Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— И верно, — признал он. — А что не так? Имеется в виду не сама ведь башня, а люди в ней. Все, кто нуждаются в кормёжке, одним словом, — в этот момент Финьес смешал поджаренные овощи с рисом и щедрой рукой отсыпал в отдельную миску порцию для Бенито. — Угощайся!

— Благодарю, — Родригес принял миску, но не дал себя сбить с идеи. — Просто люди в Башне Учёных — это не только сами учёные. Это ещё и арестанты в подвальных камерах. О них ты не забыл?

— Вовсе нет! — Финьес весело рассмеялся. — Чтоб ты знал, арестантов тоже я потчую. Разумеется, похлёбками попроще — что продукты переводить? Но всё равно — моя работа. Всех

заключённых кормлю только я. Никаких богомерзких шкафов Оломэ! — и добавил доверительно. — Их ведь только раз впусти, а дальше получится, ты уже и не нужен…

Вот так ненавязчиво разговор свернул на арестантов. На то, какие они есть, что они едят и что совершили.

5

Повар отметил, что арестантов у Флореса никогда не бывает много. Нрав у него крутой, власть абсолютная, в общем, он быстро со всеми разбирается. Сейчас, например, арестантов нет, а до того с недельку погостил растратчик Педро в ожидании незавидной своей участи. Что за участь? Да всё, как обычно: Флорес его казнил усекновением головы. Разумеется, лично. Шеф — он ведь как истинный древнеземной феодал. Не боится разбрызганной крови, мозгов и прочего, что порой требуется ради воспитательного эффекта.

— Очень вкусно, — похвалил Бенито блюдо. — Значит, как я понял, после мерзавца Педро нашему патрону больше никто всерьёз не пакостил? Всех впечатлил воспитательный эффект, и…

— Здоров ты шутить, Родригес! Ну да, сам знаешь, многих на Эр-Мангали воспитывать уже поздно. И, наверно, тебе доносили, как Флореса совсем недавно крупно обидели, да?

— Конечно, доносили. Служба моя такая. Но я бы хотел и тебя послушать. Иногда повару видней.

— Ой, да куда там видней! Добавки насыпать? — Бенито кивнул. — Я на самом деле знаю не больше, чем все. И своими глазами ничего не видел. Но я знаю людей, Родригес, вот как ты их знаешь и можешь по лицам читать, я их читаю тоже. И написаны там любопытные вещи. Знаешь, какие?

— Флорес влюбился в певичку, — предположил Бенито.

— Кой чёрт влюбился! — Финьес затряс студенистыми подбородками. — Нет, перепихнуться с нею он был бы не прочь, но, по большому счёту, дело-то вовсе не в ней.

— А в ком?

— В публике. Которая видит, что перед главным лицом Нового Бабилона выступает смазливая баба. Которая будет удивлена, если узнает, что Флорес бабу не поимел. То ли не смог, то ли не захотел, но то и другое — жирный минус Флоресу. Понимаешь, почему?

— Если не может, дамочку завоевать, то что он вообще может? — скороговоркой выпалил Родригес. — А если он её ещё и не хочет, то что он забыл в Новом Бабилоне? Ему бы скорее владеть Свободным Содомом. Теми, кого он туда сослал.

— Вот, сам же понимаешь, — просиял повар. — А меня спрашиваешь. Верно, правителю любой земли, а уж в наших посёлках втройне, не должно показаться слабым. И все это понимают, и сам Флорес учитывает, а Рабен — хитрая лизоблюдина, так и вовсе не даёт позабыть…

— Постой-ка, — перебил Бенито, — будь добр, объясни подробнее, при чём тут Рабен. Ты его не больно жалуешь, ведь так?

Финьес сосредрточенно снял с огня одну из громадных кастрюль и подвинул на её место следующую.

— По мне, так обезглавить этого Рабена вместе с Педро — лучшее бы было решение.

— Даже так? — Родригес принял офонарелую позу. — Но за что?

— Как бы и не

за что… Главное, никаких запретов явно не нарушает, бережётся, гад. — Финьес чуть не сплюнул в кастрюлю с супом, которую помешивал. — А если по сути…. Слишком много власти себе забрал. И вроде, действует в интересах патрона, но на деле пытается им помыкать.

— А сам Флорес? Не понимает?

— Да всё он понимает, просто Рабен ему покуда нужен. Некем заменить. Не всё ж ему в одиночку решать, правда? От простофили Лопеса мало толку, а больше никому патрон всё равно не доверяет. Разве, одному тебе, коммодор Родригес, но ты же, вроде, сам отказался?

И в этом Финьес прав. Отказался. Посчитал, что жизнь во дворце Флореса не позволит выполнить кое-какую миссию на Эр-Мангали. Другая это жизнь. Не та, где Бенито свободно решает, куда и зачем поехать. Не та, при которой встретят понимание его попытки просеивать ссылаемый на каторжную планету человеческий материал. Разве Флорес будет благодушно терпеть поиски героя планеты где-то снаружи его дворца?

— Кстати, — Финьес хихикнул, — в истории с побегом певички для Флореса приятного мало, но глубже всех уселся в лужу придурок Рабен. Его ведь инициатива, чисто его! Вот уж сводническая душонка! Прикинь, в тот день за ужином он Флоресу и говорит: «Скажите лишь слово, повелитель, и мои люди приведут к вам эту дерзкую дамочку». А Флорес ему так иронично да безразлично: «Ладно, пусть твои люди работают. Поглядим, как это у них получится». И вот под конец концерта являются к музыкантишкам люди Рабена…

— Да, я знаю, — кивнул Бенито, — Диас и Маданес, личные телохранители. Между прочим, мастера боя…

— Ну, в драке-то они мастерство показали. Наваляли музыкантам так, чтобы всех успокоить, но никого не убить, а вот дальше… Знаешь, на чём прокололись? Приволакивают они барышню в покои Флореса, а Флореса-то и нет. Вместо, чтобы её ждать и надеяться, прогуляться вышел по вечернему посёлку. И что делают эти «мастера боя»? Вталкивают музыкантшу в спальню, а сами остаются дежурить у дверей снаружи.

— Угу, подстраховались, — Родригес улыбнулся. — Флорес не спустил бы им появления у себя в спальне без приглашения.

— Само собой. Да только рабеновы прихвостни не учли простой истины: из спальни Флореса можно выйти не только через дверь. Барышня оказалась акробатически подкована. Как оказалась одна в помещении, тут же, не будь дурой, в окно вылезла. Видит: прыгать высоковато — ну и прошлась по карнизу — куда бы ты думал? Да к самому Рабену в кабинет — вот как бывает! А уж там она стащила коллекционный молот, которым легонько тюкнула охранника, и тот — наповал. Представляешь? И тихо вышла.

— Вот как вышла, не представляю, — помотал головой Бенито. — Там уж кому-то пришлось зажмуриться.

— Или потайными коридорами провести, — добавил Финьес.

— Кто бы это мог сделать?

— Думают вообще-то на вашего Олафа, — сказал повар, — Рабен тоже к тому склоняется, но доказательств у него нет. Никаких улик, и никто ничего не видел…

— Так если не видели, отчего же думать на Олафа?.

— Из элитного квартала ведёт двое ворот. На Пешеходных сидит Лопес, а всем известно, что с Лопесом не договоришься. Если говорит: женщина не выходила, значит, скорее всего, так и есть. Но беглянку могли выпустить из квартала и через Транспортные ворота. Вот для этого, по идее, и нужен был Олаф, другому бы просто не открыли.