Агент из Кандагара
Шрифт:
– Мне нужно было лежать и ждать, пока сгорит мой дом, моя семья, мои лошади и я сам? – разозлился Мумтаз. – Или я должен был, как мужчина, встать и помочь своей семье?
– Может, как мужчина, вы и показали свою полную состоятельность, но боюсь, что, как наш агент, вы проявили себя полностью некомпетентным. Теперь ваши друзья в Кандагаре будут знать, что вы их обманули. Представляете, какие неприятности ждут вашего двоюродного брата и вашего воспитанника? Их могут просто разрезать на куски из-за вашего обмана.
– Они ничего не знают, –
– И поэтому вы всех нас подставили, – жестко сказал Эхидо. – будем надеяться, что все обойдется. И еще одно обстоятельство. Ваш родственник сегодня должен прибыть в Кандагар. Полагаю, что нам уже не нужно выжидать. Как только он придет на свидание с теми, кого мы ищем, мы нанесем удар. Вам придется взять на себя дополнительные заботы о семье вашего двоюродного брата.
– Вы его убьете? – с ужасом спросил Мумтаз.
– Не мы, а вы. Это вы выбежали ночью, как полоумный, сорвав нам операцию. Это вы подставились фотографам местной газеты. И это благодаря вам было принято такое решение. Как только они встретятся, мы нанесем удар. Никаких других вариантов уже не будет.
– Он такой молодой, – попытался убедить своего гостя Мумтаз, – у него остаются две молодые жены.
– Ничего. Пристроите их куда-нибудь. Это уже ваша забота. И молите вашего Бога, чтобы Самандара сразу не убили. Иначе его смерть тоже будет на вашей совести. А так мы ударим первыми и хоть частично выполним наше задание.
– Что будет с Асифом? Он такой преданный человек…
– Не знаю. Но думаю, что его тоже убьют. Вы погубили нам операцию на которую мы потратили столько сил и средств. Чтобы внедрить вашего Асифа в структуры «Талибана», мы разрешили ему даже провести этот чудовищный террористический акт в Лахоре, где погибло столько людей. Он должен был предстать в Афганистане, как самый известный здешний террорист. И вы все загубили. Я же просил вас не выходить из дома ни при каких обстоятельствах!
– Я забыл в тот момент и о своей ноге, и о ваших словах, – признался Мумтаз.
– Верю, – сказал Эхидо, – вот в эти ваши последние слова я верю. Пусть Самандар даст нам сигнал. У него есть с вами постоянная связь?
– Ваш портсигар, – напомнил Мумтаз. – Как только он встретится с кем-то из руководителей, то сразу должен достать портсигар и хлопнуть крышкой. Это будет для вас сигналом.
Насколько я понял, в его портсигар вмонтировано передающее устройство, которое он активирует.
– И мы получим сигнал, – понял Эхидо. Он поднялся с места. – Молитесь, господин Рахмани, чтобы все так и произошло. Иначе мне оторвут голову, а я потом приду за вашей головой.
– Вы не сможете прийти, если вам оторвут голову, – осмелев, заявил улыбающийся Мумтаз.
– Тогда я буду являться к вам по ночам. Как привидение. И все равно попытаюсь достать вас.
Эхидо кивнул на прощание хозяину дома и вышел из комнаты. Уж садясь
«Этот жадный тип думает только о себе и своем благополучии, – в который раз подумал разведчик. – Интересно, как я буду докладывать мистеру Расселу о нашей неудаче? Как объяснить ему, что человек, получающий от нас десятки и сотни тысяч долларов, думает больше всего о своих лошадях и баранах?»
Он отъехал от дома. По привычке поглядывая в зеркало заднего обзора, понял, что за ним следят.
«Еще лучше, – подумал он с любопытством, – они уже взяли под контроль всех, кто приезжает сюда для встречи с Мумтазом. Значит, с ним нужно кончать. Как только его двоюродный брат хлопнет крышкой, самолеты нанесут ракетный удар».
Он снова посмотрел в зеркало заднего обзора. Машина шла за ним, словно приклеенная.
– Сукины дети, – выругался Эхидо, – в этой стране можно ждать чего угодно! – Он открыл бардачок и достал оттуда пистолет с уже надетым глушителем. Оружие он положил рядом с собой, на переднее сиденье.
Когда он въехал в соседний город, преследующая его машина отстала и исчезла из виду. Но он хорошо знал, что не ошибся. Связавшись по спутниковому телефону с мистером Расселом, Эхидо коротко изложил ситуацию, добавив, что, по его мнению, нужно как можно быстрее ликвидировать самого Мумтаза и все его связи. Рассел молча выслушал это сообщение и отключился, ничего не сказав. Через час от Эхидо пришло сообщение по электронной почте, что Коммерсант имеет право действовать согласно собственным решениям, без согласования своих действий с руководством.
«Они просто перекладывают ответственность на меня», – понял Эхидо.
В этот момент в Кандагаре прибывший в город Самандар Рахмани разговаривал с Зубайром. Они еще не знали, что произошло с Мумтазом. Но Ибрагим уже знал. И поэтому участь Самандара Рахмани, как и участь Асифа Шахвани, была решена. И не в их пользу.
Второй кандидат
Физули прибыл в Мардин, поселившись в небольшом «Гранд-отеле». Такие названия были характерны для небольших отелей, которые по европейским стандартам могли бы иметь не больше двух звездочек, но здесь считались вполне удобными и престижными. Он понимал, что за ним могут следить. И не только те, к кому он прибыл, но и сотрудники Форсмана, который направил его в этот город.
Первый день прошел без происшествий. На следующий день в отеле появился какой-то мужчина лет тридцати пяти. Он был рыхлый, полный, со свисающим пузом и пухлыми щеками. Небольшие усики смешно торчали на его одутловатом лице. При долгом разговоре он обычно задыхался. Увидев Физули, мужчина сразу подошел к нему, приветствуя его на турецком.
– Это ты остановился в сто пятом номере, – развязно уточнил пузатый незнакомец.
– Сначала я должен узнать, с кем, собственно, разговариваю, – ответил Физули.