Адские врата

Афанасьев Александр

И потому – я молча сидел и ждал, пока мы ехали в Лозанну, молча вышел из машины, когда меня попросили это сделать, и проследовал в сопровождении эскорта полицейских в здание. Меня конвоировали одновременно шестеро, с автоматическим оружием, в бронежилетах – значит, воспринимали всерьез…

В здании полиции меня никак не зарегистрировали, просто отвели в одну из комнат на втором этаже и оставили там, заперев дверь и ничего не объясняя. Я не пытался заговорить ни с кем, и никто не пытался заговорить со мной – каждый

делал свое дело. В помещении были стулья, стол (все из пластика), большое зеркало. Одна из стен была полностью белой.

В этом помещении я прождал больше часа со скованными наручниками руками, надеясь на то, что если меня не зарегистрировали как задержанного, то насчет меня идет какой-то торг между прокуратурой и разведслужбой. Мои надежды не оправдались – открылась дверь, и вошли двое. Один невзрачный, лысоватый, в белом халате, с ноутбуком под мышкой и небольшим чемоданчиком. Другой – с пустыми руками, в которых не было даже блокнота, одетый получше, с аккуратной мушкетерской бородкой. Это, видимо, следователь, и очень небольшой шанс на то, что разведчик…

Специалист в белом халате выставил на стол ноутбук и включил его. Затем достал из чемодана какую-то небольшую бутылочку и ключ. Я выставил вперед руки, и специалист открыл наручники…

– Будьте любезны, вашу правую руку…

Я сделал то, что велено, и медик протер мои пальцы по очереди каким-то препаратом. Правую руку, потом левую. Каждый раз отдельной ваткой, и каждую ватку спрятал в пробирку, но я уже плеснул на руки спиртного из фляжки Зиммера и тест на остатки пороха ничего швейцарцам не даст. Программа в ноутбуке уже загрузилась.

– Теперь будьте любезны, по очереди приложите каждый ваш палец вот сюда. Сюда, на эту площадку.

Я сделал, что сказано. Медик внимательно контролировал меня, прося приложить плотнее, если его что-то не устраивало…

– Теперь будьте любезны встать вон туда. Лицом к столу.

Я встал к белой стене, медик размотал кусок ленты с делениями и наклеил его на стену, оторвав по моему росту, – лента была одноразовой, зачем – не знаю. Дальше – меня сфотографировали на веб-камеру со всех ракурсов.

Посмотрев в компьютер и покачав головой в ответ на вопросительный взгляд «мушкетера», медик удалился, оставив ноутбук на столе.

– Я могу садиться? – осведомился я, стоя у стены. Очень любезно осведомился.

– Да-да… конечно.

Я сел. «Мушкетер» посмотрел в компьютер, потом закрыл его.

– Что все это означает? – спросил я.

– Это означает, что вы задержаны, сударь. Вас подозревают в умышленном убийстве, незаконном пересечении границы, террористических действиях. Все это очень серьезные преступления, сударь.

– Если это так, где мой адвокат? Я требую адвоката.

– Боюсь, вы находитесь не в том положении, чтобы что-то требовать, сударь, – «мушкетер» говорил спокойно и

серьезно, без рисовки, с полным осознанием важности того, что он говорит, – по нашим законам я имею право продлить срок предварительного расследования до года, заручившись согласием кантонального прокурора. Все это время вы будете сидеть в камере, господин Воронцов, без предъявления обвинения. Вы выбрали не лучшую страну для своих подвигов.

Значит, он знает мое имя. Уже хлеб. Я и сам не собирался его скрывать – но если так, будет немного проще.

– Могу ли я узнать ваше имя? И в каком качестве вы здесь находитесь.

– Я специальный помощник кантонального прокурора Арнольд Реусс. В качестве уполномоченного кантональной прокуратуры мне предписано решить, имеет ли здесь место преступление и если имеет – каким образом будет проводиться следствие. В ваших интересах ответить правдиво на все мои вопросы.

Можно было выбрать одну из трех тактик. Оборонительную, наступательную или просто молчать. Мне надо было как можно быстрее выйти отсюда или хотя бы добиться, чтобы ко мне пригласили адвоката или консула, чтобы передать информацию. Так что выбора особого у меня не было – вперед и только вперед.

– Так я не имею права на адвоката? – нервно осведомился я, как осведомился бы любой турист, попавший в неприятную ситуацию в чужой стране.

– Нет, господин Воронцов. Это всего лишь проверочная беседа, она никак не подпадает под действие уголовного закона.

– Но от нее будет зависеть, предъявят ли мне обвинение, так?

– Вы начинаете меня понимать, господин Воронцов.

– Но у нас, в России, адвокат должен присутствовать при любой беседе!

В глазах швейцарца что-то промелькнуло.

– Вы не в России, герр Воронцов. Вы в Швейцарии. Все здесь происходит и будет происходить так, как считаем нужным мы.

А не так, как положено у вас, варваров. Парадокс… но на самом деле – Швейцария намного менее свободная страна, чем Россия. У нас не доверяют ни полиции, ни государству – и потому закон существует для того, чтобы защитить простого человека от произвола. То есть возможность произвола предполагается априори, и путь ему перекрывается законом. В Швейцарии считается, что честному человеку бояться нечего, и потому закон защищает его от полиции в куда меньшей степени.

– Хорошо, спрашивайте. Но учтите – я могу пожаловаться!

– Несомненно, герр Воронцов. Вы желаете продолжать беседу на немецком языке или предпочитаете, чтобы я пригласил переводчика?

– Немецкий вполне устроит.

– Хорошо. Начнем с самого простого вопроса – как вы попали в Швейцарию?

– Самолетом.

– Каким рейсом вы прилетели?

– Марсель – Лугано.

– Естественно, мы найдем ваше имя в списке пассажиров, не так ли?