Адвентюра наемника
Шрифт:
— Нет, разумеется. Они сами бы стали моими телохранителями, — вынужден был признать я. — Девчонки очаровательны, и отчаянны.
— И вы думаете, что Инга так просто поменяет свое слово? Моей дочери тринадцать лет, но оружием она владеет неплохо, — пожал князь плечами. — Конечно, вы сами можете предложить Инге отказаться от вас, но, как я думаю, это ее не остановит.
— Да, вы правы, — согласился я с грустью. — И, думаю, что принцессу это только разозлит, или подзадорит.
Про себя же подумал, что если принцесса выберет себе в супруги Силинга-младшего, то и хозяином в доме станет она. А коли муж воспротивится, то быть ему битым. Мальчишка, увы, слюнтяй и вряд
Но если мальчик и девочка полюбят друг друга, так это совсем прекрасно. И пусть себе Вильфрид фон Силинг занимается наукой, образованием и просвещением, а управлять страной станет Инга. Жаль, я до этого времени не доживу и не увижу. Хотя, как знать.
[1] Городам и людям – лат.
Глава двадцать первая. Праздник середины зимы
В Севре сегодня празднуют День середины зимы. Когда я спросил у Эмис, почему отмечают именно середину зимы, а не начало, и не конец, фрейлейн ответила:
— А кто знает, когда наступает зима? Когда снег выпадет? Так он каждый раз по-разному выпадает — в один год раньше, а в другой позже. И когда закончится зима, тоже никто не скажет. А серединой можно любой зимний день объявить, не ошибешься.
Рассуждения девушки мне понравились. И впрямь, календарная зима никогда не совпадает с природной, так что жители Севра правы. А праздник этот, отчего-то считается здесь главным. Странно, наверное, что выбрали "середину зимы", но в каждом царстве-государстве свои традиции. Где-то отмечают день рождения короля, где-то - праздник урожая, а кто-то считает главным событием летнее солнцестояние.
Если бы не Эмис с Мисой, потащившие меня на улицу едва ли не силой, остался бы в постели, и продолжал спать, чтобы запастись силами на обратную дорогу. Это девчонки, по молодости могут спать по три-четыре часа в день, а мне нужно хотя бы пять, а лучше восемь. Мы скоро уезжаем, а когда удастся поспать в нормальных условиях, неизвестно. Но я вчера вечером пообещал, что обязательно схожу вместе с юными подружками на празднества, и теперь девать некуда. Обещания, как известно, следует выполнять.
Чем хороша здешняя зима, так тем, что не нужно кутаться в теплые плащи, и напяливать на голову тяжелые шапки. А небольшой морозец, говорят, он даже полезен для здоровья.
Мы с девчонками прошлись по улицам города, превращенными нынче в место для представлений, поглазели на акробатов, прыгающих выше головы и делающих замысловатые пируэты в воздухе, полюбовались на канатоходца, идущего по тоненькому канату с длинной палкой в руках.
На главной площади, напротив княжеского дворца, развернута торговля. Тоже правильно. Когда еще торговать, если не в праздник? Для меня тут не нашлось ничего интересного – ни книжных развалов, ни каких-нибудь палаток с маленькими фигурками воинов, зато народ подходил и с удовольствием покупал глиняную посуду, большие корзины и маленькие корзинки, куски холста и отрезы сукна, стеклянные бутыли, деревянные ящики и драгоценные кружева. Я невольно залюбовался детскими игрушками – расписными свистульками, деревянными лошадками на колесиках, тряпичными и соломенными куклами, яркими кожаными мячами. Будь у меня дети, скупил бы половину товаров, а так, только поглазел и пошел дальше.
По середине площади стоял столб, увенчанный колесом, к которому привязаны призы –
Время от времени на скользкий столб пытался взобраться кто-то из горожан. Мальчишки, юноши и, даже взрослые мужчины пробовали свои силы. Некоторые разувались, а то и раздевались до пояса, надеясь, что так будет легче. Кому-то удавалось заполучить приз, но большинство, под смех зевак и собственное смущение, сползали вниз. Среди желающих заполучить птицу нашлась даже одна девушка. К несказанной радости окружающих, барышня разделась почти донага, оставив лишь «передник стыдливости» и, ловко обхватив столб руками и ногами, начала забираться вверх. Ей удалось взобраться до самого колеса, но, когда рука уже тянулась к гусю, что-то пошло не так и девушка, повторяя судьбу предшественников, спустилась вниз.
— Отчаянная, — сказал я, наблюдая, как барышня, не желая сдаваться, опять принялась атаковать скользкий столб.
— Не хочешь попробовать? — подначила меня Миса, но я только развел руками — мол, куда уж мне?
— Пойдем-те дальше, — предложила Эмис.
Мне хотелось увидеть, получилось ли у отчаянной барышни заполучить вожделенную птицу, но девчонки уже тащили меня дальше.
Целый ряд занимали дары моря, привезенные на продажу с севера княжества. Тут стояли возы, заполненные мороженой рыбой – треской и камбалой, теснились бочки с соленой сельдью, бочонки с килькой. Прихватить, что ли, в обратный путь соленой селедки? И я к ней неравнодушен, и Кэйтрин. Но нет, не буду. Селедку можно купить и у нас, пусть и дороже, а таскаться с бочкой, ну его на фиг. Шкуры морского зверя, а также бивни, тоже меня не прельстили. Пусть их скупают кожевенники с сапожниками, да оружейники.
Торговали квашеной капустой и солеными огурцами, вареньем и медом, пареной репой и сушеными сливами, мочеными яблоками и грибами – солеными, сушеными и маринованными. Я когда-то любил грибы, но из-за Кэйтрин, не считавшей грибы за еду —брюхо, у нее, видите ли от грибов болит, тоже отвык.
Неподалеку от воза с репой, за которой выстроилась целая очередь, шла не очень-то бойкая торговля пыльными травами и сморщенными корешками, где я увидел нашего мага. Габриэль, увлеченно беседовавший с продавщицей – бабулей с крючковатым носом, в широкополой шляпе, нас не заметил, а я не стал отвлекать друга. Барон, со своими отварами, уже не раз выручал меня в Севре — спас от похмелья, да и еще кое в чем помогал...
Миса и Эмис, равнодушно прошедшие мимо съестных припасов, бодро прошлепали к небольшому возку, на котором угрюмый продавец разложил «слезы моря», «капельки небесной росы», «молоко единорога». Эпитетов много, но все умещается в одно название — янтарь, окаменевшая смола древних деревьев, когда-то растущих на нашей земле. Янтаря и в моих краях хватает, особенно у герцога Пруссии, чьи владения омывает море. Помнится, он как-то подарил своему кузену – моему отцу, сундучок, выточенный из цельного куска янтаря и инкрустированный золотом.
Товар был разной формы и величины – от такого, что уместится на ногте мизинца, и до куска с детскую голову. Больше всего наличествовало желто-оранжевого цвета, но был и бурый, и молочный, и даже черный. Прозрачный стоил в два раза дороже, чем мутноватый. Хм, а вот янтаря синего цвета я у нас не встречал. Наверное, древние деревья здесь отличались от наших, если в них текла смола, напоминающая сапфир.
Девчонки принялись перебирать какие-то колечки и бусики, вздыхая, что украшения очень дорогие. Мол, за такие деньги можно приобрести кинжал, а то и меч.