Аэропорт

Лойко Сергей Леонидович

Так, в суете гаснущей победы революции, проходила неделя, и где-то в середине нее Алексей понял, что ему пора возвращаться. Позвонил в редакцию, получил «добро» и взял билет до Далласа через Франкфурт на 27 февраля. Он больше не терзал себя обвинениями в грехах, которых он не совершил и уже, похоже, не совершит. Бог миловал, как говорится.

Утром Алексей купил какие-то сувениры для всей семьи, копченое сало и ароматную колбасу на Бессарабском рынке, горилку [78]

в соседнем магазине. Вернулся в отель и больше уже не выходил из номера. Упаковал чемодан, улегся на кровать в одежде и просто лежал, глядя в потолок.

78

Водку.

Внешне он был абсолютно спокоен, словно дремал, закрыв глаза. Но внутри его бесновался девятый вал Айвазовского. Когда он открывал глаза, на него накатывалась степная ночь Куинджи, возвращая его назад, в море внутри...

Никогда еще он не испытывал такого смятения, такой растерянности, такого соблазна. Позвонить ей. Он начинал набирать ее номер и бросал телефон на постель рядом с собой, через несколько минут поднимал его, но так и не мог набрать номер до конца.

Наконец, телефон зазвонил сам. Он быстро схватил трубку, — первый гудок даже не успел закончиться, — и услышал теплый, родной и любимый голос.

— Милый, я так соскучилась, — тихо и нежно, словно сквозь слезы, говорила Ксюша. — У меня какое-то тревожное чувство. Места себе не нахожу. Не могу поверить, что скоро увижу тебя, Алешенька. У меня все внутри дрожит. У тебя все в порядке?

— В полном, — ответил он ровным, спокойным, ласковым голосом. — Все отлично. Я уже чемодан упаковал. Купил вам всем всякой ерунды. Ребята будут рады.

— Ну, слава Богу! А то ни с того ни с сего волноваться стала. У вас ведь не стреляют уже?

— Нет, конечно. Скука дикая. Room Service тоже ненавязчивый совсем. Девочек больше не предлагают.

Ксюша засмеялась. Как-то не очень естественно. Замолчала. Он тоже молчал. Шутка не удалась. Не к месту.

— Ты видела, у меня первые страницы и развороты всю неделю, — сменил тему Алексей.

— Конечно, видела. Ты такой молодец. Я так тобой горжусь. Приезжай скорее. Я очень, очень тебя люблю.

— А я люблю тебя безумно.

— Нет, я безумней. Приезжай скорей, сам увидишь!

— Люблю тебя. Пока.

— Пока, любимый. Целую крепко.

— Твоя репка.

Оба одновременно рассмеялись, теперь уже не так принужденно и одновременно положили трубки. Она часто жаловалась ему, что он первым кладет трубку.

— Тогда мы никогда не закончим говорить и разоримся, — отвечал он.

Телефон замигал и погас — аккумулятор разряжен. Он стал искать зарядку и понял, что оставил ее в офисе CNN в гостинице «Украина».

«Ну и хорошо. И слава Богу. Все правильно», — подумал

он и отвернулся к стене.

Полежал так минут пять, которые, казалось, длились часа два.

«А что, если из редакции позвонят? — подумал он. — Нет, так нельзя».

Он связался по комнатному телефону с ресепшн, спросил, есть ли у них зарядка для Nokia его модели. Алексей не любил айфоны. Он ненавидел электронный набор и часто промахивался пальцами. Его это злило и раздражало, и он оставался верным кнопочному телефону. Через минуту дежурная ответила милым тоном, что зарядку найти никак не могут.

«Значит, не судьба», — окончательно решил он, и вдруг его осенило: он же может в Киев по местному телефону позвонить. Какой он и впрямь тупой, беспомощный идиот.

Он снова набрал дежурную, извинился и спросил, как набрать городской телефон из номера.

— Мы очень сожалеем, но после пожара в соседнем доме, помните, в начале недели, из-за огня на баррикаде, у нас нет городской линии, — проворковала дежурная. — Только внутренняя.

— Спасибо. — Алексей бросил трубку.

Местный телефон вдруг ожил и сам позвонил.

— Если вам очень нужно позвонить куда-то в Киеве, вы можете моим мобильным воспользоваться, — предложила добрая дежурная.

— Спасибо, — ответил Алексей. — Я к вам сейчас спущусь.

Он бросился к двери, открыл ее и остановился в проеме.

Он понял, что не сможет ей позвонить ниоткуда, кроме как со своего мобильника. Ее номер был забит в его телефоне. И он не мог вспомнить его, как ни старался. Вышел на балкон, почувствовал, что голоден и не прочь выпить. Собрался было вызвать Room Service, как вдруг в дверь постучали.

Сердце выскочило у него изо рта и повисло на тонкой ниточке-артерии, что все еще связывала его с жизнью.

— Так, возьми себя в руки, — сказал он тихо, но твердо. — Как тебе не стыдно?! Сколько тебе лет? Досчитай хотя бы до десяти.

На цифре «два» он открыл дверь. За дверью стояла она. Дежурная. С зарядкой в руке.

— Вот, мы в ресторане у повара взяли, — с улыбкой сказала она. — Подойдет?

— Конечно! — Алексей, не глядя, выхватил зарядку у нее из руки и захлопнул дверь перед ее носом. Потом спохватился, снова открыл дверь и крикнул вслед услужливой, смазливой и фигуристой дежурной: — Спасибо!

Та, уже у дверей лифта, развернулась на высоких каблуках, улыбнулась всеми своими белоснежными зубами и крикнула в ответ:

— Не за что! Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, все в порядке.

Алексей закрыл дверь, сел на постель, поставил телефон на зарядку и стал ждать. Ждет и ждет. Минуту, две, три. Потом не выдержал, включил телефон и набрал ее номер. Он ждал минут пять, пока она возьмет трубку. Она не взяла. Вместо нее ответил металлический голос: «У абонента места для записи сообщений не осталось».