Афина. Голос войны
Шрифт:
– Благодарю, - Таврион поднял на Алри внимательный взгляд.
– Но почему вы отказались от денег?
Алри пожал плечами.
– Одна из вас спасла меня от смерти. Полагаю, я некоторым образом вам должен.
Таврион кивнул, принимая ответ, и с явным облегчением поднялся.
– Не буду больше отнимать ваше время, - сказал он и поклонился. Дождавшись ответного поклона, Таврион забрал бумаги, небрежно сунул их за пазуху и быстрым шагом вышел.
Алри проводил его задумчивым взглядом. Паралийцы удивительно быстро разобрались в подоплеке происходящего. Наверное, правду говорят, что со
Кто-то высокопоставленный в Кораки явно им благоволил, и это само по себе заслуживало внимания.
Глава 43
Они были идиотами.
Адилю было немного стыдно так думать про свою семью, но он ничего не мог с собой поделать. Все его доводы о необходимости частного приглашения паралийцев пресекались, а на любые разговоры о финансах клана его брат немедленно приобретал багровый оттенок кожи и яростно обрывал все попытки.
Адиль устал. Устал от необходимости постоянно сглаживать углы, преподносить факты порционно, устал попыткам вразумить главу клана — а ведь пятнадцать лет назад он малодушно порадовался, что отец свалил эту ответственность на своего старшего сына.
Тем самым он дал Адилю возможность заниматься тем, что ему по-настоящему нравилось — торговлей, счетами. У него с детства были ярко выраженные способности к математике, он легко понимал экономические трактаты и даже мог поспорить с приходящим учителем, да еще и выиграть.
Адиль прикрыл глаза. Вокруг — привычная роскошь. Особняки правящих кланов были большими территориями с кучей садов, фонтанов и зданий, не превышающих двух этажей. На этот год Адилю удалось утрясти бюджет, но Албахрия уже пятнадцать лет платила крайне мало, пользуясь отсрочками, а Фасатон скрывали большую часть доходов от своего главного клана. При поддержке семьи Адиль сумел бы припереть их к стенке, да вот только Джабаль испытывал слишком много пренебрежения к занятиям, которые считал плебейскими — в частности, ведение бюджета клана.
Его брат не был глупцом, Адиль знал это, как никто другой. Вместе учились много лет, вместе овладевали голосом, вместе создавали украшения для кланового поместья, отдавая дань клану — каждый создающий обязан внести свою лепту в резиденцию. Джабиль был гордецом, и это, увы, иногда гораздо хуже. Испытываемое им презрение ко всему, что не относилось к уважаемым среди знати занятиям, оказалось слишком велико.
Адиль с тоской посмотрел в окно — благодаря умению считать он понимал, что содержать эту роскошь уже в следующем году будет не на что. Жалование слугам, обслуживание водопровода и канализации, поддержка всех помещений на высоком уровне. Создающие клана использовали свои способности исключительно на светских раутах, чтобы блеснуть навыками, а создающие среди простолюдин дорого брали за свою работу и были весьма редки, чтобы иметь возможность выбора сотрудников.
Не говоря про деликатесную еду и дорогие вина со специями — эта строчка расходов всегда была головной болью Адиля. И он ведь пытался!
Адиль обессиленно уронил голову на сложенные ладони, отсутствующим взглядом следя за птицами в бледном небе. Высокие окна, обрамленные тончайшей тканью — ее, кстати, тоже купили задорого, а срок
«Какой смысл в этой роскоши, если мы на грани банкротства», - обреченно подумал Адиль. В день, когда он узнал про прибытие предприимчивых паралийцев, он обрадовался.
Их можно было бы ввести в род Албахрия, или даже в сам Бинаон, и они стали бы финансовым столпом. Их ателье уже приносило им немало денег, и все их действия указывали на наличие деловой хватки. Адиль верил, что и им такое предложение могло быть интересно — их статус аристократов, как ни крути, в Эрзо ставился под вопрос.
Джабаль лишь отмахнулся.
– Они занимаются торговлей сами, - сказал он, скривив губы.
– Они уже запятнали себя недостойным знати поведением. Я удивлен, что их приняли в доме Никобатон.
Адиль поморщился, проглотив едкий комментарий о том, что хватка Никобатон всегда была на высоте.
– Глава, наше финансовое положение ухудшается с каждым годом...
– Брось, - Джабаль подхватил серебряную чашу с вином.
– У нас есть прекрасное вино, наше поместье процветает и выглядит отлично.
Адиль вновь проглотил едкие возражение, склонился и вышел из покоев брата.
Погруженный в воспоминания об очередной провальной попытке достучаться до главы клана, Адиль не сразу услышал стук в дверь.
– Светлый господин, вам послание из клана Албахрия, - услышал он.
– Входи, - поморщившись, произнес он, ожидая очередной весьма аргументированной просьбы об отсрочке платежей.
Служанка вошла, поклонилась, оставила послание на журнальном столике и, вновь поклонившись, вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Адиль втянул носом воздух, ощутив приторно-сладкие благовония из коридора, и чуть не чихнул.
Его вкусы и вкусы супруги главы кардинально не совпадали, особенно в том, что касалось запахов. Адиль со вздохом поднялся, небрежно вскрыл конверт и пробежался глазами по строчкам, мгновенно осознав, что ошибся с предположениями.
В груди зажглась робкая надежда, и он, поспешно усевшись за рабочий стол, принялся составлять ответ.
***
Селена постучалась к Кассандре перед ужином.
– Светлая госпожа, вам пришел ответ, - произнесла она, и дверь мгновенно распахнулась.
Селена скрыла улыбку, увидев очередной травяное месиво на лице госпожи, которое та держала носом к потолку, чтобы маска не стекла вниз.
– Давай, - Кассандра властно протянула руку, ничуть не смущаясь своего вида.
Селена вложила конверт в руки госпожи и отошла, намереваясь продолжить приготовления к ужину.
– Входи, - не терпящим возражений тоном скомандовала Кассандра, и Селена со вздохом подчинилась.
Она все еще в глубине души надеялась отойти от дел политических и сконцентрироваться исключительно на делах внутри особняка и уроках этикета, которые вела для остальных.
– Что за тяжелые вздохи?
– хмыкнула Кассандра.
– Прости, дорогая, но тебе действительно нужно вникать в курс дела. Тем более, что ты более чем информирована о характерах местной знати.
– Только мужчин, - вздохнула Селена.
– И я написала все, что знала.