Адвокат вольного города 12
Шрифт:
Веркель в местной библиотеке, которая по его звонку открылась ночью — выпросил русско-итальянский разговорник, который мне сдали в аренду за сто двадцать рублей (по-моему, эта книга сама по себе стоила всего рублей пятнадцать от силы). Предполагалось что я потасканную книгу верну обратно когда буду лететь назад.
Мою банду положили спать, а пара венгерок из официанток оказывали им знаки внимания, хотя до ухода к ним в номера дело не дошло. Ну и хорошо.
Во всяком случае они живо обменивались адресами и телефонами.
Под
Я так и не поспал.
Когда стало светать появился Доктор, который, казалось, проспал десять часов на пуховой перине, такой он был цветущий, покушал какой-то кашки, выпил кофе и погнал нас в самолёт.
К моменту, когда он взлетел в венгерское небо, рассвет ещё не наступил.
…
Рим, когда мы сели выглядел не так как я себе его представлял. Собственно, потому что это был не совсем Рим.
— Чентро-Гранде, — Доктор делал какие-то упражнения, разминку, стоя на травке у дверей самолёта. Я вышел следом за ним, а мои бандиты дремали. Это странно, но жёсткая посадка их не взбодрила.
Самолёт приземлился в конце укатанного поля. На другом конце поля была вилла, имевшая весьма дряхлый вид.
— Это администрация аэропорта?
— Это местный как это будет по-русски… забулдыга, дворянин, который позволяет авиаторам садится на своей земле, при этом это такое место что полиция сюда не ездит. Ленятся.
— А топливо? Как доехать до Рима?
— Пошли в конюшню, там есть телефон.
Моя банда неторопливо выгрузилась и стала подслеповато озираться под ярким итальянским солнышком.
Конюшня с большой натяжкой была чем-то вроде офиса аэропорта. У входа в конюшню стоял стол, а внутри были не кони, а трактор и много бочек.
Тут был один крепко спящий итальянец, который обнимал этот самый стол. Судя по остаткам пиршества на столе тут уничтожали сыр и вино, борясь с ними до победного.
На столе стоял стационарный чёрный массивный телефон, который Доктор освободил от рук спящего и передал мне.
— Понятия не имею, куда звонить, — я не стал брать трубку.
— Ах да.
Он взял сам позвонил.
— Пронто! — ожила трубка.
— Вилла Чентро-Гранде. Уно гранде такси пор фавор! — с жутким немецким акцентом пролаял пилот в трубку.
— Бонджорно! Тедесщи? Аспеттате! — трубка говорила очень эмоционально.
— А что, хороший язык. Я больше половины понял и так, — прокомментировал суперкороткий разговор, когда он положил трубку.
— Да, такой язык. Ну что, будем прощаться? Я буду отдыхать сутки, заправлюсь и полечу в Дрезден. Ваше такси едет к перекрёстку, там большой камень и лавочка. Вечером там старики играют в домино. Сейчас там никого нет.
Мы попрощались и пошли по намеченному направлению.
Пока что Рим выглядел как выжженые солнцем поля, на которых никто не пасся, но кое-где росли
Такси пришлось ждать почти час, за это время у меня появилось большой желание пойти и взять штурмом местную администрацию и захватить их машину.
Если, конечно, она у них есть.
Я вообще боялся, что за нами пришлют повозку, хотя был бы согласен уже и на неё.
Но ничего. Приехал беспрерывно чихающий небольшой пузатый автобус со следами ржавчины на бортах, из которого вышел низенький пузатый мужичок, который напомнил мне Марио из игры в денди, такой же усатый, разве что кепка у него была коричневая.
Я показал ему адрес, куда нам надо, а он поэтому поводу очень много говорил.
Вроде бы, он понял про место назначения. Возможно, говори он не так быстро, я бы что-то и понял, но «Марио», то есть в данном случае его звали Джованни, говорил так быстро и много, активно жестикулируя, что не оставлял мне никакого шанса.
Мы загрузились, я как главный, принял на себя удар местного гостеприимства и сел рядом с Джованни.
С третьей попытки автобус завёлся и под нескончаемый аккомпанемент из быстрой итальянской речи мы поехали.
В своём мире я так и не слетал в Рим. Всё хотел, хотел.
В этом мире Рим тоже сыграл ключевое значение в развитии европейской цивилизации. Не знаю, насколько они похожи, но тут Рим скорее представлял собой бесконечно большой приморский крымский город.
Тысячи и тысячи налепленных друг к другу домиков, одноэтажных и повыше. Вся застройка индивидуальная и почти что любой дом старый, старше всего Кустового. Вместе с тем город не то чтобы не современный, он скорее застыл в прошлом и отчасти умер, став скелетом самого себя.
Признаков дойкой цивилизации или того, что называлось «развитие» я здесь не заметил. Надеюсь, что в Риме в моем мире дела обстоят лучше.
Ехали мы медленно, скорее всего быстро эта таратайка и не была способна.
Через бесконечно долгие три с половиной часа мы прибыли в район Вилла дель Аниен, на улицу Бубани, к одному из дряхлых старых домиков.
Я без особой уверенности в точности адреса расплатился с водителем который ещё пару минут помучал нас своей речью и уехал.
Интересно, а почему его не смущало что мы его не понимаем?
Голова гудела, подошёл к старой как сам дом двери и постучал.
Мы топтались на улице, место было далеко не туристическим, несколько прохожих смотрели на нас с явным удивлением.
Наконец нам открыл какой-то лохматый старик, в котором я с радостью узнал Хильдебран.
— Бонджорно! — поздоровался он.
От очередного итальянского слова я вздрогнул. Мне кажется, что за время поездки я услышал примерно годовую нормы итальянских слов.
Вместо ответа я крепко обнял голландца.