Агент из Кандагара
Шрифт:
Маджид подумал, что не нужно никому доверять. Бахыш-хан был прав. Его почти убедили, что тот находился в Пакистане, а он подтвердил свое пребывание в Лондоне. Похоже, что все новые друзья ведут себя не совсем адекватно. Нужно будет еще раз переговорить с профессором Сайед.
– Он нам не поверил, – понял Идрис, когда ему сообщили о разговоре Маджида с Бахыш-ханом, – решил все проверить, а они подстраховались. Значит, нужно ждать гостя обратно в Карачи. Теперь мы сможем вычислить его по этому номеру. Он не посмеет отключить телефон.
– Он все еще сомневается, – сказал Бахыш-хан, уже сидя в машине, направлявшейся к аэропорту, – нужно с ним встретиться и переговорить. И обязательно найти
Первый кандидат
Мумтаз Рахмани понимал, что приехавший к нему резидент американской разведки был абсолютно прав. Он глупо подставился с этим пожаром, позволив всем увидеть, как он спасает свое имущество, и даже попал на первую полосу местной газеты. Теперь необходимо было думать о том, как выручать своего родственника и воспитанника, попавших в весьма непростую ситуацию в пещерах Кандагара.
Ведь если талибы заподозрят самого Мумтаза, то и обоим его посланцам будет очень плохо. Именно поэтому Рахмани решил действовать. Он был деятельным человеком и предпочитал активные действия пассивной обороне. Именно поэтому он приказал Мехмону отправиться обратно в Кандагар и объявить Ибрагиму, что сам Мумтаз Рахмани готов прибыть на встречу в любой пограничный город, где они могут гарантировать его безопасность. Нужно было любым способом спасать сразу двоих людей, оказавшихся в заложниках у талибов.
Мехмон должен был отправиться в Кандагар на машине и оказаться в городе уже через несколько часов после того, как получил приказ от Мумтаза. Он все исправно сделал: прибыл в Кандагар, нашел людей Ибрагима и передал им послание Мумтаза Рахмани. По существу, своим прибытием он спас жизнь обоим заложникам, так как уже было принято решение об их срочной ликвидации. Однако посланец Мумтаза спутал все карты, и Ибрагим решил проконсультироваться с Идрисом, прежде чем отдавать приказ о ликвидации обоих посланцев. Он перезвонил Идрису по телефону и снова начал традиционный обмен приветствиями и расспросами о жизни жен и детей.
– У меня гостят двое родственников, – сообщил Ибрагим, – и прибыл еще один. Он говорит, что их старейшина, который себя так плохо чувствовал, неожиданно поправился и хочет увидеться с другими друзьями. Как нам поступить?
– Наверное, случилось чудо, – рассмеялся Идрис, – если он так быстро выздоровел. Но я думаю, что тебе не следует торопиться. Нам нужно хорошо подготовиться к его визиту. А пока накорми наших гостей отварным мясом, чтобы они могли тебя поблагодарить.
На их сленге это означало ввести обоим гостям «сыворотку правды» и добиться от них нужных результатов. Ибрагим понял, что именно подсказал ему Идрис. На следующий день обоим посланцам Мумтаза Рахмани ввели «сыворотку правды» в тех лошадиных дозах, которые подавляли всякую возможность к сопротивлению. Затем начались допросы. Оба посланца утверждали, что прибыли с чистыми намерениями и не работают на другие спецслужбы. Более того, Асиф Шахвани даже заплакал, когда услышал подобный вопрос, так как был уверен, что он самый преданный ученик досточтимого Мумтаза Рахмани, который никогда и ни при каких обстоятельствах не продаст свою веру и совесть неверным.
Допрос длился почти весь день. Наконец обессиленных посланцев оставили в покое, и Ибрагим снова позвонил Идрису. И в который раз они начали обмениваться любезностями, узнавая о здоровье жен и детей. И только в конце разговора Ибрагим сообщил, что гости наелись отварного мяса и долго благодарили за гостеприимство.
