Афганский рубеж 4
Шрифт:
— Засиделись. Уходим сейчас, — сказал я и потянул Петруху.
Он встал, слегка прошёлся и показал мне поднятый вверх большой палец.
— Вот теперь бежим, — сказал я.
Съехав вниз, мы направились к горной гряде. Пока мы на открытой местности, обнаружить нас можно очень легко.
Песок сменился каменистой поверхностью. Через каждые 50–100 метров были каменные валуны, за которыми мы периодически прятались и смотрели, чтобы за нами не было преследования.
Петруха быстро устал. Впереди я увидел небольшое
— Саныч, сил нет. Свет тухнет. Я тебя прикрою, а ты рви со всех ног, — шептал, запыхаясь Пётр.
— Даже не думай. Сделаем привал, — сказал я, схватил коллегу за разгрузку и усадил его на землю.
Солнце сильно пекло. Ноги уже горят от высокой температуры, а глаза щиплет от пота. Ещё немного осталось до «ленточки», где можно будет переждать и скрыться от духов. А главное — выйти на связь.
Повернув голову назад, я увидел, как на песчаный бархан забрался один и из духов. В последний момент успел оттолкнуть Петруху и сам упасть на землю. Тут же в то место, где мы только что были, прилетело несколько пуль.
— Прикрываю! — крикнул я, достал автомат и выпустил очередь в сторону душмана.
Тот схватился за ногу и скатился с бархана вниз.
Нам теперь останавливаться нельзя. На ходу достал аварийную радиостанцию и начал вызывать помощь.
— Я, 902й, терплю бедствие! Район хребта Чагай.
Петруха рванул вверх так, будто у него второе дыхание открылось и голова перестала кружиться.
— Саныч, давай руку, — протянул мне ладонь коллега, чтобы помочь забраться на небольшое плато в горах.
Только я собирался схватиться, как за спиной Петрухи возник душман в чалме и белом одеянии.
— В сторону! — быстро сказал я и вскинул автомат.
Выпустил несколько пуль в духа, и тот с криком рухнул вниз, прокатившись со склона.
Повернув голову, увидел, как по тропе поднимается несколько душманов. Петруха занял позицию и начал отстреливаться, прикрывая меня.
Только я забрался на выступ, как сверху показался ещё один душман. С первых выстрелов поразить его не вышло. Подпустив ближе, я смог попасть в него.
Яростный крик поверженного духа эхом разнёсся среди гор.
— Пустой! — громко сказал Петруха, и я занял его место.
Духи уже совсем близко подошли. Перекатившись в сторону, я поразил душмана, подошедшего совсем близко.
Ещё один приготовился бросить гранату, но получил свою порцию «свинца».
Петруха сменил магазин и стал вновь отстреливаться. Параллельно он начала выходить в эфир по рации на аварийной частоте.
— Терплю бедствие! Терплю бедствие! — несколько раз повторил он, называя наши координаты.
Пролетающие пули крошили в песок камни и рикошетили от скал. Несколько раз эти самые пули обожгли кожу на лице, настолько близко они были рядом
Сменив пустой магазин и подпустив двоих духов ближе, я отбил эту атаку. Стрельба становилась всё плотнее. Но гибель товарищей их не остановила.
Только после того, как Петруха скосил ещё одного, оставшиеся пять человек отступили.
— Уходим. Сейчас их здесь будет больше, — проговорил я, и мы начали подниматься.
Мы вновь покарабкались вверх по склонам холмов.
С каждым метром идти становилось всё тяжелее. Правильнее было бы спрятаться и дождаться темноты. Но мы уже отметились в этом районе. Так что чем быстрее пересечём границу, тем больше шансов на спасение.
— Саныч, присядем. Голова болит, — предложил Петруха и встав в позу лыжника.
— Принято, — согласился я, пройдя вперёд и прислонившись к скале.
Впереди был небольшой проход в горе, похожий на пещеру. Возможно, стоит спрятаться в ней и переждать до ночи.
— От нас не отстанут? — спросил Казаков, смахивая пот со лба.
— Мы двое потенциально стоим около 2х миллионов афгани. Живыми, порядка 6ти миллионов. За эти деньги любой душман будет готов рискнуть жизнью, — сказал я, проверив патроны в магазине.
Петруха сплюнул на землю и покачал головой.
— Маловато. А откуда они взялись в Пакистане?
— С Афгана их постепенно выдавливают. К тому же в Пакистане их лагеря подготовки. Такие вот дела в Средней Азии творятся, — подмигнул я.
Петруха кивнул, взял автомат и пошёл вперёд. Мы уже прошли больше двух километров по горным тропам. Совсем немного и уже будет видна пустыня Регистан. А это уже самый что ни есть Афган.
Мышцы в ногах от столь долгой ходьбы в гору стали забиваться всё сильнее. Оглядываться назад приходится всё чаще. Упустить возможность нас догнать духи себе позволить не могут.
Пока же всё слишком спокойно. Очередной перевал, и совсем немного осталось до выхода на границу двух стран. Уже можно разглядеть золотистые пески пустыни и вдалеке голубую полоску реки Гильменд.
— Вот и Регистан уже виден, — сказал я, продолжая оборачиваться и следить за нашим «тылом».
— Знаешь, Саныч. А ведь я никогда так не хотел попасть в Афганистан, как сейчас, — улыбнулся Петруха, когда увидел просторы афганской пустыни.
Только он начал идти вперёд, как меня будто холодной водой облили. И это в жару более 40ка градусов!
— Замри! — крикнул я, чтобы Петруха остановился.
Казаков подчинился и застыл как вкопанный. Я и сам удивился, что успел заметить «подлянку» от духов.
В небольшом проходе между двумя скальными выступами была натянута проволока на уровне лодыжки. Я подошёл и аккуратно оттащил его от предполагаемой растяжки. Внимательно осмотрев узкое пространство, заметил, что идёт проволока как раз к связке из двух гранат.