Агент разведки, или «Бред разнервничавшихся доктринеров»
Шрифт:
Сейф аль-Малюк действительно захватывающе откровенно рассказывал Яну про ахунда Абдул Гафура, потому что видел: во-первых, русский – человек образованный, то есть хороший собеседник, во-вторых, полноценный раб. Но раб не простой, который будет хлопотать по дому или гнуть спину в каменоломне, а специально заказанный своевольным ахундом в качестве воспитателя младшего сына. Абдул Гафур чувствовал, что дни его сочтены и желал, чтобы воспитанием наследника занялся европеец. Русский офицер как нельзя лучше отвечал его требованиям: знал воинское искусство, был высокообразован и, главное, умел разговаривать на разных языках, в том числе на языке извечных врагов ахунда – англичан. В отношении сына Абдул Гафур имел далеко идущие планы, выходящие за пределы княжества.
Таким образом, выходило, что Ян Мицкевич был самым драгоценным «грузом» верблюжьего каравана, снаряжённого для Абдул Гафура множеством бухарских даров. У проданного в рабство офицера появилась возможность обдумать
Глава 4
Поздняя весна 1877 года. Княжество Сват
Всю свою долгую жизнь, следуя взглядам Макиавелли 18 , Абдул Гафур успешно распространял влияние равно на друзей и врагов. Ахунд, почитаемый как новый пророк миллионами правоверных мусульман и даже инакомыслящими, для виду поддерживал дружеские отношения с британцами, втайне всё же проклиная их.
Тем не менее у старца имелся один недруг, которого никакие ухищрения и изворотливость не могли переманить на свою сторону, а потому он его весьма остерегался. Этим недругом были сикхи 19 – некогда полновластные могущественные хозяева долины Пешавар и правители Пенджаба. Они с самого начала встали на пути Абдул Гафура к беспредельной власти. Не успевал ахунд насладиться очередной победой, как между ним и целью оказывался этот ненавистный враг. Суть противостояния заключалась вовсе не в англичанах, как могло показаться на первый взгляд. Да, сикхи – этот воинственный народ, некогда низвергнутый с самого высокого положения, – теперь были в подчинении махараджи из Патиалы 20 . А сам махараджа являлся лишь безвольным вассалом британцев. Но не сердечная преданность или политические убеждения склоняли сикхов к верности англичанам, а лишь лютая вражда к мусульманам, которым благоволил Абдул Гафур.
18
Никколо Макиавелли (1469 – 1527) – итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель, автор военно-теоретических трудов. Четыре главных принципа Макиавелли: 1) авторитет, или власть лидера, коренится в поддержке сторонников; 2) подчинённые должны знать, что они могут ожидать от своего лидера, и понимать, что он ожидает от них; 3) лидер должен обладать волей к выживанию; 4) лидер – всегда образец мудрости и справедливости для сторонников.
19
Сикхи – самостоятельная этноконфессиональная группа со своей идеологией, законами и вождями. В борьбе против империи Великих Моголов и замкнутых кастовых систем они проповедовали равенство людей. Сикхизм – одна из национальных религий Индии. Ее название происходит от санскритского слова «шишья» (ученик). Сикхизм могут принять любые люди, независимо от национальности, пола и происхождения. Каждый сикх проходит ритуальное посвятительное омовение (амрит). Принявшие амрит обязаны хранить при себе 5 предметов (правило пяти «К»): 1) кеш – нетронутые волосы, спрятанные под обязательную чалму; 2) кангха – гребень, поддерживающий волосы; 3) кара – стальной браслет; 4) качх – короткие штаны особого покроя; 5) кирпан – меч или кинжал, спрятанный под одеждой.
20
Патиала – главный город в Пенджабе.
– …Учитель, вам не холодно? Пойдёмте в дом – ночи ещё холодные.
Слова приближённого вывели старика из раздумий, но он не удосужился отвечать, а властно отмахнулся еле заметным движением ладони. Слуга не стал испытывать терпение ахунда и поспешил удалиться. Но, услышав скрипучий голос старца, быстро вернулся.
– Абу Али, что там у тебя в руках?
– Одеяло, учитель.
– Укрой!
Слуга накрыл худые плечи Абдул Гафура тёплым одеялом из верблюжьей шерсти и в ожидании приказа застыл как изваяние. Властный отметающий взмах ладони старца вновь заставил приближённого удалиться. При этом ахунд знал, что тот не оставит его здесь одного – внимательные глаза следили за каждым движением учителя. Только Абу Али знал его привычку уходить из дома к этому скалистому гроту, чтобы предаваться размышлениям после ночного намаза. В одиночестве ему думалось хорошо, особенно ночью, – сон всё равно не шёл в старческую голову. Ниша грота укрывала его тщедушное тело от прохладного ветра, а занимаемая высота позволяла вообразить себя восседающим на мировом троне. Стоило только поднять голову и посмотреть в бездонное ночное небо, усыпанное разноцветными звёздами, как наступало некое блаженное оцепенение. Кажется, само мироздание вводило
Абдул Гафур не сожалел о сети, сплетённой своим изощрённым умом, опутавшей все уголки мусульманского мира, что позволяло ему управлять процессами за многие тысячи фарсангов отсюда. Ведь власть – вещь эфемерная, даже единоличная, – сегодня есть, а завтра ровным счётом ничего. Это обстоятельство заставляло старика озаботиться судьбой любимого младшего сына. Ему не место в княжестве. Как только Абдул Гафура не станет, он должен покинуть Сват. Наилучшим местом для переезда будет Европа. А как это обустроить, он подумает после возвращения Сейф аль-Малюка из Бухары.
