Адвокат олигарха
Шрифт:
– А что теперь на его даче? – заинтересовалась я.
– Да ничего. На дачу наложила лапу так называемая жена Бажена проходимка Мона Роз, но она, конечно, пешка в загребущих ручищах мадам Ивановой, – просветила меня собеседница. – Дом стоит заколоченный, развалившийся и никому не нужный, а мы, истинные последователи «Баженовой Мудрости», должны устраивать собрания на территории дома отдыха. Вопиющая несправедливость!
Я не стала спорить, а поднялась со скамейки и в числе последних вышла из вагона.
* * *
Дом отдыха носил безликое название «Лесник». Имел он несколько корпусов, и семинаристы дружно устремились
– Сейчас пьем чай в столовой, через час встречаемся на футбольном поле, – объявила Жанна, направляясь в сторону лифта.
Мне стало интересно, как долго она сможет делать вид, что не знает, кто я такая, и я вместе с остальными поспешила за ней. В лифте Жанна молча разглядывала ободранные стены, оставшиеся в наследство от советской эпохи, притворяясь, что ей на меня наплевать. Поднявшись на третий этаж, мы вышли из кабинки и разошлись по комнатам. Оказавшись в своем номере, я завалилась на кровать и сорок пять минут проболтала с бабушкой, которой стало значительно лучше. Ида Глебовна ни с того ни с сего вдруг принялась подробно объяснять мне, как готовить зразы с грибами, которыми я должна буду завтра же порадовать деда. При этом она упоминала какую-то рыбу, которую я якобы мастерски готовлю, и уверяла меня, что если я осилила такое сложное блюдо, то уж со зразами справлюсь, как нечего делать. Я не спорила: бабушке нельзя волноваться, поэтому ей незачем знать, что грибные зразы для меня так же недостижимы, как выход в открытый космос.
В самый разгар инструктажа я мельком взглянула на часы и поняла, что если я сейчас же не распрощаюсь с бабулей, пропущу самое интересное. А именно то, ради чего я, собственно, и ехала в этот богом забытый дом отдыха «Лесник». Попрощавшись с повеселевшей родственницей, я накинула на плечи ветровку и устремилась на улицу. Успела я как раз вовремя: люди на футбольном поле только-только образовали круг. Прячась за кустами, я приблизилась к хороводу и стала наблюдать, что будет дальше. Семинаристы взялись за руки, подняли их над головой и, устремив в небо горящие глаза, затянули:
– Ом Мани Падме Пин.
В центре круга стоял чернокожий красавчик в просторном красном свитере и голубых джинсах и, воздев руки к звездам, пел громче всех. Переведя заунывную мантру, как «О сокровище в сосне» – ибо буддисты распевают «Ом мани падме хум» о сокровище в лотосе, – я приблизилась к сектантам и увидела в хороводе своего подзащитного. Аркадий Всеволодович, запрокинув лицо, пел вместе со всеми. За одну руку его держала Жанна, за другую – быстроглазая Лена. Я подошла к медитирующим последователям «Баженовой Мудрости» и встала между Аркадием Всеволодовичем и Жанной. Аркадий дернулся, выходя из транса, распахнул глаза и, перестав голосить, дико взглянул на меня. Жанна открыла было рот, чтобы возмутиться и спросить, какого лешего я нарушаю стройный ход ритуала, но мой клиент неуверенно произнес:
– Все в порядке, Жанна. Это ко мне. Агата, что вы здесь делаете?
– Нет, это вы что здесь делаете? –
Мой подзащитный сделал страдальческое лицо и торопливо заговорил:
– Умоляю, только не сейчас! Я все объясню, но несколько позже.
Чувствуя, что Аркадий мучается от моего присутствия, я вышла из хоровода и направилась к корпусу, чтобы подстеречь господина Иванова в неформальной обстановке и получить объяснения происходящего абсурда. С час я проторчала на лавке, наблюдая за двумя беспризорными собаками, в межсезонье страдающими от отсутствия обильных объедков с местной кухни. Затем последователи «Баженовой Мудрости» начали возвращаться в свои номера. Расходились они, взявшись за руки и обнявшись, кто парами, кто по трое, а некоторые ухитрялись идти в обнимку вчетвером. Только Жанна шла одна. Проводив недоумевающим взглядом помощницу Санты Патрика, я вернулась на футбольное поле и убедилась, что больше там никого не осталось. Аркадий Всеволодович загадочным образом исчез. Но это был не повод, чтобы оставаться в неведении насчет роли моего клиента в секте баженомудров.
* * *
Вернувшись в корпус, я поднялась на третий этаж и постучала в номер, за дверью которого, насколько я помнила, скрылась помощница Санты Патрика. Не успела я убрать руку, как дверь распахнулась, и девушка с белыми афрокосичками вопросительно взглянула на меня.
– Нам нужно поговорить, – миролюбиво сообщила я. – Можно войти?
Жанна молча шагнула в сторону, освобождая проход. Я вошла в номер и деликатно остановилась рядом с креслом, намекая, что в ногах правды нет. Хозяйка, не понимая намека, закрыла дверь и плюхнулась на диван.
– И что тебе нужно от Аркадия? – дерзко спросила она.
– Вообще-то мне ничего не нужно, это Аркадию Всеволодовичу нужно, чтобы я сняла с него обвинение в похищении Уха Энки. Я адвокат Агата Рудь. Глупо сбегать от своего адвоката.
– Та-ак, интересно, – протянула девица, кивая мне на кресло, рядом с которым я до сих пор стояла. – Значит, ты адвокат.
– Ну да, и мне интересно, что вы с моим подзащитным делали в ночь ограбления Культурного центра на Ярославке в кабинете Лидии Сергеевны?
– Мы не были на Ярославке в ночь ограбления, – невозмутимо проговорила Жанна, вытаскивая из кармана мобильник и пачку сигарет. Кинув телефон на журнальный столик, она помахала перед собой пачкой и как бы между делом обронила: – Закуришь?
– Нет, я бросила, – отмахнулась я, наблюдая, как тонкие пальцы девушки проворно вытягивают сигарету из пачки. – Так что вы искали в сейфе Ивановой?
– Не Ухо Энки – это точно, – буркнула Жанна, прикуривая от массивной зажигалки «Зиппо».
Щелкнула крышка, запахло бензином, и мне ужасно захотелось курить, хотя ничего подобного не случалось со мной с прошлого года, когда я дала деду слово, что распрощаюсь с этой пагубной привычкой раз и навсегда.
– С какой стати я должна вам верить, если вы с Аркадием на пару морочите мне голову и скрываете львиную долю информации? – вспылила я, взбешенная не столько таинственностью клиента и его подружки, сколько своим внезапным порывом взяться за сигарету. – Что ты делала у Феликса дома? Какую информацию хотела передать ему насчет Уха Энки? И зачем закрыла меня в туалете на вокзале?
– Это не я закрыла, это Аркадий, – бесцветным голосом проговорила Жанна, думая о чем-то своем.
– С чего это вдруг клиент станет меня запирать в дамской комнате? – недоверчиво спросила я.