Адвокат вольного города 2

Парсиев Дмитрий

— Какой участок?

— Который я у вас выкуплю за три тысячи.

Седой присвистнул.

— И всё же я на работе, а не развлекаюсь.

— Три тысячи, это уже не развлечение.

— А как же интерес Полины Этьеновны?

— Ей положено давать долю?

— Ну, с ней нужно такие игры согласовывать. И да, я должен буду отдать ей четверть.

— Четыре тысячи за участок, тысячу отдадите ей. Игра не противоречит её интересам. Может, вы заподозрили его в нечестной игре и решили лично проконтролировать?

—

Ладно, у меня есть некоторая свобода действий. Но нужно, чтобы вы его толкнули на такую ставку, а я уж сделаю так, чтобы он продул. Вы играть-то умеете?

— Напомните в двух словах очередность действий и иерархию комбинаций.

— В двух словах? Да люди годами учатся игре в карты! Предок помоги! Давайте попробуем, но гарантий я вам не даю.

— Учитывая ваши магические способности, гарантии ни к чему. Что вы так смотрите? Да, в карты, как вы могли в прошлый раз заметить, я не мастак, зато в магии немного ориентируюсь.

— Ну да, вы же из благородных, — хмыкнул он. — Смотрите, много не ставьте, помните про свой болезненный азарт, вы уже взрослый, спасать я вас не стану.

За одним из столов игры в рулетку сидел, не узнаваемый без мантии, похожий на старого учителя географии — судья Лещёв. Вот она и разгадка откуда он знал про похождения старого Аркадия в казино и страсть к азартным играм и горячительным напиткам. Меня он не заметил, потому что был увлечён игрой, в которую проиграл только что полторы сотни рублей.

Деньги находили новых владельцев в казино «Золотой фазан» — очень быстро.

Глава 17

Я дошёл до бармена.

— Вам что-то особенное? — поднял он бровь с профессиональным интересом.

Я посмотрел на него и еле заметно улыбнулся. Римляне, во всяком случае, в моём мире, говорили Amat victorif Curam — победа любит подготовку или, буквально, старание.

Как юрист я знал этот принцип и он, как правило, работал. Импровизация, напор, ситуативные ходы — это всё хорошо. Но для победы нужна подготовка.

Поэтому я обратился к бармену, тем более что рядом никто не стоял.

— Любезный, а какой напиток любит мой приятель Рябинский?

— Этот? — не моргнув глазом и почти не задумываясь, ответил он, — виски односолодовой. По шестнадцать рублей за бутылку, между прочим.

— Ну вы уж сегодня ему постарайтесь доливать, как только он опустошит, причем именно его любимым, односолодовым.

Я положил на стол сорок рублей червонцами, бармен кивнул.

— Сделаем в лучшем виде.

— Да, а мне, пожалуйста, подливайте в водочную рюмку, но только воды.

— Воды? — удивился он и посмотрел с некоторым подозрением.

— Да я же… это… зависимость у меня… Полина Этьеновна меня ругает если напиваюсь, я ей обещал, что пока её дела кое-какие не закончу,

келдырить не буду.

— Желание хозяйки — это святое.

Упоминание босса развеяло сомнения, тем более что у меня, а если точнее, то у прошлого меня тоже была своеобразная репутация легкомысленного алкоголика и, в своей манере, Кукушкина была способна в чём-то меня ограничить.

Я сел за стол и первые полчаса разбирался в основах игры и ловил на себя скептически-покровительственные взгляды со стороны Рябинского.

Пятикарточный покер, без карт на столе, без джокеров и добором после первой ставки.

Каждому игроку выдавали пять карт и предлагали принять участие «в игре на стол», делая ставку — один рубль. Это же являлось минимальной ставкой. По факту это был стол с большими ставками и «на кону» тут могла стоять любая сумма без ограничений.

Значительно позже на стол сел Толяка, который всё так же грел массивный вискарный стакан, на треть заполненный ароматным напитком.

Толяка не был шулером в обычном смысле этого слова. Карты раздавал крупье, который заодно следил за порядком и ходом игры.

Казино заинтересовано в том, чтобы игроки пили, хотя насильно, конечно, в них никто алкоголь не заливал.

Рябинский вытер глаза и с каменным лицом переложил карты в правую руку, чтобы потянуться левой к недавно заполненному стакану с виски, которое ему снова сегодня налили своевременно. Как ему казалось, это потому что он сел за стол с высокими ставками.

Возле меня стояла рюмка водки, которую официант время от времени доливал.

Не считая крупье, за столом семь человек и я хотя и не заядлый игрок в покер, уже примерно представлял себе темперамент и стратегию каждого из них.

Двое маменькиных сынков, играют на чужие деньги, но, само собой финансы их сильно ограничены, в отличие от понтов.

Один мутный мужик, с руками охотника, похожий на индейца, молчаливый и мрачный, который, тем не менее, неплохо играл.

Я, Рябинский, «седой» и одна девушка — прожжённая матерая охотница на мужиков с ангельским личиком и цепкими глазами-прицелами, явно искавшая богатея, осматривала нас со внимательностью и придирчивостью богатой свекрови, осматривающей потенциальных невесток.

Не знаю кого и для каких целей она искала, но она последовательно отбраковала всех, кроме «индейца», перевела на него всё своё женское внимание, расстегнула пуговку, бросала взгляды и щедрые улыбки. Индеец был к её знакам внимания глух как старый повидавший жизнь православный священник к буклетикам иеговистов. Его интересовала игра и карты на столе.

Мы ставили «фишки», однако, как в любом подпольном казино, возможности докупать фишки прямо во время игры были, как и поставить наличку или оцененное другими игроками имущество.