Адвокат олигарха
Шрифт:
– Тихо, Агата, тихо, это я, Олег! Ты что, перепугалась? Глупенькая!
Вдохнув знакомый запах его парфюма, я тут же успокоилась и обиженно заметила:
– Вообще-то надо звонить и предупреждать, когда собираешься приехать.
– Я просто по тебе соскучился, маленькая моя Агата, – проникновенно сказал следователь и впился в мои губы долгим поцелуем.
Вдоволь нацеловавшись, он мельком взглянул на часы и спросил:
– Чаем не напоишь?
– Пойдем, – охотно согласилась я, предвкушая приятную беседу на интересующую нас обоих
Поднявшись в квартиру, Олег сразу прошел в гостиную и расположился на диване.
– Вообще-то у нас по-простому, без церемоний, – поддела я гостя, – чай пьют в кухне. Если не возражаешь, там я и накрою.
Делать было нечего, и мой кавалер неохотно потащился в кухню. Устроившись на барном табурете, он подпер голову кулаком и тоскливо воззрился на меня. Я возилась с чаем и попутно делилась добытой информацией.
– Я уверена, что Ухо украл не Аркадий, – шлепая на плиту полный чайник, оптимистично сообщила я. – Может, ему бы и хотелось стащить артефакт, но он так боится своей благоверной, что никогда не осмелится этого сделать.
Я обернулась и поймала на себе отсутствующий взгляд Олега.
– «Тогда кто?», спросишь ты, – подмигнула я, хотя по снулым глазам Оболенского было видно, что ничего спрашивать он не собирается. – У меня имеются две кандидатуры. Во-первых, это конкурент Гуру Ма на поприще продвижения в массы учения Бажена Соло. Имя Патрик Смит тебе ни о чем не говорит?
– Никогда о таком не слышал, – вяло откликнулся следователь.
– Так вот, Патрик Смит – американец, и послал его в Россию один серьезный коллекционер с заданием выкрасть Ухо Энки.
– Тебе самой-то не смешно? – пробурчал ночной гость. – Иди ко мне, я тебя поцелую…
Олег вытянул руки и сделал манящий жест, словно звал к себе маленького ребенка. Но я, не закончив обсуждение добытой информации, не собиралась переходить к лирической части встречи и потому упрямо продолжала развивать свою мысль.
– Второй возможный похититель артефакта – начальник службы безопасности Культурного центра Феликс Белякович, – важно сообщила я.
– Час от часу не легче, – вздохнул Оболенский. – И как ты себе это представляешь? Чисто технически такой трюк выполнить невозможно, везде стоят камеры наблюдения. И твой клиент, замечу, заснят одной такой видеокамерой как раз в тот момент, когда он роется в сейфе своей супруги именно в ночь пропажи артефакта, а вовсе не за несколько дней до ограбления, как он тебя уверяет.
– Аркадий Всеволодович клянется, что пленка смонтирована, – возразила я.
– Когда человека берут за одно место, ему ничего не остается, как всем доказывать, что это не то, о чем они думают, – раздраженно заметил собеседник, сползая с табурета. – Я отдал пленку на экспертизу, на днях придет заключение эксперта, тогда и посмотрим, монтаж это или нет. Слушай, Агат, поехали ко мне? – вдруг раздраженно предложил Олег. – Родные стены на тебя плохо влияют.
– Тебе что, совсем не интересно дело, которым ты занимаешься? – удивилась я, ставя перед следователем чашку с дымящимся чаем. Он подозрительно оглядел подношение и настороженно спросил, выуживая за нитку пакетик с заваркой:
– Это что?
– Это чай «Ахмат с бергамотом», – простодушно ответила я. – Еще есть пиво. А больше пить нечего.
– Ничего-то у тебя нет, – расстроился следователь Оболенский. – Даже чая как следует не попьешь. Поехали ко мне, я напою тебя настоящим чаем.
Олег подошел сзади, обхватил меня за плечи и принялся страстно целовать в шею. И это в тот самый момент, когда я рассказываю о возможных подозреваемых?
– Никуда я не пойду, я устала, – взбрыкнула я, раздосадованная его пофигизмом. – Завтра рано вставать, ехать на работу, и вообще, я не расположена мотаться по гостям.
Объятия ослабели, а я продолжала:
– Да, все время хочу спросить – где живет твоя жена, с которой ты в разводе? Она в Италии или все-таки в Москве, у своей мамы?
Олег отпустил меня так же резко, как обнял, и, направившись к двери, раздраженно бросил сквозь плечо:
– Я вижу, ты не в настроении. Ты девушка не только с каменным именем, но и с каменным сердцем. Спокойной ночи, дорогая Агата, прости, что побеспокоил. Если не возражаешь, я завтра позвоню. Может, ты встанешь с той ноги и перестанешь бросаться на людей.
– Отлично, звони завтра, – разрешила я, испытывая смутное чувство вины за резкость своего тона.
Хлопнула дверь, закрывшаяся за следователем Оболенским. Уже проваливаясь в сон, я вдруг подумала, что на вопрос о жене он так и не ответил, предпочтя попросту сбежать.
* * *
Утром меня разбудил телефонный звонок. Так рано вставать я не собиралась, думая сказаться больной и приехать в офис к обеду, но дед разрушил мои планы. Стоило мне снять трубку, как я услышала его полный оптимизма голос:
– Вот хорошо, что ты еще дома! Ты не заболела?
– Дед, все в порядке, просто я поздно вчера легла. Приду на работу попозже, никто от этого не умрет.
– Разбаловал вас Эд Георгиевич, – проворчал дед. И миролюбиво добавил: – Я еду мимо тебя с Бауманского рынка, сейчас завезу мясо и овощи.
От этого известия я мигом проснулась и села на кровати. Чтобы дед ни свет ни заря отправился на рынок? Да в жизни такого не бывало! Обычно по рынкам ездила бабушка, ловко управляясь с компактной «БМВ» первой модели. Дед же на своем «Лендкрузере» дальше окрестных грибных лесов никуда не выбирался. И вдруг такой гражданский подвиг!
Наскоро умывшись, я поставила чайник, и тут заявился дед, увешанный пакетами с продуктами.
– Чаек! – обрадовался он, потирая руки. – Это я удачно зашел! Выехал без завтрака, а сейчас уже почти десять, пора бы подкрепиться.