Афганская любовь, или Караван
Шрифт:
КОРСУНСКИЙ. (испуганно). Граната!
КАСПЕРЮНАС. Где? (Увидев упавшую гранату, бросается к ней, хватает и выбрасывает обратно к духам, раздается взрыв).
КОРСУНСКИЙ. (Восхищенно). Ну, ты дал! Я бы никогда не смог.
МЕДВЕДЕВ. Молодец, салага, не ожидал! Не знаю, что осталось бы от всех нас. Спасибо.
МАТВИЕНКО. (Васенко). Видал?! А ты стонешь. Терпи. (Замечает, что тот без движения) Что с тобой?! (Тормошит его). Видно крови много потерял.
Вскрикивает раненый Касперюнас, роняет автомат, хватается за
БОРИСОВ. (Подползает к нему). Куда тебя? (Касперюнас молчит, Борисов переворачивает его, ищет рану). Плечо. Девушка, займись им. Шестеро осталось…
КОРСУНСКИЙ. А я? Семеро!
МЕДВЕДЕВ. Отставить счет!
ДАЛИЛА. (Раздевает и перевязывает Касперюнаса, интересуется последней командой). Считать плохая примета?
МЕДВЕДЕВ (зло). Примета! Быстрее заканчивай с ним.
Выстрелы вдруг смолкают, слышится голос Максимова.
— Есть кто живой?
ДАЛИЛА. (Радостно). Сергей! (Она бросилась, было, навстречу ему, но сдержалась и остановилась).
МАКСИМОВ. Мы.(Вбегают несколько солдат и Максимов с перевязанной рукой, оглянув защитников). Не густо. (Далиле) Цела? Слава Богу.
МЕДВЕДЕВ. Командир! Духи не прошли! Ни одного не выпустили из ущелья.
МАКСИМОВ. Раненым помощь оказали? (Склоняется над Исмаиловым). Как же ты, дорогой? Не уберегся. Приглашал в гости, как вернемся в Союз.
КАСПЕРЮНАС. (Ожил). Он из Узбекистана родом?
МАКСИМОВ. Где-то под Хорезмом жил.
НОВИКОВ. (Обнимается с Титовым). Живой, не ранен! Поздравляю с боевым крещением. Где вы с командиром так долго пропадали? Нам тут такое выпало!
ТИТОВ. Второй пост с отрядом Бевзенки выручали. Они поддержали сверху, а то всем бы хана вышла. Три десятка духов мимо первого поста прошли и наткнулись на второй; ну, мы и пришли на помощь. Максим собирался в пару минут справиться, а заваруха вышла серьезная. Духов положили! Среди наших есть раненные. Если бы Максим разрешил преследовать, всех положили, а так ушли в горы.
НОВИКОВ. Не духарись. Радуйся, — сами уцелели. Сколько вас было, чтобы еще преследовать! Нам тоже досталось. Начальство не ожидало встретить такого напора духов. Последнего своего одногодка потерял — Исмаила. И Маслов погиб. Раненных полно.
МАКСИМОВ. (Подходит к Далиле). Все хорошо?
ДАЛИЛА. (Улыбается ему радостно). Я — то цела, у тебя, что с рукой?
МАКСИМОВ. Пустяки, до нашей свадьбы заживет.
ДАЛИЛА. Не серьезный человек, ты. Что говоришь? Солдаты твои племянника моего видели.
МАКСИМОВ. Уверена, был он?
ДАЛИЛА. Как рассказывают, он.
МАКСИМОВ. Я же говорил, найдем. Извини, позже поговорим. (Переходит к Новикову и другим солдатам). Медведев сказал, ты отличился. Твой подопечный Титов тоже геройски держался, к медали представлю.
ТИТОВ. Как все. А медали если, так всем, кто держал те ворота.
МЕДВЕДЕВ. У нас салага — писатель — герой. Душманскую гранату руками схватил
Касперюнас тем временем оправился от шока, его осматривает сан — инструктор, возвратившийся с Максимовым. Офицер склоняется над Касперюнасом.
МАКСИМОВ. Как дела, корреспондент?
КАСПЕРЮНАС. Все в порядке, товарищ старший лейтенант.
МАКСИМОВ. Молодец, доказал, не одну авторучку можешь держать в руках. Потерпи еще немного, переправим в госпиталь.
МЕДВЕДЕВ. Маслову и Вихрову не повезло.
МАКСИМОВ. Где их?
МЕДВЕДЕВ. Нашли в заброшенном дувале. Наверное, захватили, когда мы возвращались.
МАКСИМОВ. Спасибо тебе, выручил меня здесь, не пропустил к шоссе. Нам тоже пришлось пострелять, правда, повезло больше. Кое-кого поцарапало, а так все вернулись.
Вбегает еще группа солдат и ст. л — т Бевзенко.
БЕВЗЕНКО. (Увидел перевязанную руку Максимова). Тебя где угораздило?
МАКСИМОВ. Помнил бы. Шальная пуля. До сих пор везло, а тут.
БЕВЗЕНКО. (Подходит к Далиле). И ты, вижу, молодцом. Страшно было?
ДАЛИЛА. Ты как думаешь?.. Нормально. Солдат молодых жалко.
МАКСИМОВ. (Далиле). Рассказывают, ты и за бойца, и за медсестру была. Спасибо от имени командования.
ДАЛИЛА. А от тебя?
МАКСИМОВ. И от меня. Поцеловать бы, многолюдно слишком — не поймут. Да и ты дала бы затрещину.
ДАЛИЛА. Что такое затрещина?
БЕВЗЕНКО. Ударила бы.
ДАЛИЛА. Зачем?
МАКСИМОВ. Тебе виднее. (Делает знак Бевзенко, чтобы он отошел). Теперь кажется всё. Задание выполнено, путь каравану открыт. Можно передохнуть и поговорить.
ДАЛИЛА. Опять станешь охмурять меня?
МАКСИМОВ. Зачем ты так! Я же серьезно.
ДАЛИЛА. Предлагаешь руку и сердце?
МАКСИМОВ. Конечно. Мы возвращаемся на базу, в наш городок, где тебя я смогу найти?
ДАЛИЛА. Найдешь. В отделе пропаганды ЦК НДПА спросишь. Лекций и поездок по кишлакам у меня не убавится, но встретиться, думаю, удастся.
МАКСИМОВ. (Здоровой рукой жмет её руку). Мое предложение в силе. В Союз со мной поедешь?
ДАЛИЛА. (Лукаво). С тобой? Может, и поехала бы, да не могу оставить своих. Наведет порядок Наджибула, тогда подумаю. Если еще отпустят, всё не так просто, как думаешь.
Раздается одиночный выстрел и Далила падает, сраженная снайперской пулей. Максимов подхватывает ее. Подскакивает Бевзенко и вдвоем они укладывают девушку на землю, их окружают солдаты.
МАКСИМОВ. Далила! Ты слышишь меня? Скажи хоть слово! Ефрейтор! Сделай что-нибудь!
ЕФРЕЙТОР. (Расстегивает куртку, разрезает свитер, осматривает девушку. Солдаты отходят в сторону). Пуля прямо в сердце попала. Ничем не поможешь.
МАКСИМОВ. Нет — нет! Сделай что-нибудь!
ЕФРЕЙТОР. Что я могу? (Пытается делать искусственное дыхание, делает укол, сует под нос пузырек и Далила вдруг открывает глаза.)