Афера
Шрифт:
– Точно? Для меня это важно.
– Да-да, конечно, без проблем, – поспешно откликнулся Мартинес.
– Отлично. Значит, так, я хотел бы попросить вас отыскать перевод, который должен был поступить в банк около месяца назад. Общая сумма – миллиард долларов. Не удивлюсь, если выяснится, что переводов несколько, и даже множество. Чтобы не привлекать лишнего внимания.
– И меня это не удивило бы, мистер Фэлкон. Перевод на миллиард – это не шутка. Кое-кто мог бы заинтересоваться. Откуда деньги поступили?
– По-видимому, из Германии. Но возможно, из нескольких стран. Понимаю, все
– Сделаю все, что в моих силах. Кое-какие мысли на этот счет есть. Если удастся отыскать эти деньги, что конкретно вы хотели бы знать?
– Одну очень простую вещь. Откуда они отправлены. И кем. Если вам понадобится потолковать с людьми из других учреждений – валяйте, только в Южном Национальном – никому ни слова. Договорились?
– Да-да, понял вас. Как только раскопаю что-нибудь, позвоню.
– Не надо. Недели две меня в банке не будет. Я сейчас... э-э... на одном семинаре. Так что я сам свяжусь с вами, идет?
– Ладно.
На сей раз Эдди уловил в голосе Мартинеса настороженность. Похоже, он собирался задать какой-то вопрос, но потом раздумал.
– Ладно, Эдди, спасибо. До связи.
Фэлкон повесил трубку и заглянул в телефонный справочник Южного Национального, который захватил с собой из дома. Неплохо бы позвонить Хеннингсу и Джонсу и убедиться в том, что Барксдейл и Борман действительно работают с ними по делу «Пенн-мар». Но это слишком рискованно. Если и впрямь работают, то оба сразу же доложат Барксдейлу, что Фэлкон нарушил условие конфиденциальности. Он обвел взглядом вестибюль и направился к выходу.
Дженни быстрым шагом шла по Седьмой авеню в сторону Пенсильванского вокзала. Остановившись у светофора на углу Тридцать девятой, она бросила взгляд на часы: пять тридцать две. До поезда, который доставит ее в Нью-Брунсвик, восемь минут.
Последнее время ей не хватало Фэлкона. В отсутствие Эндрю атмосфера на работе стала унылой без его кипучей энергии. Большинство сотрудников банка передвигаются, как сомнамбулы. В сотый, наверное, раз Дженни подумала о том, почему он столь внезапно перешел на домашний режим работы. В конце концов, ведь в штате Южного Национального Фэлкон состоит не так уж давно.
Светофор переключился на зеленый, и Дженни рванулась вперед. Вокруг сновал служивый люд, спешащий на поезда, автобусы, такси. Не так-то просто передвигаться в такой толпе.
На Дженни налетел какой-то мужчина, и она от неожиданности выронила большую черную сумку. Содержимое ее посыпалось на мостовую.
– Вот черт! – Явно неудачный день выдался сегодня. Опускаясь на колени, чтобы подобрать разлетевшиеся во все стороны вещи, Дженни уже собиралась разразиться в адрес обидчика гневной тирадой, но он остановился, чтобы помочь ей.
– Извините ради Бога, – скрипучим голосом сказал мужчина, опускаясь на корточки.
Дженни вгляделась в него. Совершенно незапоминающийся тип: средний рост, среднее сложение, все среднее.
– Ничего страшного.
Совместными усилиями они быстро вернули содержимое сумки на место, и Дженни уже собралась
– Нам нужно знать все о Фэлконе, – негромко проговорил он. – Все, что он делает, куда ходит – все. Оба ваши телефона, рабочий и домашний, прослушиваются. Но если Фэлкон попытается связаться с вами каким-нибудь другим образом, не по телефону, нам должно быть об этом известно. Немедленно. Не пытайтесь найти «жучки», никому не передавайте этого разговора. Если дорожите жизнью, конечно. Тут записан номер телефона. – Он сунул ей в руку листок бумаги и с силой загнул пальцы. – Позвоните, если сочтете, что можете сообщить нечто, представляющее для нас хоть самый малый интерес. Не рассказывайте Фэлкону о нашей встрече. И не пытайтесь уйти с работы в Южном Национальном. Иначе – убью.
У Дженни от ужаса перехватило дыхание. Феникс Грей, а это был он, мрачно улыбнулся.
– Между прочим, если будете умницей, наше сотрудничество может оказаться для вас весьма выгодным. К тому же, вы ведь и так ненавидите Фэлкона. Во всяком случае, должны бы. Он очень дурно обошелся с вами.
Дженни посмотрела вслед мгновенно растворившемуся в толпе мужчине и тут же перевела взгляд на клочок бумаги, который он сунул ей. Знакомый формат, знакомый цвет. Это была долларовая купюра. Нет-нет, не однодолларовая. Дженни разгладила купюру. Тысяча долларов. Дженни просверлила взглядом толпу, но не увидела нового знакомого.
«Иначе – убью». Он сказал это так небрежно, словно удачи пожелал. Дженни вздрогнула. Во что это Фэлкон вляпался? Она снова посмотрела на тысячедолларовую купюру. И во что вляпалась она?
– Сегодня утром Фэлкон выходил из дома позвонить. Из телефона-автомата в гостинице.
– Что-о?
– То, что я сказал.
– Да, но какого черта это ему понадобилось? Он что, «жучок» обнаружил? Скорее всего. Другого объяснения нет.
– Не мог он найти «жучок». Это исключено. «Жучок» спрятан в компьютере, а Фэлкон совершенно не разбирается в электронике.
– Тогда зачем ему понадобилось уходить из дома?
– Не знаю.
– А о чем он говорил по телефону?
– Не знаю. Так близко, чтобы расслышать, подойти не удалось. И кому он звонил, опять-таки не знаю. Но после того, как Фэлкон ушел, я поставил автомат на прослушку.
– И правильно сделали. Если что, сразу дайте мне знать.
– Хорошо.
Резерфорд повесил трубку. Может, Тернер Прескотт был прав и ему действительно следовало бы попытаться убедить Грэнвилла не втягивать Фэлкона в это дело. Резерфорд посмотрел на закат. Все последние дни время тянулось нестерпимо медленно.
Глава 13
– Вы действительно считаете, что «Пенн-мар» – дело стоящее? – Взгляд Виктора Фаринхолта на мгновение задержался на Питере Лейне и скользнул дальше, туда, где над Вашингтоном возвышался огромный купол Капитолия.
– Сто процентов, – так решительно заявил Лейн, что даже сам немного смутился. Слишком уж он давит. Фаринхолт это и по голосу может понять. – Право, мне так кажется, – более мягко повторил он. «Вот так и надо – поспокойнее. А то еще, глядишь, Фаринхолт заподозрит какой-нибудь подвох».