перебил своего куратора.

— Наш друг на встречу не придет, — сказал он. — Понял? А пана строителя только что вывезли отсюда. В какой-то коробке из-под телевизора. Только сейчас до меня дошло, что это была за коробка.

— Вывезли? — переспросил Буряк.

— Да, он был здесь. Его прятали. В подвале или на чердаке, теперь это не имеет значения. А теперь срочно уходи. Беги оттуда, пока не поздно.

Последовала долгая пауза. Видимо, Буряк обдумывал сообщение.

— Хорошо, — сказал он. — Ты тоже не стой столбом. Увидимся в полночь на старом месте. Удачи тебе.

Варшава, площадь Парадов. 16 августа

Буряк провел два часа на площади Парадов возле монументального, построенного на советские деньги в сталинские годы Дворца культуры и науки. Если на минуту забыть, что ты в Варшаве, и бросить один лишь взгляд на Дворец, можно запросто представить, что стоишь в Москве перед зданием гостиницы «Украина». Так похожи.

Чтобы как-то скрасить долгое ожидание, Буряк прогулялся по Музею техники и поднялся на тридцатый этаж Дворца. Здесь была устроена смотровая терраса, откуда в ясный день вся Варшава видна как на ладони. Но сегодня был неподходящий день для обзорных экскурсий. Моросил дождь, по темному

небу медленно плыли черные тучи, а внизу были видны лишь неясные огоньки вечернего города.

Буряк, плохо знавший Варшаву, убедился, что Цыбульский выбрал для встречи неплохое место. Во Дворце работает масса ресторанов и закусочных, здесь помещается три театра, функционируют какие-то выставки, спортивные залы и бассейн. Посетителей всегда много. И в этом людском потоке легко затеряться, остаться незамеченным.

Последний звонок Колчина застал Буряка, когда тот бродил по мокрому тротуару возле памятника Копернику. Буряк выругался про себя, опустил в карман трубку мобильного телефона и неспешно направился к машине. Встреча сорвалась, Цыбульский убит. И где теперь искать Людовича — большой вопрос. Все шло наперекосяк...

По надземному переходу Буряк пересек улицу. На противоположной стороне у тротуара стоял взятый им напрокат «опель» темно-зеленого цвета. На ходу Буряк вытащил из кармана ключи, нажал кнопку брелока. Остановившись возле машины, он снял кепку, стряхнул с нее дождевые капли, снова надел. Уже потянул на себя дверцу, когда незнакомый мужской голос окликнул его сзади:

— Пан Гюнтер, пан Гюнтер!..

Сунув руку под плащ, Буряк нащупал рукоятку пистолета. И только тогда оглянулся. Через дорогу к нему бежал незнакомый кавказец в сером пиджаке и черных брюках. Мужчин разделял десяток метров, когда кавказец вскинул правую руку.

Буряк не услышал выстрелов. Видимо, пистолет был снабжен глушителем. Первая пуля вошла в грудь фотографа, вторая — в живот. Буряк качнулся назад, затем сделал полшага вперед. Раскинув руки, упал лицом на капот стоящей рядом машины. Пронзительно завыла сирена противоугонного устройства.

Буряк так и не успел достать свой пистолет. Фотограф съехал с капота на мокрый асфальт мостовой, опустился на колени, мир поплыл перед глазами. Огромное здание Дворца культуры и науки с остроконечным шпилем шаталось из стороны в сторону, готовое вот-вот рухнуть.

Кавказец подбежал к стоящему на коленях Буряку и выстрелил ему в голову. Бросил пистолет и побежал дальше, через газон, через подстриженные кусты, куда-то в темноту дождливого вечера.

Глава пятнадцатая

Москва, Ясенево, штаб-квартира

Службы внешней разведки. 17 августа

Первую шифровку из Варшавы генерал Антипов получил ранним утром. Он дважды перечитал текст и закрыл глаза. Операция «Людоед» провалилась. Убит управляющий фондом «Приют милосердия» Цыбульский, с которым Буряк начал вести вербовочные мероприятия. Управляющий, потенциально очень ценный осведомитель, был готов согласиться на сотрудничество, кажется, все решил для себя... Но не судьба.

Тем же вечером Буряка, ожидавшего встречи с Цыбульским, застрелили в центре Варшавы, возле Дворца культуры и науки. Буряк по-своему уникальный агент, нелегал с большим стажем и опытом, работал в странах Западной Европы многие годы, бывал в разных переделках, куда более опасных. А тут такое...