Агент Зигзаг. Подлинная военная история Эдди Чапмена, любовника, предателя, героя и шпиона
Шрифт:
Чапмен в блеске славы позирует рядом со своим «роллс-ройсом». В качестве криминального корреспондента в Sunday Telegraph Эдди вел колонку, где учил читателей, как противодействовать попыткам подобных ему элементов обчистить их.
Джон Мастерман написал однажды: «Иногда наступает момент, когда ты должен совершить нечто, полагаясь лишь на собственное суждение, не оглядываясь на других. Некоторые называют это совестью, другие — просто упрямством. Что ж, так или иначе, вам приходится делать свой выбор». Война пробудила в Чапмене непокорную совесть. Пороки его были столь же непомерны,
Чапмен пытался выпустить воспоминания о своих приключениях, но они, как и книга Джона Мастермана, были запрещены МИ-5 к публикации. Он написал чрезвычайно урезанную версию событий, которая появилась сперва во французской L'Etoile, а затем, в 1953 году, и в News of the World. Однако, стоило Чапмену задеть государственные тайны, в игру вступили юристы правительства. Его оштрафовали на 50 фунтов, весь тираж газеты был уничтожен. Вторая попытка публикации была остановлена правительственным письмом, указывающим, что упоминаемые в ней данные не подлежат разглашению по соображениям безопасности. Наконец кем-то переписанная и наполовину выдуманная «История Эдди Чапмена» появилась из печати в 1954 году: в ней описывается время, проведенное Чапменом в Германии, но не упоминается о его работе в МИ-5. «Узнаем ли мы настоящую правду об Эдди Чапмене? — вопрошала какая-то газета. — Если все эти поразительные утверждения истинны, почему он не был арестован и судим как предатель родины?»
Чапмен протестует против того, что публикация серии его воспоминаний в газетах была запрещена согласно Закону о государственной тайне.
В конце концов в 1966 году Чапмену разрешили опубликовать другую версию воспоминаний — «Настоящую историю Эдди Чапмена», в которой без каких-либо подробностей упоминалось о его работе на МИ-5. По этой книге был снят довольно посредственный фильм «Три креста», режиссером которого был Теренс Янг, а главную роль Эдди Чапмена сыграл Кристофер Пламмер. Фильм имел лишь косвенное отношение к правде. Чапмена он разочаровал. Эдди так и не получил признания, которого, как полагал, заслуживал; возможно, славу того масштаба, о котором он мечтал, он мог получить, лишь убив Гитлера. Так или иначе, он разбогател и некоторое время владел замком в Ирландии и санаторием в Хертфордшире, неподалеку от завода компании «Де Хавилланд», производившего когда-то «москито».
Эдди позирует в полной эсэсовской форме, которую в реальной жизни он никогда не носил.
В 1974 году в одном из лондонских баров Чапмен неожиданно столкнулся с Лео Кройчем — беззубым немецким боксером, учившим его стрельбе на вилле Бретоньер. Лео сообщил Чапмену настоящее имя человека, которого тот знал как Грауманна, рассказал, что тому удалось пережить войну и что живет он в Бремене. Чапмен написал фон Грёнингу письмо, в котором с нежностью вспоминал время, которое они вместе провели в Нанте, Париже и Осло. Он интересовался, не знает ли его старый друг, что стало с той яхтой в Норвегии, которую он купил на свои премиальные деньги, и помнит ли он Дагмар Лалум. «Я думаю, она давно замужем», — с грустью размышлял он. Чапмен рассказал о своих владениях, приложив к письму фотографию купленного им старинного ирландского замка, и приглашал фон Грёнинга в гости: «Какими приятными воспоминаниями мы сможем обмениваться… Я помню, как вам нравились замки».
Быть может, это было не самое тактичное письмо, но Эдди Чапмен не знал, что фон Грёнинг уже давно
Сюзанна Чапмен вышла замуж в 1979 году. Церемония проходила в Шенли-Лодж — спа-центре, принадлежавшем Эдди и Бетти Чапмен. Среди гостей можно было заметить пожилого близорукого немецкого джентльмена, развлекавшего детишек чтением старомодных английских детских стишков. Когда празднество стало затихать, Эдди Чапмен и Штефан фон Грёнинг рука об руку отправились бродить по окрестностям, углубившись в воспоминания. Бетти удивила и тронула эта прочная связь между шпионом и его шефом: «Они были как братья». Когда последние гости разошлись, из сада все еще доносились смех и пение — едва слышные звуки «Лили Марлен».
