Агата
Шрифт:
– А что стряслось?
Он мягким движением спихнул девушку с колен.
– Кажется, есть чем добить колонку. Наклевывается прелестная уголовщинка.
А к трем часам дня в субботу полдюжины журналистов вместе с кучкой местных жителей, предусмотрительно закутавшихся в плащи на случай непогоды, и группой полицейских уже стояли на берегу Тихого пруда, у подножия меловых холмов Норт-Даунс, примерно в миле от седловины Ньюлендс-Корнер,
Под началом старшего инспектора Кенуорда команда в полдюжины полицейских, стоя на противоположных берегах, протягивала по дну длинную толстую веревку с прикрепленными к ней здоровенными крючками вроде рыболовных, только больше.
В толпе зевак обретался и Джон Фостер, а рядом с ним, на складном табурете-трости примостился Уолли Стентон в твидовом пальто и залихватской кепочке.
Кенуорд пытался по возможности совмещать руководство операцией и общение с прессой.
– Она выехала из дому вчера вечером, без четверти десять, – сообщил он журналистам. – Оставила письмо секретарю с просьбой отменить намеченную встречу в Беверли, что в Йоркшире.
– Мы слышали, будто миссис Кристи видели сегодня рано утром, – перебил его один из репортеров.
– К нам обратилось несколько свидетелей, – отвечал на это Кенуорд. – Сторож на станции Милфорд, это милях в пяти от Гилфорда, рассказал нам, что когда он пришел отпирать станционное здание, к нему подошла женщина и спросила, когда ближайший поезд на Портсмут.
По его словам, она была в плаще, а волосы сплошь покрыты инеем. Более достоверное свидетельство представил фермер по имени Эрнест Кросс. Час назад он сообщил нам, что сегодня рано утром, в самом начале седьмого, недалеко от Ньюлендс-Корнер его остановила какая-то женщина, она стонала и прижимала руки к голове. Он помог ей завести машину, и она уехала в сторону Гилфорда. Вся беда в том, что машина-то совсем другая.
– Держу пари, она переоделась мужчиной, – заметил какой-то остряк из «Ньюс оф де уорлд», – и теперь скрывается где-нибудь в Лондоне.
– Да ладно тебе, – перебил его другой журналист, – а все-таки, старший инспектор, где же правда? Вряд ли вы заявились на пруд в такую холодину ловить…
– Головастиков? – предположил Уолли. – О, прошу прощения. Тут у вас их величают корюшкой.
Публика засмеялась, Кенуорд оскорбился, а Джон Фостер поспешил засвидетельствовать прославленному коллеге профессиональную солидарность.
– Предупредили бы, так мы бы с собой банки под них прихватили.
– Мы прочесали сегодня с утра всю округу, – ровным голосом продолжал Кенуорд, – от Питерсфилда да Доркинга и от Годалминга до Рейгейта.
– В поисках трупа? – выкрикнули из толпы.
– Думаете, кто-то ее прикончил? – поинтересовался другой голос.
– «Де или ньюс», сэр. Почему вы так уверены, что миссис Кристи нет в живых?
– Пока что я не могу вам этого сообщить. – С этими словами Кенуорд снова повернулся к своим
Уолли уже собрался было возвращаться в Лондон «добивать колонку», когда появился констебль Рейнолдс и с ним трое мужчин – Арчи Кристи, его брат Кемпбелл и Филип Ренкин.
– Доброе утро, сэр, – обратился Кенуорд к полковнику. – Скажите, вам знакома эта машина?
– Она принадлежит моей жене, – процедил тот сквозь зубы, – Когда вы видели жену в последний раз?
– В последний раз? Вчера в полдесятого утра.
Кенуорд отвел Арчи и компанию в сторонку, подальше от журналистов.
– Вам не показалось, что она чем-то расстроена?
– Нет, ничего необычного, если учитывать нынешнее состояние ее здоровья.
– В нашем телефонном разговоре мисс Фишер сказала, что миссис Кристи находится в очень подавленном состоянии.
– Это так. Она недавно потеряла мать.
– Видите ли, сэр, до нас дошли слухи, будто бы ваша жена угрожала самоубийством.
Полковник сложил руки на груди.
– Вот уж не подумал бы, что вы принимаете во внимание слухи. Откуда же они до вас дошли?
Уолли Стентон потихоньку пододвигал свой насест поближе к центру событий.
– Лично мне такие слухи неизвестны, – продолжал Арчи, – вчера утром я уехал из дому на все выходные в гости к капитану Ренкину, – он кивнул в сторону приятеля, высокомерно поглядывавшего на полицейских. – Я к нему часто уезжаю, и жена знает это мое местонахождение. О том, что она пропала, я впервые услышал только сегодня утром.
– Прошу прощения, сэр, но кто-нибудь может засвидетельствовать это ваше местонахождение?
– Мне кажется, я только что сказал вам, старший инспектор, что я провел эту ночь в доме капитана Ренкина.
– Но возможно, вы по каким-либо причинам покидали его дом в течение ночи? Ваша жена, как вы выразились, знает ваше местонахождение. Может быть, она приезжала к капитану Ренкину, чтобы повидаться с вами?
– Она туда не приезжала.
– В котором часу вы ложитесь спать, сэр?
– Обычно около полуночи.
– Значит, в принципе вы могли среди ночи незаметно отлучиться из дома капитана Ренкина?
– Я никуда не отлучался оттуда до утра.
– И у вас есть свидетель?
Кристи покосился на Ренкина.
– Разумеется, у меня нет свидетелей. Но с какой бы я стати стал разгуливать по округе среди ночи…
– Если только вы не встречались с женой.
– Я с ней не встречался. Еще вопросы есть? Вы должны понимать, что меня все это глубоко огорчило, и чем раньше…
– По словам мисс Фостер, ваша супруга оставила некие письма, – перебил его Кенуорд.
– Да. Обычные письма нервной женщины. Мне она написала, что уезжает на выходные и что чувствует себя как-то странно. В основном ее письмо касается очень личных тем и никак не проливает свет на ее исчезновение.