– Они остались довольны? – уточнил Идрис.
– Да, – подтвердил Ибрагим, – мы тоже довольны. Они так искренне нас благодарили…
– Тогда все понятно. Хорошие люди, Ибрагим, иногда сбиваются с истинного
– Я все понял, – согласился Ибрагим.
В этот день Мехмон отправился в дальний путь, чтобы из Ходжа-али-Суфле подтвердить Мумтазу Рахмани о возможности встречи. Мумтаз радостно принял эту весть, считая, что сумел переиграть своих соперников. Он решил, что на границу вместе с ним поедут все лучшие боевики их движения – почти двадцать человек, вооруженных автоматами и гранатами, которые дадут урок зарвавшемуся Ибрагиму и его людям.
Но он не мог даже предположить степень коварства Идриса аль-Исфахани, который противостоял ему в этом нелегком поединке. Идрис послал в Белуджистан сразу несколько посланцев, которые начали распространять слухи о возможных связях Мумтаза Рахмани с американской разведкой. Если бы его обвиняли в связях с пакистанцами, то в этом не было бы ничего плохого, так как все знали, что движение белуджей против иранцев поддерживают пакистанцы, и после нашумевшего террористического акта в Иране официальный Тегеран обратился к Исламабаду с категорическим требованием – выдать виновных в этой чудовищной трагедии.
Однако обвинения в связях с американцами были куда как более серьезными. Слухи начали множиться, о них говорили на рынках и в торговых рядах, в общественных банях и в лавках. Уже через три дня в городе Хошаб все говорили только о возможных связах Мумтаза Рахмани с американцами. Вспоминали и частые визиты неизвестных людей, и их дорогие внедорожники, в таком количестве появлявшиеся у его дома. Кое-кто уже начал косо поглядывать в сторону Мумтаза. Тот не понимал, что именно происходит, пока один из его слуг не рассказал ему о слухах, которые ходили в городе. Побелевший от злости Рахмани понял, что враги пытаются переиграть его на собственной территории. Нужно было срочно придумать выход из столь сложной ситуации. Поэтому он сразу позвонил сеньору Эхидо.
Тот не заставил себя долго ждать. Уже на следующий день к дому Мумтаза Рахмани приехал внедорожник, в котором находилось двое высоких мужчин, похожих на американцев или европейцов. Оба гостя прошли в дом Мумтаза, вызвав бурю возмущения у соседей, столпившихся вокруг дома. Неожиданно из дома донеслись крики, проклятия и частые выстрелы. А потом слуги вынесли из дома два трупа гостей, которые уложили в их машину. Это видели десятки свидетелей и случайных зевак, столпившихся вокруг дома. Говорили, что машину отогнали в пустыню и сожгли. Приехавшим офицерам полиции Мумтаз ничего не стал говорить, пояснив, что не знает, о каких иностранцах идет речь. Но все говорили, что американцы прибыли в Хошаб, чтобы заставить высокочтимого Мумтаза Рахмани работать на них, а этот честный человек сразу отказался. И тогда они пригрозили, что будут продолжать распускать слухи о его возможном сотрудничестве с американцами, начали угрожать его семье. Благородный Рахмани, не выдержав подобного шантажа своей семьи, которую он призван защищать перед всеми людьми, вынужден был достать оружие и пристрелить обоих шантажистов.
Теперь мнение людей резко развернулось в сторону этого благородного мужа и отца. Подобная схема, напоминавшая примитивную детскую постановку, могла бы не сработать где-то в Европе, но прекрасно сыграла в этих пустынных краях, где новости узнавали от свидетелей, а людям привыкли верить на слово. Кроме того, десятки людей видели приехавших иностранцев, слышали крики и стрельбу, а затем могли поклясться, что своими глазами видели, как трупы гяуров выносят из дома. К тому же в пустыне скоро действительно нашли обгоревший остов внедорожника. Теперь Мумтаз Рахмани мог отправляться на встречу, собирая своих лучших людей и не опасаясь выстрела в спину.