Агата

Тинан Кэтлин

– А вон те свежие, на той неделе снимали на литературном банкете.

Динтуорт проглядел несколько статей и внимательно просмотрел макет первой полосы завтрашнего выпуска с передовицей, озаглавленной:

ЗНАМЕНИТАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА:

ПОИСК ПО ВСЕЙ СТРАНЕ.

Ниже приводилась фотография: Тихий пруд и на переднем плане Кенуорд в окружении журналистов. Лорд долго и пристально рассматривал снимок, потом повернулся к редактору:

– Бога ради, кто додумался послать туда Уолли?

– Уолли сам себя туда послал. Новость-то сенсационная,

вам не кажется?

Динтуорт сгреб все фотографии Арчи Кристи и швырнул в корзину.

– Полковника не давать!

Бриггс воззрился на него в полнейшем изумлении.

– По-моему, Уолли смог бы кое-что сделать из этого исчезновения или что там оно на самом деле, – проговорил он. – Он прочитал кое-что из ее книг, разжился кое-какой приватной информацией на месте, в Санингдейле, от одного тамошнего газетчика. А теперь влез в семейные дела.

– Я нанимал Уолли за такие деньги вовсе не для этого.

Все, вопрос закрыт.

– Он сделает из этого такую историю! Тираж разойдется, как горячие пирожки!

Мольбы Бриггса прервал треск радиопомех системы внутренней связи, из которых прорезался дикторский голос:

– «Тот факт, что профсоюзы стали орудием в руках социалистов, – сказал Уинстон Черчилль, – привнесло политику в производственный процесс в масштабах, невиданных ни в одной другой стране…» – Диктор продолжал, но глуше, ниже и медленнее, как граммофон, у которого кончается завод:

– «… притом что большинство тред-юнионистов хотели бы быть достойными гражданами своей страны и империи в целом…»

После чего раздался неприличный звук, и лорд Динтуорт свирепо развернулся и пошел прочь из отдела новостей к себе в кабинет. А внутренняя связь наполнила помещение бодрым жестяным звуком английского рожка, заигравшего «Земля надежд и нашей славы». Ошарашенные сотрудники подняли головы над столами, заулыбались.

В кабинете лорда Динтуорта царила допотопная роскошь.

Уолли Стентон сидел за огромным столом. Перед ним лежала передовица, озаглавленная:

ЧЕРЧИЛЛЬ ПОДАЕТ ГОЛОС.

Когда вошел его босс, Уолли как раз сложил ладони коробочкой и выдул в микрофон внутренней связи новое соло на рожке, теперь уже «Я с ума схожу от Гарри».

Клокоча от сдерживаемой ярости, Динтуорт пересек кабинет. Уолли тут же вскочил на ноги и поклонился изысканнейшим манером.

– Эстрадный концерт. Трансляция через Атлантику! По заявкам слушателей!

Владелец газеты уселся в свое кресло.

– Хотелось бы, чтобы ты взял интервью у Генри Форда. Он только что прибыл, и мы могли бы ухватить эксклюзив. И к тебе в колонку на первое место, хорошо?

Уолли ухмыльнулся.

– Брал уже, сто лет назад. Из него не выжмешь и капли сока, из этого сухофрукта!

– Послушай, Уолли, он ведь наш друг и очень высоко ценит британских рабочих…

– Очень мило с его стороны, но у меня готов сюжетик, Гарри, и он тебе понравится, ей-богу!

– Ты эти штучки брось. Какого черта было ехать на этот Тихий

пруд или как его там?

Уолли выдержал паузу:

– А известно ли тебе, Гарри, что у Кристи есть любовница? Некий репортер из «Эха Санингдейла» разнюхал, что теперь она в Харрогете.

– Ни слова ни о какой любовнице!

Уолли терпеливо гнул свое:

– Мать полковника уверяет, будто наша писательница потеряла память. А сама Агата Кристи тоже недавно написала в одной своей вещице про потерю памяти, только там эту потерю симулируют. Крепкий тогда у нее получился сюжетец – и этот будет не хуже!

Динтуорт раскрыл настольный ежедневник.

– Звонили из министерства внутренних дел. Причем лицо очень высокого ранга. Это лицо знает семью Кристи и просит меня не упоминать любовницу.

Уолли улыбнулся, как всегда улыбался, чтобы скрыть гнев или отвращение, и заговорил, подражая голосу шефа:

– Правительство объявило нам войну, но если бы мы бы не пошли бы…

– История твоя не стоит выеденного яйца, мальчик мой.

Оставь ее ребятишкам из отдела непроверенных новостей.

Уолли извлек свой блокнот и зачитал:

– «Добровольное исчезновение… может быть обставлено чрезвычайно хитроумно – особенно если, как в нашем случае, мы имеем дело с таким искусным мастером детективных сюжетов, чья изобретательность непрестанно совершенствовалась в процессе выдумывания способов, как сбить читателя со следа…» Прошу заметить – Дороти Сойерс!

– Кто?

– Сойерс. Между прочим, известная писательница.

Работает в детективном жанре – как и миссис Кристи.

Динтуорт раскрыл авторучку и начал подписывать бумаги.

– Пиши про все что хочешь, только не про это.

– Ты сам меня послал на тот банкет, – укоризненно сказал Уолли. – Я видел миссис Кристи. И слышал кое-что. Человек попал в беду – а семейка делает вид, что все превосходно!

– Я не буду этого печатать!

– Теперь уже можно рассказать, что любимое блюдо короля Георга – рисовый пудинг! – полным сарказма голосом выкрикнул Уолли. – Лорд Динтуорт потрясен, но читатели сохраняют спокойствие!

– Забываешься, Уолли! Странно, право же, я всегда считал, что у тебя приличные манеры, – он взглянул на журналиста, – для американца.

Уолли ухмыльнулся:

– Еще как странно. Но для тиража очень полезно!

* * *

Было раннее утро, Агата уже позавтракала в постели и теперь сидела, буквально заваленная газетами. В одной из них было интервью с Арчи, с вынесенной в заголовок цитатой:

«Я страшно обеспокоен, просто не нахожу себе места». Другая газета вышла под шапкой «ПРОПАЛА ПИСАТЕЛЬНИЦА – ВСЯ СТРАНА ИЩЕТ МИССИС КРИСТИ». Ниже приводились три совершенно идентичных ее фотографии, но с разными прическами, и подпись более мелким шрифтом: «Возможные средства маскировки, взятые писательницей на вооружение».