Адвокат дьявола
Шрифт:
открывались ей. Это был ковер, и она лежала на нем. Ее окружали обычные свечи, воздух
был ароматным, но без прежнего очарования.
Она вернулась в мир. В реальность.
Этот мир был меньше, страшнее и не такой чарующий.
Безопаснее.
Стон заставил ее сосредоточиться, она повернулась и увидела Луча с лицом в
ладонях, плечи были опущены. Он был в таком же состоянии, как она.
– Что…? – начала она, но не смогла составить вопрос.
Луч поднял голову.
– Дана?
– Что случилось?
Он потер глаза и сел, но с болью.
– Это было… нечто.
– Вы видели то же, что и я?
Луч кивнул.
– Похоже, на то, – он задумался. – На луне? Корабль?
– Да. Но я не об этом, – она встала на ноги, пошатнулась. Казалось, ее тело не
подходило ей, словно она одевалась в кожу в темноте, перепутала пуговицы. – Я видела
его.
– Его?
– Я видела ангела, – сказала она.
Луч напрягся.
– Что?
– Вы его не видели? Он был здесь, – она указала на пространство между ними.
Луч встал на ноги, тоже качаясь.
– Это был ангел?
– Не просто ангел, – сказала она. – Думаю, я видела его настоящее лицо. Он словно
был в маске.
Луч охнул, он схватил ее за плечи и посмотрел в глаза.
– Ты видела его? – осведомился он. – Правда?
– Н–наверное.
– Расскажи. В подробностях, – завопил он. – Это важно.
Дана пыталась вспомнить детали, но, чем дольше она была в своем теле, тем дальше
ускользало воспоминание. Она помнила маску, описала это, описала одежду из света и
кожистые крылья. Луч отпустил ее и задумчиво прошел по комнате. Он остановился у
столика, где стояла миска фруктов и нож. Он поднял нож, выбрал спелую грушу и
почистил ее без слов. Он разрезал ее пополам и отдал ей.
– Съешь это.
– Я не голодна.
– Психический опыт истощает физическое тело. В грушах вода, витамины С и К,
медь и волокна. Тебе станет лучше, – он улыбнулся. – Это старый трюк.
Дана съела фрукт. Груша была вкусной и стерла металлический привкус изо рта, о
котором она почти не думала. Луч съел свой кусочек.
– Ты знаешь, кто такой Люцифер? – спросил он.
– Он был Утренней звездой, – сказала она, жуя. – Он был важным ангелом,
восставшим против бога.
Луч кивнул.
– Он был сияющим, носителем света. Нельзя путать Люцифера и Сатану, Дана, они
разные. Сатана – душа зла, безграничного разрушения и греха. Люцифер ангел, он знает о
боге и обо Всем. Такое создание по определению не может быть злым. Это невозможно,
потому что идеальное знание и идеальная любовь – стороны
– Но в церкви нам говорили, что Сатана был Люцифером.
– Конечно, – сказал Луч, – потому что они не понимают. Люцифер нес свет, он был
освободителем, стражем просвещения, света, что направлял людей к пониманию. Связь
Люцифера с Сатаной – заслуга поэтов и писателей. «Инферно» Данте Алигиери,
«Люцифер» Йоста ван ден Вондела, «Потерянный рай» Джона Мильтона загрязнили имя
ангела, чьим даром было понимание и знание.
Она отпрянула на шаг.
– О чем вы говорите? Разве может ангел убивать людей в моей школе?
Луч искренне удивился.
– Что? Конечно, нет. Прости, Дана, я тоже еще не пришел в себя. Я сказал, что, если
ты видела настоящего Люцифера, это было не существо, ответственное за трагические
убийства.
– Тогда…?
– Потому я хочу, чтобы ты попыталась вспомнить лицо за маской ангела. Я
подозреваю, что кто–то скрывается за личиной Люцифера, чтобы запутать тебя и скрыть
свое истинное лицо.
– Скрывается? Как?
Луч взмахнул руками, указывая на комнату.
– Так, как мы летали в космос, Дана. Это делает кто–то, похожий на нас. Сильный
медиум.
Это потрясло ее на пять секунд, потом она начала кивать. Это было логично, хоть и
было жутко. Пол под ногами, казалось, вот–вот накренится, и хотя груша немного
помогла, голова словно была наполнена сладкой ватой, злыми пчелами и острыми
шипами. Наверное, так ощущали себя пьяные, и она решила, что не хотела больше такого.
Ей хватило.
– Я кое–что не рассказала, – отметила Дана, – но, думаю, я знаю об убийствах то,
чего не знает отделение шерифа.
Луч прищурился.
– Как?
– Не важно, – сказала она, – но я думаю, что Мейси Белл убили, пытаясь изобразить
раны Иисуса, – она рассказала про запястья, ноги и другие раны. Луч мрачнел.
– Даже не знаю, что сказать, – ответил он.
– Что это может означать? – спросила она. – Зачем кому–то так делать?
Луч медленно покачал головой.
– Сложно сказать. Может, он не понимает, что делает.
– Нет, – возразила Дана. – Думаю, он прекрасно знает, что делает, но не ясно, зачем.
Для чего ему изображать раны Иисуса? Это богохульство?
– Нет, – твердо сказал Луч. – Скорее всего этот… человек… считает, что сильно
связан с Иисусом Христом. Что, может, он похож на него. Кто знает, может, он думает,
что этим воздает честь.
– Это ужасно.
– Может, он видит это иначе. Ты помнишь его лицо? – спросил Луч. – Ты все еще