Афромент

Серегин Михаил Георгиевич

Квас действительно оказался холодным и очень вкусным! Дирол залпом выпил целый стакан и постеснялся просить еще, но Лида, оценив его жажду, сама предложила следующую порцию. Новый стакан Санек пил уже медленно, смакуя каждый глоток.

— Замечательный у вас квас! — выдохнул он наконец.

— Может, ваши приятели тоже хотят пить? — заботливо поинтересовалась Лида.

Однако Дирол счел, что в данном случае ее забота была несколько неуместна.

— Да какая разница! — махнул он рукой. — Это я вас нашел, а значит, и все плюшки тоже мне

должны доставаться.

Санек совершенно забыл о том, что первым девушку увидел Веня, который сейчас валялся на солнцепеке и наверняка изнывал от жажды.

— А откуда вы знаете, что у меня есть плюшки? — изумилась Лида.

— А у вас есть плюшки? — не менее удивленно спросил Дирол. — Вообще-то я не имел в виду конкретно плюшки. Просто это выражение такое.

— Понятно. Вы и есть, наверное, хотите?

Не дожидаясь ответа, она пошарила где-то за спиной и вытащила большой пакет:

— Угощайтесь. Только сделайте мне одолжение, позовите своих друзей, иначе меня совесть замучает.

— Знаете, по-моему, лучше накормить одного человека досыта, чем нескольких, но наполовину, — философски заметил Дирол. — Но если вы так хотите… Эй, ребята! — крикнул он, обернувшись.

Курсанты тут же вскочили.

— Идите сюда! Это Лида. Это квас и плюшки. Нас вежливо угощают. Можете есть.

Два раза предлагать не пришлось. Лида сидела, смеясь, и наблюдала, как плюшки со страшной скоростью исчезают.

— А знаете, что я думаю? — спросила она, когда еда закончилась. — Вы вот голодные, пить хотите. Вам, наверное, и переночевать негде?

Вскоре выяснилось, что и переночевать можно у Лиды. Не дома, конечно, домик у них с дедушкой маленький, а на сеновале. Услышав слово «сеновал», Дирол улыбнулся и подмигнул Лехе, но тот сделал вид, что не заметил. Дождя не предвиделось, а потому парни могли не опасаться, что промокнут. Дедушку Лида обещала предупредить, чтобы не разволновался.

— А что, он может нас испугаться? С сердцем, наверное, будет плохо? — посочувствовал Леха.

— Это у вас будет плохо с чем-нибудь, — серьезно ответила Лида. — У него, между прочим, ружье всегда мелкой дробью заряжено. Насмерть не убьет, но запомнится надолго.

Еще выяснилось, что сама Лида студентка филологического факультета, приехала, как обычно, отдохнуть на лето, а дедушка у нее — пастух, он пасет большое деревенское стадо, а внучке доверяет коровок Крутова. Эти коровки составляют его ферму.

— А вообще, этот Крутов, как я посмотрю, серьезный дядя? — как бы невзначай спросил Веня.

— Настоящий фермер, — с уважением ответила Лида. — У него в хозяйстве почти вся деревня работает. Кур разводит, гусей, кроликов. Поля у него большие и сад есть. Теперь вот еще и коров решил разводить.

— А сын помогает?

— Пф-ф-ф, — Лида сморщила веснушчатый нос. — Он тут и не бывает совсем. У него, кажется, бизнес где-то в городе, причем на папины деньги.

Наконец Веня глянул на часы и спохватился:

— Нам пора!

— Мне тоже! — вскочила Лида. —

Ну что, придете?

— Обязательно! — пообещали курсанты и трусцой, поскольку было уже почти семь, направились к деревне.

— Замечательная девушка! — воскликнул Дирол на бегу.

— Да, неплохая, — ответил Веня. Казалось, его значительно сильнее волновало что-то другое.

— Я вот думаю, — поделился он с приятелями, когда те остановились, чтобы перевести дух, — если вся деревня у Крутова на ферме работает, то они нам ничего не скажут.

— Да, это точно. Ну ладно, быстрее домой вернемся, — согласился Дирол. — Там кровать, подушка! Хотя, с другой стороны, здесь Лида…

— Подушка от тебя никуда не денется. Сначала нужно Крутова на чистую воду вывести. Сдается мне, что-то тут не так.

Дом Крутова они нашли быстро. Первая же встреченная курсантами женщина указала им на двухэтажное каменное строение. Даже снаружи дом выглядел уютно и основательно, сразу видно, что строился с любовью. Чем-то он был похож на особняки, в больших количествах выросшие на окраинах их родного города. Но когда курсанты подошли поближе, то поняли, что дом очень сильно от них отличается.

Во-первых, в нем не было никакой вычурности, хозяин не стремился выделиться из толпы, у него не было в этом никакой необходимости. Во-вторых, как и все остальные деревенские дома, он не закрывался. Невысокий прозрачный забор, калитка заперта на щеколду, легко открывающуюся как изнутри, так и снаружи. Поэтому, в отличие от городских особняков, этот не производил впечатление крепости, приготовившейся к долгой осаде. Напротив, он был открыт всем и каждому. В том числе и курсантам, которые спокойно вошли во двор и остановились.

Неожиданной преградой на их пути оказалась будка, возле которой на цепи лежал большой ротвейлер и, казалось, мирно дремал. Цепь, по предварительным оценкам, была достаточно длинной, так что пес, если того пожелал бы, вполне мог перекрыть курсантам путь к двери.

— Милый песик, — процедил сквозь зубы Веня, остановившись.

— Да что там, он же спит, — решил Леха и сделал один шаг к входной двери, но тут же вынужден был отскочить обратно, поскольку пес приоткрыл глаза, лениво посмотрел на курсантов и оскалился, продемонстрировав великолепные клыки.

— Зевает, — пробормотал Дирол.

— Предупреждает, — поправил его Веня.

— Как же мы пройдем? Может, он все же не будет кидаться?

— Может, будет, а может, и нет, — задумчиво проговорил Кулапудов. — Кто их поймет, этих ротвейлеров.

— А бутербродов у нас уже не осталось…

— Такой монстр на бутерброды даже не глянет. Его, поди, мясом кормят.

— Так что же делать?

— Есть предложение залезть через окно, — нашелся Дирол.

Веня покачал головой:

— С одной стороны, мы вполне способны это сделать, но с другой, как представители власти, просто не имеем права. Какой пример мы покажем окружающим! Придется применять более кардинальные методы.