ХИ ХУ ХА ХА ХА
Непредвиденное дополнение
Через несколько недель после выхода из печати «Агента Зигзага» мне позвонил посол Германии в Лондоне Вольфганг Ишингер. «Я прочел вашу книгу, — проговорил он. — Вы рассказываете о том, как Эдди Чапмен пересек Ла-Манш и затем был сброшен на парашюте над Британией. Быть может, вам будет интересно узнать, что командиром экипажа во время этого полета был мой отец. И он, и пилот Фриц Шлихтинг до сих пор живы и здоровы».
Шлихтингом звали того самого высокого и застенчивого пилота с Железным крестом, который сидел за штурвалом самолета-разведчика «фокке-вульф» в 1942 году. Его командира и штурмана Карла «Чарли» Ишингера Чапмен описал как «невысокого коренастого юношу лет двадцати восьми со спокойными голубыми глазами». Сам Зигзаг был уверен, что оба они погибли. «Самолет со всем экипажем был сбит над Англией во время своего шестидесятого вылета», — писал он.
За открытием, что пилот и штурман не только пережили войну, но и здравствуют до сих пор, последовал визит к Фрицу Шлихтингу. Встреча состоялась в его доме в немецком Детмолде. В свои восемьдесят четыре года обаятельный и гостеприимный летчик вспоминал тот день столь отчетливо, будто он оторвался от взлетной полосы Ле-Бурже на прошлой неделе, а никак не многие годы назад.
«Мы служили в разведывательной эскадрилье люфтваффе номер 123 и базировались в Шато-дю-Бук неподалеку от Версаля. Нашей задачей были ночные полеты над Британией: мы фотографировали результаты бомбардировок и отыскивали новые цели. Это была опасная работа. Я потерял более восьмидесяти товарищей. В среднем летчик совершал около сорока вылетов прежде, чем его сбивали. Мне удалось сделать восемьдесят семь.
Как-то командир, майор Гёбель, сказал нам с Чарли (Ишингером), что нас выбрали для специальной миссии. Он сказал нам одеться в гражданское и отправляться в Париж. Мы встретились с английским шпионом и его сопровождающими в ресторане за ужином; мы знали только, что его зовут Фриц, как и меня. Гораздо позже я узнал его настоящее имя. Он был обаятелен, с ним было интересно. Мы отлично поладили.
Мы встретились через несколько недель на взлетном поле Ле-Бурже, и я показал ему самолет. Чапмен казался спокойным, хоть и задавал много вопросов. Пролетая над Ла-Маншем, мы пели. Потом был один неприятный момент — когда Чапмен уже готовился к прыжку, мы вдруг заметили, что парашютный шнур привязан неправильно. Если бы он прыгнул, то разбился бы насмерть. Потом Чарли дал сигнал, и Чапмен открыл люк. У него за спиной был такой огромный рюкзак — бог знает, что туда было набито, — и, когда он прыгнул, этот мешок заклинило в люке. Он пытался вырваться, но мешок не двигался, и тогда Чарли встал и дал ему мощного пинка в спину.
Потом мы не виделись с Чапменом целых четыре месяца, но слышали, что его миссия завершилась успешно. Его все любили, никто и подумать не мог, что он работает на англичан. В следующий раз мы встретились в Париже. Это была чрезвычайно приятная встреча. Чапмен подарил нам с Чарли по пакету, в каждом из которых была большая коробка шоколада и фунт кофе, который он купил на обратном пути в Мадриде. Это были настоящие кофейные зерна, не эрзац, и мы были просто счастливы.
В качестве награды за участие в миссии Чапмена нам вручили серебряные кубки со специальной гравировкой. Я всегда дорожил этой наградой. Чарли до сих пор — мой лучший друг. Ему уже девяносто семь, и здоровье у него пошаливает, но мы все же иногда встречаемся и вспоминаем ту необычную ночь, когда мы забросили английского шпиона в Британию».