Адвокат дьявола
Шрифт:
– Нет. Понимаешь или нет?
Она улыбнулась и кивнула.
– Да, – твердо сказала она. – Понимаю.
– Вот так. Шажки станут увереннее, а потом ты прыгнешь и затанцуешь.
Дана не знала, был ли это комплимент, но она решила воспринять его так.
– А благовония, – добавил Луч, – эти не для продажи, но я тебе немного дам.
Как только Луч все устроил в комнате, они десять минут дышали, пили травяной чай
и расслаблялись. После долгих минут тишины он заговорил, заводя
медитацию.
– Твое тело – сосуд большой силы, – сказал он. – Ты расслаблена и дышишь, твое
тело меняется. Напряжение физической оболочки становится все меньше и меньше… и
оно больше не держит твой дух. А потом, с вздохом, ты поднимешься.
Она вдыхала и выдыхала, тихо и медленно, ощущая, как странный дым успокаивает
ее, усыпляет тревогу.
– Здесь тебе ничто не навредит, – говорил ей Луч. – Ты в безопасности. Ты сильна.
Ты в своей силе и вне. Ты во многом сильна. Скажи, Дана, заяви это. Ты сильная.
– Я сильная, – прошептала она.
– Ты в безопасности.
– Я… в безопасности, – небольшая запинка, и она повторила. – Я в безопасности.
– Ты в безопасности, – отозвался Луч. – Ты как куколка в коконе. Эта форма до сих
пор скрывала тот облик, какой ты обретешь.
Комната кружилась от ароматного дыма, наклонялась, и это расслабляло, а не
пугало.
– Пусть твой дух поднимется и развернется, Дана, – сказал Луч.
Когда она начала ходить сюда с Мелиссой, такие слова вызвали бы ее смех или
недоверие. Но видения и ужасы в папке Фрэнка Хейла изменили что–то в ней. Новые
техники не казались игрой в магию. Это были не исцеляющие кристаллы, амулеты фей
или волшебная музыка. Это было явью.
Луч говорил, и Дана ощущала, как что–то в глубине меняется. Словно ее тело было
коробкой, скованной цепями и замками, металлическими кольцами, и с каждым мигом
замки открывались, цепи ломались и падали, оковы разрывались. Она вдохнула глубже,
раздался щелчок, словно нить, удерживающая ее в теле, лопнула, и Дана устремилась
выше, паря, как шар с гелием. Боли не было. Колебаний тоже. Это ощущалось верно. Это
было правильнее всего, что она когда–либо делала.
Она ощущала тело как две разные части. Физический облик сидел, чуть сжавшись,
словно кости и мышцы, плоть и кожа спали. Это была ее оболочка, ее кокон, но она была
не такой. Дана теперь это понимала. Ее истинное я появилось из кокона, как бабочка,
поднялось над ним, как дым, но с определенным обликом. Она еще ощущала руки, ноги,
сердце, дыхание, но все было легкое, призрачное, заряженное странной энергией, которая
гудела, как ток.
– Открой глаза своей души, – сказал Луч, и его
как гром далекой бури. Сильный, но не с угрозой. – Открой третий глаз и позволь увидеть
правду о том, что есть и каким будет.
Это звучало невозможно, но Дана ощущала, что что–то случилось, что ее разум и
восприятие открылись так, как она еще не испытывала. Комната стала очень яркой, но не
слепила. Нет, она просто могла видеть все в тысячу раз яснее, а еще намного подробнее.
Свечи поблизости были не просто воском и огнем. Они стали большим, ведь она видела
их составляющие и разницу. Многое входило в воск каждой. Она видела и понимала
каждый элемент, каждый компонент, даже если их там были крупицы. Пчелиный воск,
жир, экстракт насекомого Coccus pella, вареный плод дерева корицы, экстракты орехов.
Смешанные в определенных пропорциях. Она вдруг поняла, что свечи не растворялись в
воде, медленно горели, были почти не токсичными, меняли облик с твердого на жидкий
из–за термопластичности. Она знала это, но Дана была уверена, что ей этого не
рассказывали, и она не читала об этом. Но эти факты и многие другие были в ее голове.
Словно они были очевидны, словно она и должна была знать это. Она проникла глубже,
посмотрела на свечу рядом с Лучом и вдруг поняла, что в ней содержался углеводород с
формулой CnH2n+2.
Она вдохнула благовония и видела, как над палочкой обретают облик шалфей и
кедр. Она видела там барбарис Тунберга, экстракт коры лаврового дерева и жигит, смола,
которую использовали в Индии. И не только. Крохотные компоненты, молекулярные
структуры, химические формулы. Все. Информация вливалась в ее разум, записывалась
там. Она знала, точно знала, что эта информация останется в ней навеки. Как–то.
Невозможно, но точно.
– Прими правду, которую видишь глазом разума, – сказал Луч. – Поглоти и смирись.
У мозга есть пределы, но разум души способен на большее, на бесконечное восприятие.
Будь безграничной, Дана. Отринь пределы. В мире духовной энергии нет ограничений.
Мы хотим затмить ограниченное мнение мира о том, кто мы, и показать, кто мы на самом
деле. Пойми это как правду, Дана. Вся правда теперь твоя. Отдайся ей, Дана.
И она послушалась.
Комната пропала, духовное тело Даны поднялось сквозь потолок в воздух над «Вне
пределов». И хотя она еще ощущала конечности, она как–то знала, что это только
иллюзия, потому что ее настоящее я было ярким шаром, сияющим золотым светом. Она