Агент тёмных чар

Кроуфорд К. Н.

Я бросила телефон на кровать. Английский завтрак [8] был не такой уж плохой идеей.

Мне нужно поспать, но сначала отчаянно хотелось в душ. Грязь из переулка покрывала моё тело, на щеке красовался отпечаток подошвы, и я практически не сомневалась, что ко мне всё ещё цеплялся тошнотворный запах смерти с места преступления.

Я встала, направляясь к чистой ванной комнате, вымощенной белой плиткой. Я включила душ и отрегулировала температуру, пока вода не стала такой горячей, что впору заваривать чай. Затем я стянула свой порванный свитер,

бросив его в мусорную корзину. Его уже не спасти. Я расстегнула сапоги и скинула остальную одежду.

8

Английский завтрак включает в себя бекон, жареные, варёные яйца или омлет, жареные или приготовленные на гриле помидоры, жареные грибы, жареный хлеб или тосты с маслом и колбасы, плюс чай/кофе. Иногда включаются и другие ингредиенты — н-р, остатки жареной картошки или бобы.

Я встала под душ, позволяя идеальной воде омывать мою кожу. Пока вокруг меня клубился пар, я невольно подумала о том незнакомце — об его пальцах, крепко стиснувших мои бёдра, о мягких губах на моей шее. Я провела пальцем от груди к тазовым костям, где он схватил меня. Мои соски начали затвердевать. Если закрыть глаза, я почти ощущала его мускусный запах и чувствовала близость мускулистого тела. Я почти осязала, как его губы опускаются ниже к моему пупку…

Мои глаза вновь распахнулись. Я больше не стану думать о нём. Я точно не знала, что с ним случилось, но мне надо взять себя в руки.

Я схватила маленькую бутылочку с шампунем и выдавила на ладонь солидную порцию жидкости с ароматом ванили. Я взбила густую пену, заставляя себя не думать о жаре, который пронёсся по телу от прикосновения того незнакомца. Я буду думать о несексуальных вещах: миноги, налоги, британские политики, вступающие в сомнительные отношения со свиньями…

Буквально на секунду я задремала, стоя под струями воды.

«Хорас, не надо!» Её крик отразился от стен. Спрятавшись под столом, я зажала уши руками. Я попыталась закрыть глаза, но не смогла и увидела кровь, струйкой стекающую с её губ…

Мои глаза резко распахнулись, дыхание сделалось частым и прерывистым. Глупо. Так глупо. Я прислонилась к стене душевой, чтобы обрести почву под ногами.

Мой мозг создавал невероятные видения… давно забытая травма. Нападение, которое я слышала, но не видела. Много лет назад меня не было там, чтобы видеть кровь на её губах.

Моё тело напряглось. Я практически сделала всё, что в моих силах, чтобы не думать об этом.

Глаза защипало от слёз. Такое ощущение, будто мой собственный разум наказывал меня худшим способом из возможных.

Почему я вообще выбрала такую стрессовую работу, особенно учитывая моё прошлое? Я могла бы стать школьным психологом или работать с зависимыми людьми. Помогать живым, участвовать в их личностном росте. Звучало неплохо, но… такая работа просто не зажигала мой мир.

Согласно мужчине с бородкой, преподававшему мне курс консультативной психологии в университете Тафтса, все психологи-криминалисты — «наркоманы, подсевшие на травму». Мужик с бородкой — клинический психолог — считал, что профайлеры вроде меня работали с мертвецами и безумцами потому, что сами в глубине души травмированы. Видимо, это

такой способ сублимировать наши собственные садистские порывы в нечто общественно приемлемое. Придурок.

И это не единственное, о чём мы спорили. По его словам, личность, темперамент, интеллект — всё это полностью определялось генетикой (отсюда возникал вопрос, а какой тогда смысл в работе психолога?).

Но это приводило меня к настоящей причине, по которой мне нужно было понимать разум убийц. Мне нужно, чтобы зло создавалось окружением, и я посвятила свою жизнь тому, чтобы это доказать. Я хотела понять, как прошлое психопата сделало его тем, кем он стал — жестокие родители, повреждения мозга, сексуальное насилие… как всё это складывалось воедино, чтобы создать монстра. Вот настоящая причина, по которой я работала с мертвецами и безумцами.

Я отбросила старые, затхлые споры и выключила кран. Я вышла из душа, чувствуя, как капельки тёплой воды стекают по телу. Холодный кафельный пол стал шоком для моих ступней. Я схватила мягкое белое полотенце и вытерлась, оставляя мокрые следы на всем полу ванной.

Наконец-то тяжёлый день закончился. Осталось лишь почистить зубы и лечь спать. Пересекая ванную комнату и глянув в зеркало, я краем глаза заметила странное движение. Я резко развернулась, напрягшись всем телом. Какого чёрта это было? Мне показалось, что я что-то видела в зеркале, но это просто мой разум играл со мной.

Вздох слетел с моих губ. Здесь есть лишь зеркало и полное ужаса выражение в моих голубых глазах. Всего секунду назад всё выглядело… иначе. Почти так, будто в комнате со мной находился незнакомец.

Видимо, события этой ночи повлияли на мои органы чувств. Но ведь это не означало, что я сходила с ума, верно?

Я закинула чемодан на кровать и расстегнула его, копаясь в содержимом, пока не нашла чёрные трусики и майку. Я надела их. Пока я натягивала хлопковую майку, материал льнул к влажной спине. Я слишком устала, чтобы нормально вытереться.

Схватив свою походную косметичку, я повернулась, чтобы пойти обратно в ванную. Но тут же застыла, и по спине пробежали мурашки. Я была почти уверена, что опять увидела что-то в зеркале… что-то, чего там уже не было.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнув через нос. Ладно. Когда это случится в следующий раз, я точно запишусь к психотерапевту. Если мне предстоит погрузиться в безумие, я сделаю это самым ответственным способом из возможных.

Я не могу стать такой, как мой отец.

Глава 4

Я стояла возле Старбакса; раннее утреннее солнце купало Бишопсгейт в янтарном свете. Сумка с ноутбуком висела у меня на плече, а в руке я держала стаканчик латте. Я почти была готова начать день… вот только выпью две таблетки тайленола. Надеюсь, они помогут облегчить недосып из-за смены часовых поясов, пинок по лицу и удар по лёгким, которыми меня недавно наградили.

Мой взгляд задержался на газете, которая лежала на одном из столиков в Старбаксе: «Каждый пятый британский мусульманин разделяет взгляды джихада». Не считая речевого преступления в этом заголовке, я уже предвидела шторм ксенофобии, который вот-вот захватит город. Если мы не поймаем убийцу в ближайшее время, Лондон найдёт собственных козлов отпущения.