Между тем как раз в это самое время караван под предводительством его доверенного лица подвергся нападению. Всё произошло, когда караванщики и слуги, утомлённые долгой дорогой, расположились на ночлег у входа в долину Сват – в трёх днях пути до дома. Им в голову не приходило, что кто-то из проживающих в подлунном мире посмеет уронить хотя бы даже волосок с людей ахунда. Люди Абдул Гафура были неприкосновенны, но только не для заклятых врагов старика. Сикхский отряд поджидал караван в облюбованном для ночлега месте, но не стал нападать сразу, а дождался темноты. То, что караванщик остановится именно здесь, было ясно любому путнику. У подножья горы, покрытой зелёной сочной травой, раскинулось прозрачное озеро, словно приглашая путешественников к отдыху. И место для засады тоже являлось отменным – чуть дальше, за крутой скалой, можно было спрятать хоть сотню всадников.
Тихо задушив часовых, сикхи переходили от одной палатки к другой и быстрым наскоком вырезали ничего не подозревающих людей Сейф аль-Малюка. На счастье самого предводителя, русский подпоручик не спал – он-то и спас его от верной смерти. Мицкевич, услышав подозрительные шорохи и приглушённые стоны несчастных, подвергшихся нападению, приподнялся из-за верблюда, рядом с которым устроился на ночь, и увидел множество смутных силуэтов, быстро передвигающихся по лагерю. На раздумья не оставалось времени, он вскочил на ноги и, пригибаясь, побежал в сторону палатки Сейф аль-Малюка. Быстро растормошив, шепнул одно лишь слово:
– Нападение на караван!
Затем выскочил наружу и на мгновение остановился, чтобы попытаться понять, откуда в первую очередь исходит опасность. Нападавших было человек двадцать пять. В лунном свете то и дело мелькали их сабли и ножи. Но вот захрипели разбуженные верблюды, некоторые издали тревожные трубные звуки. Стали просыпаться люди и хвататься за оружие, чтобы оказать сопротивление. Почему не стал кричать Ян? Он сам не понял почему – скорее всего, подсознательно понимал, что нельзя, иначе привлечёт внимание к палатке предводителя.
– Что там? – спросил испуганно Сейф аль-Малюк, вышедший из-под навеса с саблей в руках.
– Человек двадцать-двадцать пять. Кажется, индийцы. Откуда они здесь?
– Сикхи! – упавшим голосом проговорил посол Абдул Гафура.
– Вам надо спрятаться! – сказал Мицкевич. – Я ещё днём увидел расщелину в скале. Там, за палаткой, шагах в пятидесяти. Давайте я провожу вас. И отдайте мне саблю – вы её даже поднять не можете, уважаемый.
Тут прибежали около десятка воинов из числа охраны посла и встали полукругом вокруг Сейф аль-Малюка и Мицкевича. Ян быстро объяснил, куда спрятать предводителя, а сам ринулся в гущу битвы. Он стремительно передвигался по площадке, рубя саблей направо-налево, делая выпады, подскоки, уклоны. Вот упал один противник, второй третий… Но главная цель впереди – предводитель сикхов, их командир. Только добравшись до него, можно прекратить резню. Вон он, в большой зелёной чалме, украшенной побрякушками. Стоит посреди лагеря с двумя саблями в руках. В начавшейся схватке с ним Мицкевич был, как никогда ранее, осторожен – вертел головой, замечал каждое движение, направленное в его сторону, лишь бы не допустить подлого удара в спину. Поединок подпоручика и командира сикхов был настолько захватывающим, что остальные на время прекратили драку, застыв с выставленным друг на друга оружием.
Ян отметил про себя, что сикх был хорошо сложен, крепок – от него исходила звериная сила. Он вертел своими саблями так быстро, что глаза невольных зрителей, даже при ярком лунном свете, не успевали замечать их траекторию. Но подпоручик уже вошёл в боевой транс – в его восприятии движения противника многократно замедлились, и ему не составляло труда, с помощью одной лишь сабли, сначала отбивать каждый удар, уворачиваться, а затем самому переходить в атаку. Наконец он, увидев, что сикх раскрылся, ударил справа налево с оттягом по его груди. От неминуемой смерти раненого спасли стальные кольца, надетые на шею, которые свисали чуть ниже ключиц. Но всё равно ранение было достаточно серьёзным, и предводитель сикхов упал навзничь на траву. Он сделал попытку приподняться, но это ему не удалось, и тогда его сторонники многоголосо закричали: