Афонское свидетельство
Шрифт:
Самоумаление Бога Слова, однажды совершенное ради любви к нам, не оставило места толкам и сомнениям. Первоверховный апостол Петр красноречиво замечает: «как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью» (1Пет. 4, 1). Итак, не следует ли из этого, что первый долг всякой разумной личности – всецело возлюбить Бога как Бога, то есть как своего Создателя и Господа? Этот Бог стал преобразователем и восстановителем падшей человеческой природы и вознес Свое создание не только превыше всякого места и достоинства, но и «превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени» (Еф. 1, 21)…
Приняв человеческое естество, наш Господь, сладчайший Иисус, отнял у нас любой предлог для свободного выбора или другого предпочтения, и мы являемся «добычей» Его любви. Мы должны по всему возлюбить Его, «потому
Троичность Божественной сущности является центром богопознания: «Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1Ин. 5, 7), и одно Лицо свидетельствует о другом. Это свидетельство простирается и на нашу природу. Господь вверил Своим ученикам дело благовествования о Нем: «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Ин. 15, 26–27). Это свидетельство любви, свойственное разумным личностям, которые по своей природе не живут обособленно, но общаются с себе подобными и свидетельствуют друг о друге. Потому и Создатель наш сказал вначале, что «не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2, 18).
Насколько мы через веру и послушание исполняем Божественную волю, настолько возрастает в нас Божественное просвещение. Истинное покаяние вместе с молитвой из глубины души приводит нас к общению и соприкосновению с нетварной Божественной благодатью, которая являет нам образ Божественной действительности. Что же удивительного в том, что мы благодатью обретаем в себе познание Того, по образу и подобию Которого изначально было создано наше естество? Это познание нас онтологически преображает к усвоению Божественного свойства, поскольку «тем, которые приняли Его, …Он дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1,12). Разве не является закономерным то, что чада наследуют характер отца? А чада Божий наследуют главнейшее Божественное свойство – любовь, которое сразу проявляется в душе принявшего Божественный свет. Союзом любви верующий соединяется с ближним и доводит до полноты свое свидетельство. Таково и свидетельство отцов наших, которое они «объявили, и не отреклись, и объявили» (Ин. 1, 20) об истине и Божественных обетованиях и обо всем Божественном откровении, и не скрыли от чад и братий своих, от нас, что они слышали и видели, чтобы личное их свидетельство было для нас несомненным и соделало полным наше упование.
Согласно частичному откровению [20] , человек сотворен «по образу и подобию Божию» (Быт. 1, 26). Что это означает? Это означает, что в человеческой природе заложена способность к уподоблению своему Создателю. Значит, и чувство существования некоего Абсолюта – врожденное в человеке. С помощью этого чувства человек узнает Бога, когда приближается к Нему посредством благодати. Через просвещение благодатью, которая дает нам возможность приблизиться к Богу, малый человеческий дух начинает видеть Бога «как Он есть» (1Ин. 3, 2), но всегда в меру своих возможностей. Конечно, глубина сего таинства не может быть исчерпана нашими немногими словами, но это истинно так.
20
Дословно – «мозаичному». Имеется в виду откровение Ветхого Завета, которое еще апостол Павел называл знанием и пророчеством отчасти (см.: 1Кор. 13,9).– Перев.
Однако продолжим наше слово о покаянии. Покаянная молитва и рождающиеся от нее горячие слезы возвращают удалившуюся благодать Божию, посредством которой совершается очищение от грехов. «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1Ин. 1, 8). Покаяние, осознание своей греховности предпочтительнее всякого другого состояния, потому что тогда мы пребываем в Божественной истине. Чем глубже мы чувствуем наш грех, чем больше осознаем его как язву смерти, тем усерднее припадаем к ногам Божиим с болезненной молитвой. Эта молитва порой освобождает нас от власти времени и пространства, чтобы
«Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему» (Ин. 14, 26), чтобы мы мыслили, как Он, любили, как Он, потому что в этом заключается смысл евангельских заповедей. Об этом свидетельствовали и Апостолы, и богоносные отцы во все времена. «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить. В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14, 15–17, 19–21). «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих; слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца. Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14, 23–26).
Воспоминание этого евангельского отрывка утешает и ободряет. Здесь указан всеобщий путь, ведущий к полноте этого благословения, которым преображается человек, «как от Господня Духа» (2Кор. 3, 18). «И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1Кор. 15, 49). Познание Святаго Духа мы получаем и через церковное Предание, от отцов наших, а также от действий благодати, которая посещает нас, когда мы находимся в покаянии.
«Утешитель… напомнит вам все» (Ин. 14, 26). И снова: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23). Когда осуществилось «вселение» Бога в человека – что это, как не полнота обожения, которое является венцом нашего ожидания? Как говорит Павел: «Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога. Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов» (1Кор. 2, 12, 16). Исполняя Божественные заповеди, мы восходим на ступень родства с Самим Создателем, и Бог открывается нам «как Он есть» (1Ин.3:2). Когда соблюдение Божественных заповедей, в которых выражается воля Божия, становится единственной целью нашего бытия и «смертное поглощено бывает жизнью» (2Кор. 5, 4), тогда нам передается познание Бога. «Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного» (1Ин. 5, 20).
Нарушение заповеди становится причиной падения, которое есть разлучение человека с Богом и со «всем, что Божие». Бог принимает наше покаяние и возвращение к Нему, и покорность Божественной воле, восстанавливая нарушенную связь с Его любовью и святостью. Лучший образ покаяния – это, согласно отцам, теплые слезы, которые струятся от боли сердца, чувствующего свою тяжелейшую вину перед Богом и предательство по отношению к Его Отеческой любви. Если эти слезы не иссушит превозношение или нерадение, они из горьких благодатью Божией превращаются в духовные и утешительные, подобно тому, как на месте опавших соцветий вскоре появляются плоды.
Чувство, что «времени уже не будет» (Откр. 10, 6), – и это плод памяти смертной. Оно усиливает наше беспокойство для скорейшего примирения с Богом, от страха, как бы не настиг нас конец прежде, чем Господь услышит наш вопль и пошлет Свою милость. После покаянных слез появляется таинственным образом ощущение любви Божией, которое не зависит от наших мыслей и рассуждений, или от какого-либо внешнего действия, но приходит как взыскание погибшей души, или, скорее, как возвращение заблудшего в свой дом. Тогда в человеке пробуждается и настоящее сострадание к ближнему, он чувствует чужую боль как свою и хочет плакать о всем мире, и желает взять на себя, если возможно, всю человеческую боль, чтобы всем стало легче терпеть.